Иван Булавин - Проводник в будущее [СИ]

Путь свой он представлял только в общих чертах, имелась дорога, уже наполовину исчезнувшая в лесной растительности, она, извиваясь ужом, вела на север, а ему нужно было свернуть с неё, не доходя километров десять-пятнадцать до города, углубиться в чащу и уже там искать. Поиски напоминали лотерею, проще иголку в стогу сена найти, а человек не иголка, он имеет свойство перемещаться.

Впрочем, тот, кто не привык ходить по лесам, обязательно начнёт плутать кругами, можно надеяться, что это немного сократит масштаб поиска. Главное, чтобы куда не надо не зашёл. Или не зайдёт? Вот в чём вопрос. Панцирь был не силён в науках, и уж тем более не знал, как происходит перемещение во времени, поступит объект так, как ему предписано, или теперь, когда о нём знают и идут навстречу, всё произойдёт по-другому? В любом случае, лучше было не рисковать, а то придётся потом его останки у людоедов выменивать за патроны.

Лес тут был специфический, местами имелась непролазная чаща, по большей части хвойная, а кое-где имелись обширные проплешины, по непонятной причине свободные от леса, изредка попадались рощи молодняка, где когда-то были человеческие вырубки.

В одном месте даже попалась железнодорожная колея, с рельсами, проржавевшими до состояния трухи. Даже не нашлось, кому их в хозяйстве приспособить. Погибшее человечество оставило после себя много железа, встречались даже целые посёлки за железной оградой, вот такие рельсы в качестве столбов, между ними наварена горизонтально арматура в руку толщиной, а поверх неё — толстые стальные листы, да ещё «егоза» по верхней кромке, а по углам обязательно вышки с пулемётами. Такое укрепление только мамонтам штурмовать, обычные твари разве что поцарапать металл смогут.

А в другом случае поселенцы, не мудрствуя лукаво, просто взяли и приспособили под своё поселение бывшую исправительную колонию. И, надо сказать, нисколько не прогадали, там имелось всё необходимое для обороны, недавно установили новый забор из прочных листов оцинкованного железа, плюс вышки имеются, колючка и готовые постройки внутри. Пришлось только бараки немного перестроить для проживания семейных.

Человек вообще создание хитрое и сообразительное, его только слегка цивилизация испортила, особенно горожан. А как только эта самая цивилизация рухнула, поражённая своим же детищем, сразу заработали древние инстинкты выживания. Кто не приспособился, тот быстро погиб, но основная масса тех, кто не поддался инфекции и не был съеден тварями в первые недели Катастрофы, быстро объединились в общины, от двух десятков, до нескольких сотен человек, быстро нашли себе относительно безопасное место, запаслись провиантом и патронами (этого добра поначалу хватало всем, несмотря даже на то, что большинство крупных городов были разрушены ракетными ударами или землетрясениями после ударов тектонического оружия), а после, когда запасы эти подошли к концу, появились огороды и поля, а где потеплее, ещё фруктовые сады, развился рыбный промысел на реках (охота была занятием неперспективным, поскольку зверя в лесах стало катастрофически мало, обычные животные не выдерживали конкуренции с мутантами), где-то стали добывать соль и уже на неё выменивать всё остальное.

Жизнь теплилась повсюду, иногда в уродливых формах, вроде бандитской республики к западу от разлома, иногда в виде патриархальной сельской общины, как в Новом, и иногда и в форме почти цивилизованного полугородского поселения, как у тех же мостовиков. Последние тяготели к военным частям, складам и электростанциям, то есть, местам, где имелся солидный запас пряников от прежнего времени.

Электроэнергию, допустим, есть нельзя, зато можно снабжать ей несколько посёлков, получая взамен продукты, или менять на продукты патроны со склада, которые всё равно придут в негодность раньше, чем будут использованы по назначению. Или даже не патроны менять, а просто за умеренную мзду взять под охрану несколько близлежащих деревень, защищая их от бандитов и полчищ тварей. Так поступали всё те же мостовики, под их условной крышей находились больше десяти поселений, которые снабжали их продуктами, а взамен получали защиту и кое-какие редкие товары. Они же становились источниками пополнения небольшой армии.

Таким образом, жизнь в стране (да и в мире) постепенно налаживалась. Ну, откатились бы в развитии на сто лет назад, но ведь не в каменный век, постепенно, ещё лет за сто, получилось бы всё восстановить и развиваться дальше, пока следующий сумасшедший учёный не смешает что-нибудь в пробирке.

Но было одно большое НО. Жить человечеству оставалось одно поколение, рождаемость не просто упала, она упала до микроскопических значений, на родившегося ребёнка, даже с жуткими мутациями, смотрели, как на чудо. По всему выходило, что лет через сорок-пятьдесят земля благополучно опустеет, а те единицы, которым всё же посчастливилось родиться, точно не сохранят даже остатков знаний и проживут свою недолгую жизнь в совершенной дикости.

Понимание этого простого и убийственного факта сводило на нет большинство усилий. Руки опускались даже у самых сильных людей. Зачем строить большие дома, поднимать пашню и возрождать производство, если ты всё равно не успеешь воспользоваться результатом, а детей у тебя всё равно не будет? Глядя с этой колокольни можно было понять даже самых отмороженных бандитов. Если человечеству в любом случае конец, то какой смысл его оттягивать?

На этом фоне призыв из Башни звучал как никогда увлекательно. Не доступ к благам цивилизации был на первом месте, что такое патроны и таблетки, что такое электричество и машины, горючее и одежда, в сравнении с бессмертием самого человечества, которого оно по глупости своей едва не лишилось?

А до бессмертия оставалась самая малость, нужно только найти его, одного маленького человека, винтика некогда большого механизма. Кто он? Панцирь уже плохо помнил, что там рассказывали в Башне. Тридцать лет, в армии не служил (плохо, хотя, может быть, хоть стрелять умеет), не женат, детей нет. В общем, серая мышь, канцелярская крыса, никто и звать никак, и в то же время от его спасения зависит спасение человечества. А потому Панцирь, на которого возложили эту непревзойдённую по важности функцию, наизнанку вывернется, но человека этого достанет и притащит в Башню хоть на своём горбу.

Справедливости ради, не стоило всё же идти одному. Десять стволов проблему бы не решили, так нужно было требовать двадцать, а то и тридцать человек, тогда бы не пришлось проходить через опасные земли испуганным беглецом. А ещё лучше, повести туда три-четыре сотни бойцов, сняв их со всех направлений (а что может быть важнее такого?), да с техникой, да вертолёты подтянуть с пересадками, и произвести зачистку на всём пути следования. Рано или поздно это всё равно пришлось бы делать, так лучше подготовиться заранее, а не оставлять столь важный фактор на волю случая. Сейчас он это понимал, как никогда.