Маркус Кас - Белый волчонок [СИ]

От шахмат до верховой езды, от танцев до фехтования. Дипломатия, внешняя политика, экономика, военная подготовка — основы изучают еще до совершеннолетия. Как и родовую магию, базу артефакторики и фундаментальные знания о ритуалах.

В академии даются углубленные знания, причем с практикой в реальных условиях. И изучаются специализированные направления магии — боевые, целительские, ментальные и даже пророческие.

Особенное внимание уделяется военной подготовке. И она обязательна для обоих полов. Магия и хорошее образование тут уравнивают всех. Каждый благородный отпрыск должен пройти учения, участвовать в боевых операциях и быть подкован в тактике и стратегии. На всякий случай, ага.

И получается что я, задорный и молодой, но ничего не знающий, как бельмо на глазу семьи. Даже мои мелкие шебутные братишки могли бы меня уделать, без отрыва от хулиганства.

Снится мне обычный школьный спортзал, где высокомерные переростки раз за разом уделывают меня фаерболами. А на скамейке сидит хмурый дед, затачивая огромный нож.

— Подъем! — в реальность меня возвращает голос брата.

Я с трудом открываю глаза и отлипаю от страниц книги. Скорбное лицо Ярослава холодком отдается внутри.

— Старшие приняли решение. Собирайся, мы едем в храм истины Маат.

— К-куда? — просыпаюсь я моментально.

Если меня решили отдать на промывание мозгов, надо срочно придумать план побега. С братом будет справиться нелегко, только если застать врасплох.

Я судорожно продумываю, как его быстрее вырубить, и тут он начинает ржать.

— Вот ради этой рожи я и пришел сам, — отсмеявшись, выдавливает из себя он. — Не откладывай кирпичей, тебя отправляют на обучение к верховной жрице.

Вот ведь хтонический елдак! Кровь приливает к лицу, кулаки сжимаются и внутри поднимается волна жара. Воздух вокруг меня уплотняется и обеспокоенная харя шутника становится как в тумане.

Брат отступает на шаг назад, а я от неожиданности теряюсь и все сразу пропадает. И непонятные спецэффекты, и злость. Это что сейчас было вообще?

— Остынь, Игорь, — Яр примирительно поднимает руки. — Смотри, какой чувствительный. Контролируй себя. Без контроля тебя ждет кое-что похуже ритуала призыва памяти предков.

От веселья не остается и следа, теперь он напрягается, не сводя с меня глаз.

— Все нормально, — шиплю я. — Только не надо больше так шутить.

Ощущения необычные. Сила сгустилась и ворочается внутри, в районе грудной клетки. Не хочет успокаиваться, ворчит, как пустой желудок. Я делаю несколько глубоких вздохов, чуть отпускает.

— Постараюсь, — облегченно выдыхает брат, увидев, что я расслабился. — Но я серьезно, держи себя в руках. Я не буду пока говорить деду. Но если тебе сорвет крышу… Неуправляемый человек с даром — это же как обезьяна с гранатой. Помнишь, не помнишь — прибьют без разговоров. Вовремя тебя к верховной посылают.

— А кто она?

— Сам увидишь, — наглая усмешка возвращается. — А сейчас давай быстро. Душ, завтрак и поедем. Готовность тридцать минут.

Я управляюсь за двадцать. Ошпариваюсь в душе, прикусываю язык яичницей, обжигаюсь кофе. Но мне не терпится. Страх неопределенности прошел и подмывает скорее начать действовать.

Ярослав ждет на улице, рядом с машиной. Вылизанный до блеска черный «Мустанг» сильно выделяется на фоне классического особняка. Ух, вот это зверюга!

— Слюни подбери, братишка, — Яр довольно смеется и легко хлопает по крыше. — Залезай, погнали.

— Слушай, Яр, ты теперь что, ко мне приставлен нянькой? — я стараюсь отвлечься от приятного урчания движка, пока мы медленно выезжаем на улицу, вливаясь в поток машин.

Брат, развеселившийся от моего восторга, мрачнеет.

— Приставлен, да. Да твою мать! — вдруг орет он в лобовое стекло. — Шевелись или сваливай с дороги!

Машину бросает в бок, потом резко срывает вперед и меня вжимает в сиденье. Сзади слышится визг тормозов, но мы уже несемся по проспекту.

— Воу, воу, полегче, — манера вождения брата, мягко говоря, стремная.

— Что? — Яр, похоже, даже не понимает о чем я. — Короче, отпуск ты мне подпортил, конечно. Я не в обиде на тебя лично, понимаю. Так получилось.

Он снова ругается, на скорости обходит плетущуюся перед нами тачку и, подрезав, возвращается на свою полосу. Вслед нам возмущенно гудят.

— Приставлять к тебе охрану, это как красной тряпкой перед быком махать. Перед быками, если точнее. Но и оставлять одного нельзя. Поэтому давай договоримся. Ты не лезешь в неприятности, я прикрываю и не лезу к тебе. Если нам обоим повезет, то ты быстро придешь в норму.

— А если нет? — я упираюсь одной рукой, так хоть не мотает от его маневров.

— Если нет, — он ударяет по тормозам на светофоре и я чуть не впечатываюсь лицом в переднюю панель. — То я тебе не позавидую. Только давай без этого? Ты тот еще мелкий засранец, но ты мой брат.

Я все еще не понимаю, как он ко мне относится и можно ли ему доверять. Но его слова обнадеживают. Все таки нормальный парень, с его чувством юмора я смирюсь уж.

— Не расслабляй булки, мелкий, — тут же охлаждает он мою симпатию. — Найдешь приключений на свою жопу — огребешь от меня так, что ритуал тебе приятной прогулкой покажется.

Мы попадаем в зеленую волну и проскакиваем половину Невского проспекта за пару минут. Я все решаю, нравится ли мне Яр и рассматриваю город.

Знакомые четырех-пятиэтажные дома в классическом стиле. Меньше рекламных вывесок и растяжек. Асфальт, светофоры, автомобили — обычные.

Некоторые шильдики я не опознаю, но даже неизвестные мне машины не отличаются космическим дизайном или магическим свечением.

Если бы не гигантские храмы, плоские крыши которых виднелись везде, нормальный старый город.

Столица живет естественной жизнью — прогуливаются пешеходы, у киосков с мороженым стоят очереди, уличные музыканты собирают праздных слушателей.

В центральной точке притяжения туристов, на месте Казанского собора, разумеется тоже высится храм. Мы сворачиваем с главного проспекта, объезжаем каменную махину и останавливаемся позади.

— Давай, удачи, — брат указывает на массивные двери. — Тебя встретят внутри. Свяжись со мной, как закончите, я буду поблизости.

Я бурчу «хорошо» и собираюсь выйти, но Яр хватает меня за плечо.

— Мы договорились, Игорь?

— Не ищу приключений на жопу, — рука продолжает меня держать. — Если нахожу, бегу. Зову тебя, маму, папу, богов.

Брат хмыкает, но отпускает. Я только и успеваю, как закрыть за собой дверь и повернуться к храму. Из-за спины взвизгивает покрышками «Мустанг» и улетает на сверхзвуковой. В той стороне тут же гудят. Да уж, ну и экспрессивный у меня родственник.

У входа меня ждет то ли жрица, то ли простая служительница. Хмурая, до глубокой складки между бровей. Глухое платье в пол без изысков и опознавательных знаков.