Владимир Тимофеев - Лидер с планеты Земля

— Они пока ещё не имперские подданные! — выкрикнул кто-то из зала. — И Тарс — это ещё не Империя!

— Империя там, где её солдаты! — отчеканил граф старинную формулу. — Но даже и это не главное! Куда конкретно вы собираетесь возвращаться, селы? В какую часть нашей великой Империи? В сектор своего дома, на свою родную планету, в столицу, на прежнее место дислокации вашего подразделения? Или, быть может, в фильтрационный лагерь управления безопасности? А ведь именно туда вы, вероятней всего, попадёте, а вовсе не в части переформирования и уже тем более не на передовую. Обстановка в Империи сложная. Наша Родина, да будет вам известно, сегодня не только отражает атаки извне. Сегодня она стоит на пороге гражданской войны. И это не домыслы СМИ, не дезинформация стопланетников и Лану. Я, граф Луджер, глава малого дома Анса́ри, вчера, с разрешения экселенца, имел по гиперканалу разговор с главой правящего дома Барди́ герцогом Мальмом. Так вот, бои идут почти в каждом секторе, но помощи из центра практически нет. Противника сдерживают войска территориальной обороны. С трудом, но сдерживают. Три четверти имперской армии сконцентрированы возле Бохава. Генштаб отмалчивается. Регент требует неограниченных полномочий, но подкреплений не присылает. Обстановка, повторяю ещё раз, более чем серьёзная и требует выверенных и точных решений. Уверен, что экселенц уже связывался и с Генеральным штабом, и с командующими секторов, и думаю, он уже всё решил, но вот скажите на милость, какого рожна он должен объяснять это всем и каждому? Почему ему надо тратить время, чтобы довести до вас прописные истины? Какого, в конце концов, хрена вы тут собрались и лепите чушь, что, мол, на Тарсе мы занимаемся всякой хернёй, а где-нибудь в секторе То́тто или Хоко́ри мы этой хернёй заниматься не будем?! Хватит придумывать бред! Мы с вами и так сейчас на переднем крае, сегодня наш фронт проходит везде, где мы есть, и тот, кто кричит, что надо вернуться в Империю — тот призывает бежать от войны, забыть о воинском долге и стать, по факту, предателем!

Лу́джер взмахнул палкой, словно мечом, потом перевёл дух и продолжил уже чуток поспокойнее:

— Я поддерживаю экселенца, но считаю, что нечего поощрять пораженческие разговоры. Обмен мнениями хорош при игре в демократию. Но игры давно закончились. Мы на войне. А на войне, как известно, побеждает тот, кто не отступает…

После штаб-бригадира никто больше выступать не рискнул. Оно и понятно. Игры в демократию действительно кончились. Оставалось лишь подвести итоги.

— Итак, все, кто хотел, высказались. А теперь я оглашу решение. Тот, кто желает вернуться в Империю, может подать рапорт прямо сейчас. Его рассмотрят в течение тридцати часов. Запрет на немедленный вылет коснётся только допущенных к сведениям, составляющим военную тайну. Все остальные получат возможность покинуть систему на звездолётах Торговой Лиги. Стоимость перелёта в Империю будет вычтена из денежного аттестата улетающего. С собой можно будет взять только личные вещи. Рапорты можно подавать до истечения текущих стандартных суток. Все, получившие разрешение на вылет, будут исключены из состава особого корпуса. Для остальных напомню: любые дальнейшие обсуждения действий или бездействий командования будут считаться нарушением воинской дисциплины и караться по законам военного времени. На этом офицерское собрание корпуса объявляю закрытым. Всем спасибо, все свободны…

Из двадцати трёх тысяч личного состава корпуса рапорты на возвращение в Империю подали тридцать шесть человек. Все прошения были удовлетворены. Меньше чем через сутки все «возвращенцы» покинули систему Тарс…

Доклад, который прочли только я, Гас и Суйюнь, поступил к нам по гиперсвязи через сутки после успешного отражения атаки на Тарс. Ещё за пару недель до окончания изоляции мы отправили на разведку в систему Мегадеи специальный челнок-зонд с живым оператором на борту.

Добровольца долго искать не пришлось.

Его предложил Гас, сказав, что заочно знает этого кадра по некоторым не совсем законным делишкам.

Сержант Байлин, так же как «третий», когда-то служил на Катайе в батальоне связи и ГРЭБ и отличался редким умением «не попадаться». Если кому-то требовалось переправить (или наоборот получить) какую-нибудь контрабанду, лучшего исполнителя, чем сержант, найти было невозможно. Он имел просто феноменальный нюх на всяческие неприятности и абсолютно точно знал, где, когда и в какую сторону будет смотреть таможенная и пограничная стража.

Первым дополнительным бонусом к его деятельности шло то, что он имел полный допуск к автономному пилотированию различных специализированных посудин, включая те, что напичканы разведывательной аппаратурой.

Второй бонус заключался в том, что сержант был в курсе, что все, кому по службе положено, о его делах знают, поэтому никогда не борзел и время от времени выполнял несложные, но достаточно щекотливые поручения имперской разведки, причём, практически безвозмездно, за весьма условное вознаграждение.

Получив предложение, от которого нельзя отказаться, сержант не стал кочевряжиться. Скорее, наоборот, отнёсся к предстоящей работе с большим интересом:

— Давно мечтал прошвырнуться на Мегадею. Там, говорят, даже мухи с датчиками летают.

Я покачал головой:

— Мухи нам не интересны. Нам интересна гравирадиоэлектронная активность в системе. Но ещё больше нам интересны гиперпространственные возмущения.

— Я должен следить ещё и за гипером? — удивился лазутчик.

— Да. Причём в пассивном режиме. Главное условие — чтобы тебя не заметили.

— Не заметили местные или такие же, как и я, пришлые? — уточнил сержант.

— И те, и другие. Но пришлые — в особенности. Поэтому связь будем маскировать под излучения-всплески местной звезды. Любые странности, любые подозрительные изменения обстановки, всё должно отражаться в передаваемых данных.

— Интервалы докладов?

— Первый по прибытии. Дальше по обстоятельствам. И повторяю ещё раз. Главное — не засветиться.

— Не засвечусь, экселенц. Не впервой…

Путь от Тарса до Мегадеи занял у сержанта семнадцать дней и семьдесят шесть прыжков через подпространство. Рисковать никто не хотел, и поговорка «тише едешь — дальше будешь» подходила к нашему случаю как нельзя лучше.

Первые же переданные данные показали, что мы не ошиблись. Наш разведчик засёк в системе два с половиной десятка шпионских спутников. Но это было лишь вишенкой на торте. Основное сержант передал через сутки…

— Они там с ума сошли, — буркнул Суйюнь, изучив докладную.

— Гас, зайди, — бросил я в микрофон селектора.

Напарник появился через минуту.