Влад Поляков - Eastерн: Закон калибра 9 мм

- Тебе кто цинканул?

- Линь болтает направо и налево. Всем, кто слушать готов, налить и особенно парой купюр болтливость подогреть.

- А Линь это…

- Тот, который сумел свалить, единственный из всех. Так, шнырь мелкий. Но Лесник его или ещё нескольких иногда подтягивал, когда крутость и значимость показать требовалось. Вот и допоказывались.

- Так себе источник. Фуфел он, Линь этот.

- Фуфел, дешёвка, но сейчас правду говорит. Со страху, наверное. Но я проверил, зуб даю. Так оно всё и было. Ментёнок наш, запах баксов в очередной раз почуяв, копию с протоколов снял и мне почитать дал. Я даже переписал кое-что, чтоб не позабыть. Тебе как, словами или?

- Можно и словами, Рома. Только без этой канцелярщины, у меня от неё ещё со времени так и не законченного института голова болит.

Шаман аж в улыбке расплылся. Знал он всё о жизненном пути Степа. Но никак не мог представить себе ныне авторитетного человека в амплуа юриста любой разновидности. Не потому. что Григорий Сигизмундович Масальский не потянул бы подобное, а просто… Слишком разительным было бы отличие с нынешним Гришей Степом, давно и прочно обосновавшимся в сугубо криминальном своём облике.

- С кодлой Лесника и с ним самим расправились мастерски. Похоже, сперва нагрянули на квартиру любовницы. Сначала просверлили дверь и пустили сонный газ. Потом, дождавшись, когда он подействует, высверлили замок и, войдя, закололи Челюсть и забрали самого Лесника.

- Его любовница?

- Не тронули. Видно было, что та сама потом собралась и свалила, забрав всё ценное.

- Необычно работают. Но и ожидаемо, - улыбнулся катала. – Дальше что?

- Лесник сам позвонил своим корешам, вызвал их к ухоронке в Яблоневой балке. К дому Михея. Сказал, что его накрыли на хате, но он сумел скрыться.

- И все поверили?

Шаман лишь руками развёл.

- Они парни не особо доверчивые, да не спасло. Не приехать не осмелились, но ещё нескольких подтянули, в том числе и этого Линя. Сказали, чтоб все при стволах были, готовились к стрельбе.

- Плохо готовились.

- Плохо, - подтвердил друг Степа. – Для тех, кто их покрошил. Стреляли из двух трещоток, выбрав шикарную позицию. Добивали выстрелами в голову, даже тех, кто точно был мёртв. Собрали всё оружие, документы, ничего не оставили. Нашли следы колёс, но... Бля буду, тачка уже в каком-нибудь углу промзоны догорела или в реке потонула. А само место химией против собачек обработано. Менты руками разводят и даже не надеются по быстрому на виновников выйти. А если выйдут по чьему стуку – доказывать такое... Дохлое дело, Степ.

- Но мы то с тобой знаем, кто постарался.

- Мы догадываемся, - последовало разумное уточнение. – И что делать будешь? Попробуешь прижать этого Василия, который тебе проигрался и за которого эти отморозки впряглись?

Масальский лишь расхохотался. Громко, искренне, утирая слёзы, выступившие от избытка эмоций. Знал, что его «тень» порой склонен к простым решениям, несмотря на неплохой уровень развития, не чета всяким-разным типичным блатарям. Потому, наверно, что Рома Шамов по кличке Шаман классическим уголовником и не являлся, первоначально попав в тюрьму за как бы превышение необходимой самообороны, просто свернув шею одному и поставленным ударом каратека остановив сердце второму из мелкой шпаны, решившей «попросить прикурить» случайного фраера в тёмном переулке.

«Фраер», оказавшийся возвращавшимся со дня рождения приятеля Романом, подобной попытке совсем не обрадовался и уработал в несколько ударов двух из трёх шпанят. Третьего просто не успел, очень уж прытким тот оказался. Ну а уработав, побрёл домой, отсыпаться, с утра толком и не помня про случившееся. А ближе к обеду за ним и пришли, причём по жёсткому, резонно опасаясь того, кто без особых проблем голыми руками прикончил двоих не самых хилых «советских граждан». Как вышли? Тот самый, который сбежать успел, быстро «переобулся в воздухе», представляя именно что себя и дружков в качестве невинных жертв. И плевать, чтоу двух из этой троицы – включая ещё живого – ходки по малолетке за хулиганку. Знали юные уголовники особенность правоохранительных органов соввласти, равно как и то, на что следовало напирать, чтоб самим остаться в стороне, а другого утопить. А Роман Шамов был для утопления чуть ли не идеален. Исключённый из комсомола и не особо из-за этого расстраивающийся. Вдобавок увлекающийся не каким-нибудь одобряемым боксом или воспринимаемым сквозь зубы дзюдо, а совсем иным видом спорта – каратэ. Тем самым, что считалось идеологически чуждым и противоречащим духу воспитания настоящего советского человека. Наверняка по причине перво-наперво того, что владение подобными приёмами позволяло быть поопаснее, чем того хотели власти. да и философия данного боевого искусства чего-чего, а смирения и терпимости уж точно не проповедовала. В отличие от быстрого и жёсткого ответа любому обидчику, воспринимая подобное как естественное восстановление нарушенной гармонии мира.

Разумеется, Шамов не афишировал эти свои увлечения, но… давние традиции стукачества недоброй памяти Павлика Морозова и просто идейных последователей, они работали с незавидным постоянством. И тот самый типчик, настучавший с целью выставить себя невинной жертвой и засадить «оборзевшего фраера», воспользовался ходившими слухами. Очень даже попавшими в масть.

Дальше? «Гуманный» советский суд, очень любящий вставать на сторону не тех, кого нужно, да к тому же очень не любящий выносить оправдательные приговоры. Вдобавок искреннее непонимание самого романа, в чём состоит его вина. Действительно, напали то на него, а не он. А что не стал вызывать милицию и прочее… так не в его с трудом держащемся на ногах состоянии и частичной алкогольной амнезии поутру. Да и личность основного «свидетеля обвинения», Рустема Яландаева по прозвищу Клоп – обоснованное, ибо вонял прям как это насекомое по причине нелюбви к гигиене – никак не соответствовала каким-либо представлениям о нормальном правосудии. По сути «слово против слова», но… Судья и два её «поддакивателя» с какой-то извращённой радостью вкатили Роману не самый маленький срок и это несмотря на то, что адвокат – нормальный, а не из числа «настоятельно рекомендованных», только и умеющих, что служить «ассистентом прокурора», принуждая клиента каяться и размазывать слёзы с соплями по щекам в просьбах к суду «пощадить и не карать особо сильно» - и свидетелей нужных привёл, и характеристику основного свидетеля обвинения в пыль раскатал. Не помогло.

А там, сперва в СИЗО, а потом и на зоне. Роман Шамов и встретился с Григорием Масальским. Профессиональный игрок, катала, и искренний любитель боевых искусств – казалось бы люди разные, но на деле во многом похожие. Оба не считали себя типичным криминалом, оба по сути пострадали от соввласти с её воистину странными повадками, не особо то и меняющимися к лучшему даже спустя десятилетия. Да и темы общие в разговорах находились по причине достаточно развитого разума у обоих. Как ни крути, а студенты-недоучки. Плюс неплохие рекомендации и правильная по криминальным понятиям статья у первохода-Масальского. Физическая сила и тоже ни разу не презираемая статья у Шамова. А уж дальше… Дальше и получилось, что путь этих двоих пересёкся на весьма долгий срок.