Sgtmadcat - Вольный Флот - Старшина Тарасов против сил зла

— Я смотрю…

— Не смотришь. Ты смотришь, как бы не заснуть и от меня по шее не получить. А тебе бояться не меня надо. Я с тобой в одном окопе и на одной стороне. И требую с тебя не для того, чтобы тебе сделать плохо, а потому, что если я не буду требовать — будет хуже. Но ты знаешь — я сегодня наебался на сто дурных… У меня нет сил уже ни требовать, ни заставлять, ни следить. Хуй с тобой, товарищ сержант. Я тебе все как есть объяснил, поговорил как с взрослым… Ты же взрослым уже считаешься? Паспорт тебе выдали, пить разрешили, курить разрешили, детей делать разрешили, даже автомат доверили… В общем, я туда пошел, а ты тут как хочешь. Давай… Решай. Слово я дал — никаких вопросов с моей стороны. Нахуй все это… Заебало… Хуй уже до колена вырос, а все нянчится надо…

Уйдя обратно на свой НП, Тарасов примостился за стенкой, чтобы не было видно огня и, закурив, демонстративно уставился в противоположную от Коростылева сторону. Разумеется, пускать все на самотек он не собирался, но ситуация такова, что один он не вывезет и надо хоть попробовать положится на подчиненных. Глаза слипались. Чтобы хоть чем-то себя занять, он достал «Наган». С револьверами Старшине дел иметь не приходилось, так что он принялся с интересом изучать его. Судя по толстому слою консервационной смазки, прятали оружие не впопыхах. Достав тряпку, в которую тот был завернут, Тарасов принялся стирать засохшее от времени масло, заодно изучая, как тут все устроено. Потом, оттерев, прикинул, как оружие лежит в руке. Тонкая ребристая рукоять сильно отличалась от широкой рукояти служебного «Макарова», да и баланс был непривычный, особенно с глушителем. Ствол с курносой мушкой, фигурный курок, сильно изогнутый спусковой крючок придавали «Нагану» изящный, архаичный вид в сравнении с современными плотными, массивными полуавтоматическими пистолетами. Красивое оружие… Кто его спрятал и зачем? Руки сами распотрошили пачку патронов и начали заталкивать их в каморы. Медитативное занятие. Цилиндрическая гильза шла внутрь легко, но без люфта. Вставил, провернул барабан до щелчка, вставил, провернул барабан до щелчка… Разряжать так же. Интересно, тяжело ли их выколачивать после выстрела?

— Товарищ прапорщик! — голос Коростылева прозвучал над самым ухом.

— Внимательно…

Сам же пенял ему за недостаточную бдительность и сам же расслабился и заигрался! Скрипнув зубами, Тарасов быстро сунул «Наган» за пазуху — с установленным глушителем в карман тот категорически не помещался, и обернулся.

— Чего стряслось?

— Мне кажется, я видел кого-то…

— Кого?

— Не знаю… Там просто под фонарем что-то промелькнуло…

— Где?

— Вон там, возле продсклада… И в сторону ЖВК умчалось.

— Быстро?

— Да.

— Насколько?

— Ну очень быстро. Даже разглядеть не успел.

— Человек, животное?

— Не знаю… Большое. Не кошка точно…

— Разбуди Вятушкина и бдите. Я пойду — гляну…

— Слушаюсь… А если что — стрелять?

— Я же сказал: если что — вали без раздумий. Ну в смысле, посмотри сперва, конечно, вдруг это я или подсобники. Или кто из наших. Но если точно видишь, что чужие с оружием, или прут не реагируя на предупреждение, то вали нахер. Потом разбираться будем. Все. Смотреть в оба…

Дойдя до продсклада, Тарасов огляделся. Замок на месте… Может опять скотина какая с ЖВК сбежала? Решив, на всякий случай проверить, он пошел по дороге в сторону подсобного хозяйства. На обратном пути надо посмотреть, как там пост у ДОСа. Наверняка дрыхнут, дураки… Вот, казалось бы, боевая тревога. Надо быть на чеку, каждого шороха бояться, а ведут себя беззаботно, как…

Фигура на дороге показалась внезапно. Старшина был уверен, что секунду назад там никого не было. Выдернув пистолет из кобуры, Тарасов дослал патрон в патронник.

— Стоять! Это территория военной части!

— А я знаю… — сказано это было странным, почти обиженным тоном, — Я знаю…

Держа его на прицеле, Старшина подошел поближе. Выглядел нарушитель странно. Одежда была явно не для проникновения на продсклад. И, несмотря на мужские пиджак, брюки и туфли, пол точно определить было сложно. Певучий, с хрипотцой голос, лицо с большими глазами и тонкими губами, волосы до плеч — это мог быть как ухоженный мужчинка, вроде полупокеров из телека, так и дамочка с приветом.

— Ну раз знаешь, тогда что здесь забыл?

— Ты меня допрашиваешь? — говорящий словно изумился подобной наглости.

— Да. Я тебя допрашиваю. Что ты тут делаешь, сколько вас и где остальные?

— А зачем мне кто-то еще?

— Ты гашенный что ли?

Старшине подумалось, что судя по внешности и странному поведению, это вполне может быть наркоман, который реально не одупляет, куда он забрел и что происходит. Только откуда этот франт здесь взялся? Торчки, что деревенские, что городские обычно выглядят менее презентабельно, а тут, скорее, мажорчик из столичного бомонда.

— Если да, то предупреждаю — у нас сейчас боевая тревога, так что лучше не шути.

— А ты забавный… Эта штука у тебя в руках. Ты мне ей угрожаешь?

— Бля, ты точно вставленный. Да. Угрожаю. И если попробуешь выкинуть какую-нибудь херню — сделаю в тебе дырку.

— Ты знаешь, кто я?

— Как любит говорить один мой знакомый: «Мама — судья, папа — прокурор, все братья — воры в законе.» Угадал, да?

— Нет.

Тарасов услышал свист, лицо обдало ветром и нарушитель, стоявший метрах в десяти, оказался с ним лицом к лицу, левой рукой перехватив кисть с пистолетом, а правой, без видимого усилия, подняв его за горло в воздух.

— Ты не угадал. И это будет стоить тебе жизни. Но, сперва, мы пойдем туда… — нарушитель кивнул в сторону овощехранилища, — И ты уговоришь его выйти.

— Зачем..? — прохрипел Тарасов, тщетно пытаясь освободится, — Ты же… Сказал… Что… Убьешь… Меня…

— Вопрос не в том, убью ли я тебя. Вопрос в том — убью ли я ТОЛЬКО тебя. У меняотличный слух. Я слышал, как ты говорил на крыше со своими солдатами… Ты хороший человек. Тебе не все равно, умрут они, или нет. А я люблю хороших людей. Вас очень легко заставить делать то, что надо. Понимаешь?

— Слух… Говоришь… Отличный..? А зрение…

Старшина нащупал левой рукой рукоять по прежнему лежавшего за пазухой «Нагана». «Со своими людьми»… — есть вероятность, что эта тварь их слышала, но не видела. А, значит, выстрел в упор будет для неё неприятной неожиданностью. Вопрос в том — насколько?

Хлопок задушенного глушителем выстрела был не таким тихим, как его себе обычно представляют. Нарушитель, разжав пальцы, выпустил мешком осыпавшегося на землю Тарасова и удивленно уставился на дырку в груди из которой, вместо крови, сочились блестящие искры, сгорая воздухе и превращаясь в мелкий черный, похожий на окалину пепел.