Алексей Штейн - Что такое повезло, и как с этим бороться

…В скверике, когда уже покидали заведение — неожиданная встреча. Двери навстречу нам распахиваются — и драсьте вам, старый знакомый, тот самый милый педофил, что этих купить на рынке хотел, собственной персоной. И еще с персоной — девка с ним, едва постарше Милки, но уже с профессией. Древнейшей, что по всему ее облику аршинными буквами нарисовано. И вот как-то меня аж расперло — ну настолько она супротив моих девок (не, ну а чьих еще-то?!) кисло смотрелась… Третий сорт, не брак. Видать, совсем у толстячка дела пошли грустно. Не смог упустить шанса насрать ближнему в карман — улыбнулся ему приветливо, девок приобнял насколько мог похабнее — а они и не сопротивлялись, видать узнали его, да как-то вроде и испугались малость. Впрочем, как руки мои почуяли, так прям и прижались ко мне — они, может, защиты какой искали, а со стороны-то вышло… Н-да, кроме чужих неприятностей в жизни и еще радости есть, но их мало. Кайф я снова толстячку испортил явно. Улыбнулся в ответ он, но глаза стали грустные-грустные… Иди, иди, похабник, отмывай свою беспризорницу малолетнюю от косметики… Как же здесь проститутки любят штукатуриться, на них же без слез не взглянешь. Уже разминувшись, подумал — как бы это слухи не распустил с обиды… хотя — мне-то что? Имею право. Да и не станет он. А охранники тут поди и вовсе неразговорчивы — в таких заведениях это самое главное.

По пути домой я больше молчал, все остальные естественно тоже, и так продолжалось до самого окончания обеда. Потом Алька не выдержала, и подскочив ко мне, заглядывая в глаза, спросила:

— А мы еще туда съездим… дядя Йохан? Ну… может, потом… когда-нибудь?

— Алина! — аж взвилась мать

— Ну… потом? — и глазки как у котенка из мультика делает, а тут и старшая к ней рядышком подошла.

— Ну… посмотрим. Еще разок — можно — соглашаюсь я — Плавать вас надо все же научить. А потом — на городской пляж ходить будем… будете. С мамой.

— Но… — снова Мора чем-то недовольна?

— Что еще?

— У нас нет купальных костюмов…

— Тю. Велика беда. Ну так купим.

— Как?

— …Об косяк. В лавке.

— А мерить? — это Милка вклинилась — Прямо в лавке?

— Тьфу ты… - я даж скривился. Нет, хоть и мелкая, а настоящая баба уже. Два часа назад перед чужим по сути мужиком голая скакала, и ничего, а в лавке переодеться теперь проблема… хотя, конечно, в здешних лавках порой обустроено все весьма примитивно и подмастерья пялятся почем зря… — Найдем хорошую лавку.

— Я могу пошить им костюмы — влезла Мора — Надо только ткань купить.

— Ура! — аж подпрыгнула Алька, да и у Милки глаза загорелись. Ну, ясное дело — это не платье шить, но все же. Девки они и есть. Да и то сказать — тут купальники у дам смешные, не как старинные какие, рубахи до пола, нет, но и не бикини какие похабные (кому похабное — так иди ночью на пляж если не боишься, или вон в Красные езжай, коли ума мало а денег много). Тут бабье купается в чем-то, по моде годов тридцатых, ну или как у нас всякие серфингисты — шортики до середины бедра, да футболка с коротким рукавом. И не сказать в обтяжку но в общем не особо и скрывает форму. В меру так. А мужики и вовсе в эдаких бермудях купаются. Ну, это приличные люди, на горпляже. Отребье всякое в чем придется или без чего вовсе. Представил я девок в этих купальниках… Да и решил.

— Значит так! Купальники — после того как научитесь плавать! А я проверю. Будем ездить в Пески, тратить мои деньги — и покуда сами, и чтоб не утопли, не проплывете до камней и обратно — никакого городского пляжа и купальников! Уяснили?

— Да! — хором отвечают. А глазищи аж сияют — только что не запрыгали от радости…

— Вот и славно… А теперь — марш на огород, полоть… что-то там, мать вот скажет, и час — в дом носа не показывать, пока все не прополете! Все ясно?

