Виктор Майер - Пробуждение

— Цените наше гостеприимство, подонки! — ухмыльнулся он. — А теперь — пошли прочь, псы!

После этих оскорбительных слов ангелы подхватили опустошённый сосуд и быстро покинули помещение, не забыв наглухо запереть за собой дверь с наружной стороны. Я, Линда и андроид отошли к одной из стен в дальнем углу барака и сели там прямо на пол, стараясь не расплескать при этом содержимое тарелок — вязкую похлёбку с плавающими в ней мелкими кусками каких-то овощей. Мы в растерянности переглянулись, не понимая каким образом, не имея при себе элементарных столовых приборов, обращаться с едой. Наблюдение за узниками барака, спешно поглощающими скудную пищу из своих тарелок, вызвало у нас поначалу естественное чувство отвращения: первым делом они выпивали, вернее, смачно причмокивая, втягивали в себя губами жидкость из тарелки, а затем брали прямо грязными руками оставшиеся на дне овощи и корнеплоды и жадно проглатывали их, зачастую даже не пережёвывая. У нас не возникало никаких сомнений в том, что они очень голодны и поэтому набрасывались на еду, словно дикие звери. Об этом говорил и их внешний вид — все они были очень худыми, а некоторые из них выглядели как ходячие скелеты, обтянутые кожей.

— Не уверена, что мне полезет кусок в горло, — с ужасом взирая на голодных обитателей барака, проговорила Линда. — Может, лучше отдать свою порцию этим несчастным?

— Ни в коем случае! — довольно резко отреагировал андроид. — Одной порцией ты им не поможешь, а вот своё состояние ухудшишь. Нам понадобятся все наши силы для освобождения. Мы должны быть в хорошей форме, конечно, настолько, насколько это выполнимо в данных условиях. И для этого нам необходимо регулярно принимать пищу!

— Я согласен с Конрадом, — поддержал я нашего друга. — Линда, так ты не облегчишь им жизнь — только себе навредишь.

— Хорошо… — вздохнула она и перевела взгляд на нас. — Вы, наверное, правы. Тогда давайте, наконец, отведаем это ароматное блюдо, заботливо приготовленное нашими гостеприимными хозяевами…

Я улыбнулся ей, услышав эти слова. Меня приятно удивило то, что Линда вновь немного оживилась и была даже в состоянии шутить, несмотря на столь неприглядные обстоятельства и наше неясное будущее.

Отхлебнув из тарелки, я тут же поперхнулся и чуть было не выплюнул на пол горьковатую жидкость, которая по замыслу ангелов должна была быть съедобной похлёбкой. Ничего более невкусного я в своей жизни ещё не пробовал! Я посмотрел на товарищей и по их кислым минам определил, что они тоже не в восторге от угощения. Конрад быстрее всех нас совладал со своими эмоциями и, показывая нам пример, в один присест выпил всё жидкое содержимое своей тарелки. После этого он с невозмутимым видом начал доставать пальцами здоровой руки неприглядные на вид овощи и отправлять их себе в рот. Линда коротко пожала плечами и, улыбнувшись мне, попыталась проделать то же самое. Мне ничего не оставалось, как последовать их примеру. К моему искреннему удивлению, похлёбка уже не показалась мне такой отвратительной, как после первого глотка. Видимо, острое чувство голода всё-таки сыграло свою роль, и я довольно быстро покончил со своей порцией, подумав, что не прочь бы опустошить ещё одну тарелку. Моему организму срочно требовалось восстановить потраченные энергетические ресурсы и вкусовые качества поглощаемой пищи интересовали его в последнюю очередь.

