Иван Булавин - Проводник в будущее [СИ]

— Знаешь, — сказал Швед после долгого раздумья. — Ты лучше на реку иди, с тамошними договориться трудно, но можно. Я с тобой отправлю кого-нибудь из своих, Свиридова того же. Найдём общий язык, заплатим, чем сможем, тебя по воде добросят, река русло сменила, но судоходна, моторки, пусть уже и не ходят, но и на вёслах быстрее получится, чем пешком по тайге.

— Заплатить я и сам могу, — ответил Панцирь. — Вам, кстати, тоже кое-чего оставлю.

Развязав вещмешок, он немного покопался в нём и вынул небольшую картонную коробку с капсюлями.

— Триста штук, — объявил он. — Новые, только с завода. А вот ещё.

На стол легла другая коробочка, побольше первой.

— Лекарства, антибиотики, инструкция там сверху лежит, всё новое, в Башне выдали.

— Щедрый ты мужик, Сашка. — Заметил Швед, осторожно убирая обе коробки в стол. — За такой куш в любой деревне можно много чего выменять. Прямо, горы золотые.

— Да на кой мне эти горы? — проворчал Панцирь. — Мне вообще ничего не нужно, только жизнь прежнюю вернуть, чтобы города стояли, ходили поезда и самолёты летали, чтобы летом на море, а зимой в тёплой квартире у батареи греться. Чтобы в поликлинике в очереди стоять, а вечером с девкой в кинотеатр.

— Стар ты уже для девок, Сашка, — Швед усмехнулся. — Если только детям нашим такое желать. Или внукам. Кстати, о девках, тебе Настасья понравилась?

— Красивая, — не стал спорить Панцирь, — а что за интерес? Или у вас тоже, как у некоторых, девок пришлым подкладывают? Чтобы потомство зачать.

— У нас такого нет, — сразу заявил Швед. — Нельзя женщин принуждать к такому, чем бы оно ни оправдывалось. На этом цивилизация стоит. Просто она тебя в прошлый раз заприметила, да всё интересовалась. Не везёт ей, с одним связалась, вроде даже свадьбу ждали, так он утонул в реке. Второй за ней ухаживал, так его медведь задрал, самый обычный. Так что ты присмотрись.

Панцирь покачал головой.

— Есть у меня жена, там, в Башне. Даже, кажется, ребёнок будет. А я не султан, чтобы в каждой деревне по супруге иметь, мужиков и так намного больше, другим тоже нужно.

— Похвально, — сказал Швед, вспомнив, наконец, про остывший борщ. — Так что, с речными вопрос решим?

— Решим, — Панцирь облизал ложку, положил её в опустевшую тарелку, забросил в рот последний кусочек хлеба. — Отправляй Свиридова со мной, чтобы договаривался, меня они знают, но не так, чтобы хорошо. Он вопрос утрясёт, а я за проезд заплачу.

— Ты только богатствами особо не размахивай, а то, не ровен час, услышат люди лихие, из тех, кто недавно ремесло своё забросил и к мирным прибился. У тебя и так проблем хватает.

— Понимаю, — кивнул Панцирь и повернул к входящей в комнату Насте, — спасибо тебе, хозяюшка, накормила. Как дома. Взял бы тебя в жёны, да занят я уже, не обессудь.

Настя покраснела, схватила тарелки и поспешно вышла из комнаты. Ну и пусть, нечего зря надежду давать, найдёт себе хорошего мужа, тут достойных хватает, а такой, как он, ей точно не нужен. Сегодня он есть, а завтра уже убили. Раньше-то он привычен был под смертью ходить, знал, что плакать о нём некому, а теперь вот. Мысли вернулись к Наде, а с ней перед глазами встал образ будущего ребёнка. Детей он уже сто лет не видел, даже с трудом представлял себе, какие они. Маленькие, розовые, в пелёнку завёрнуты и орут. Точно.

Швед всё рассчитал точно. Речные имели сложный характер, Панциря они знали, да только не особо он им нравился. Им, сказать по правде, не нравился никто, чужаков не принимали, жили замкнутой общиной, а все контакты сводили к меновой торговле. Меняли рыбу на другие продукты, вроде муки или соли.

Но Свиридов, ещё один представитель администрации Нового, отправленный Шведом в провожатые, оказался хорошим переговорщиком. Сотня патронов, пачка капсюлей и несколько коробков спичек быстро убедили речников, что помочь хорошему человеку следует непременно, тем более, что затраты от них требуются совсем небольшие.

Требовалась, собственно, только лодка, простая плоскодонка паршивого качества, с парой вёсел, которую они от щедрот своих выдали ему. Именно такой вид судна подходил для реки с частыми отмелями и перекатами. Попутно объяснили, как ориентироваться на реке и где, собственно, остановиться. Сплавляться ему следовало вниз по течению, река после множества потрясений изменила русло, а потому на ней попадались многочисленные мели и затоны, но их на плоскодонной лодке опасаться не стоило.

Продуктами он запасся ещё в Новом, а потому просто закинул все запасы в лодку и, тепло попрощавшись со Свиридовым и немногочисленными речниками, вышедшими проводить (всё же новое лицо вызывало некоторый интерес) оттолкнулся от берега.

Сплав по реке занял шесть дней, притом, что, не надеясь на течение, он постоянно работал вёслами. Река оказалась местом спокойным, никаких пиратов не попадалось, никаких засад и обстрелов с суши с ним не случилось по дороге. Только редкие посёлки речников, да мёртвые руины, оставшиеся от когда-то густонаселённых городков. Наконец, определив по условным ориентирам место высадки, он подхватил рюкзак и, крепко привязав лодку к колышку на берегу, отправился в таёжную чащу. На календаре стояло двадцать девятое число.

Сказать, что места здесь были диковатые, — не сказать ничего. Как ни крути, а человеческие поселения тяготели друг к другу. Так уж вышло, что именно здесь их практически не было, если не считать парочку хуторов на полдюжины обитателей, которые в тайге и не найдёшь без карты (а многие и с картой не найдут). Где-то дальше на север располагались руины Тавды, некогда довольно крупного города, от которого остались только руины, среди которых и поселились неизвестные людоеды. Теперь он него требовалось избежать встречи с ними, да ещё и не попасть под горячую руку тем, кто уже собрался в карательную экспедицию. Те разбираться не станут и положат почём зря.

Спрыгнув с дерева Панцирь подошёл к убитой твари. Тело было довольно внушительным, метра полтора в холке, но при этом худое, словно гончая собака. Впрочем, слабая комплекция туловища компенсировалась мощной пастью, которая занимала почти всю голову зверя. Зубы, что характерно, были дифференцированные, резцы, клыки и коренные, что для мутантов большая редкость. У большинства особей они просто напоминают пилу.

Не отводя ствол пистолета от головы, он медленно подошёл и легонько пнул тушу носком ботинка. Мертва. Мертвее не бывает. Удачно получилось (в который уже раз, когда-нибудь удача ему изменит), тварь была хорошим охотником, передвигалась почти бесшумно, а увидел он её только перед прыжком, да и то только потому, что постоянно вертел головой. Дальнейшее было уже делом техники.