Немного насытившись, я прислонился спиной к стене, наблюдая за остальными обитателями барака, и вдруг ощутил, как на меня навалилась невероятная усталость — сказались последствия всех событий сегодняшнего дня, включая длительный марш от деревни до Цитадели. Хотя мы и спали с Линдой прошлую ночь в деревенской хижине, всё же этого оказалось недостаточно для того, чтобы восстановить наши силы, да и сон, вызванный одурманивающим веществом в составе вина, уж точно никак нельзя было назвать здоровым. Линда, сидевшая рядом со мной, придвинулась ещё ближе ко мне, устало вздохнула и прикрыла глаза. По её ровному дыханию я догадался, что она моментально уснула. Спустя мгновение я почувствовал прикосновение её волос к моей щеке и тяжесть на плече — во сне Линда невольно положила на него свою голову. Я замер, стараясь не шелохнуться, чтобы ненароком неосторожным движением не разбудить девушку.

Конрад, расположившийся напротив нас со скрещенными ногами в позе лотоса, окинул нас взглядом и тихо сказал:

— Сегодня был трудный день. Немного сна нам не помешает…

Я молча кивнул и тоже закрыл глаза. Перед тем как я сам провалился в глубокий сон, у меня промелькнула мысль о том, что мне даже не известно, способны ли андроиды вообще спать, и если всё-таки они спят, то какие при этом видят сны?

Нам удалось подремать всего лишь около часа, пока снова не прозвучал пронзительный скрежет двери и не прервал наш сон. С трудом разлепив веки, я увидел, что Конрад уже был на ногах и стоял лицом к выходу.

В распахнутую дверь вошёл один из стражников с небольшим свёртком в руке и громко прокричал:

— Трое отщепенцев, пошевеливайтесь! Тащите быстро сюда ваши жирные задницы, иначе я сдеру с вас вонючую шкуру!

Конрад обернулся и, заметив, что мы с Линдой уже проснулись, первым направился к двери. Поднявшись на ноги, я сначала помог встать девушке, а затем мы последовали за андроидом. Другие узники поспешно уступали нам дорогу и провожали нас потухшими, безразличными взглядами.

Когда мы все трое остановились перед ангелом в ожидании дальнейших указаний с его стороны, тот смерил нас презрительным взглядом и, швырнув свёрток нам под ноги, промолвил, указывая при этом толстым пальцем на Линду:

— Самка, вот твоя новая одежда. Принц Артис распорядился, чтобы ты оделась поприличнее. Так верховный правитель Одред сможет по достоинству оценить твоё тело. Даю вам полчаса на сборы.

Сказав это, он окинул её надменным, оценивающим взглядом, потом резко развернулся и вышел. Входная дверь в очередной раз с громким стуком захлопнулась перед нашим носом, оставив нас созерцать голые стены барака и свёрток на полу. Линда присела на корточки и развернула лежащий перед нами кусок материи. Нашему взору предстала короткая кожаная юбка и связка тонких кожаных ремней, какие женщины ангелов носили под грудью.

— Судя по всему, выбора у меня нет. Придётся облачиться в этот наряд, — внимательно разглядывая вещи, меланхолично промолвила Линда. — С юбкой у меня проблем не возникнет, а вот с этими ремешками… Не уверена, что справлюсь одна. Ты поможешь мне, Кай?

Я утвердительно кивнул, и девушка, не тратя лишних слов, быстро сняла грубые ботинки, а вслед за ними куртку и штаны. Когда она обнажилась, я в первый раз заметил проявление эмоций на измождённых лицах арестантов. Они с удивлением, а некоторые из них даже с восхищением, уставились на Линду, перешёптываясь друг с другом и откровенно разглядывая её безупречную фигуру. Тогда я ещё не знал, что женщинам-рабам, как и всем прочим женщинам, не принадлежавшим к племени ангелов, запрещалось прилюдно оголять своё тело. Да и ангелы женского пола, хотя и выставляли напоказ свою голую грудь, никогда не обнажались полностью в присутствии посторонних. У нас же, людей Земли, нагота уже много веков назад перестала быть чем-то, что могло бы вызвать стеснение или какие-нибудь другие негативные чувства. Скорее всего, это произошло уже после того, как люди научились устранять врождённые физические дефекты и корректировать фигуру по своему усмотрению. Для нас красивое и здоровое тело не было чем-то выдающимся, напротив, это было в порядке вещей. Именно поэтому мы и испытали настоящий шок, когда впервые увидели, как неприглядно выглядят жители ковчега.