— Но, дядя Йохан, там… — Алька начала было, но старшая ее уцапала за руку

— Все, все ясно, мы уже идем! Пошли, Алина! — понятливая девочка…

— Ну-с, а с Вами, сударыня — подошел я к Море — Я намерен провести прямо вот немедленно беседу о воспитании Ваших дочек… Пройдемте-ка в спальню… и поторопимся — мне через час на службу отбывать.

… Банду брали спешно, оттого бестолково. Вообще все было бестолково, и сам факт появления в городе такой откровенной бандгруппы был из ряда вон и с глаз долой. Когда по тревоге собрали и стали нас вникать в обстановку — не только у меня глаза на лоб полезли. В Союзе после войны с преступностью стало гораздо хуже, чем было до — то есть ее почти полностью извели, и потому кое-кто даже заскучал. По законам военного времени сильно прошерстили криминал, с бессудными расстрелами и ловле на горячем с исполнением на месте. Правда, поползли по городу слухи о сильно законспирированных тайных разбойничьих кланах и бандах, таких, что куда там якудзам всяким! Вход рубль, выхода нет, клятва кровью, страшный секрет и смертельная тайна! А уж как с предателями обходятся! При этом все про этих бандитов знают и без их ведома ничего не сделать, все им деньги платят…. но конкретно никого ничего не коснулось. Но они есть! Впрочем, как трепались в караулке те, у кого родственники в теме — криминал и впрямь приусох в плане лезть в городские дела. Беспредела стало совсем мало, и в бОльшей части он все ж касался не граждан, а междусобойных разборок. А весь криминал ушел в подпольную коммерцию. И внезапно выяснилось, что спецов по такому в городе нету — точнее они есть, но не городские, а все чьи-то. Пускать чужих козлов в общий огород, естественно, никто не хотел, а общих козлов было решительно мало. Помянули в разговоре даже злосчастного Торуса, попортив мне настроение — мол, вот таких бы поболее городу, но таких мало, и как раз все в таможне обосновались в основном, и никто их оттуда и не отдаст. Даром, что немалую часть подпольных бизнесов как раз контрабанда всякая и составляет. В общем, городская стража, в обязанности которой входили и вопросы экономической безопасности в городе, пребывала в некотором недоумении. При этом с облегчением вздохнув по поводу стремительного сокращения всяческих разбоев с применением и без, перестрелок и прочей мокрухи, и всяких иных тяжких правонарушений.

И тут на тебе. Банда, которую фактически загнали в город наши же жандармы. С помощью ландмилиции, выходит. В Валаше (кстати, в газетах как раз объявили, что Велим повелел-таки Валаш именовать по-старому, по крайней мере бОльшую его часть — за исключением небольшого Приречья, издавна тяготевшего к Риссу — и теперь и ставшего Новым Риссом) ситуация с бандитизмом была посерьезнее — прежде всего из-за большого количества дезертиров, бывших пленных, дембелей и даже попросту валашских недобитков, которых и в плен-то никто не брал. Да и прочий элемент повылез — правда, криминал и там еще Орбель извел, абсолютно симметрично, только с коэффициентом десять на непосредственность и чуждость моральным страданиям. Но, как сорняк не поли, все одно вылезет, люди они такие козлы. Впрочем и там еще незадачливый Вайм сразу крепенько крутанул гаечку, и Велим продолжил, кое-в чем брату не уступая а то и вовсе опережая. При том конечно действовал он умнее — давал людЯм альтернативу, пусть не богатой, но все ж мирной жизни. И те сами сдавали односельчан и соседей. А второй фактор — не загонял никого в угол. Точнее загонял, но не в угол а 'за орех' — гнал на Запад. На свободные земли Вольных, и далее в степь, или предгорья Северных Гор… да, в общем, куда угодно, только за пределы 'нашего району'. Поговаривали, на границе Степи уже разгорается бандитская войнушка, в прямом смысле Дикий Запад, где получить пулю в спину проще, чем снять шлюху в порту. Но, собственно, такой утилизатор всех вполне устраивал. Вот и гнали банды на Запад через весь Валаш порой, да и сам криминал, поняв, что с отморозками жить спокойно не выйдет — всячески помогал наиболее борзым товарищам найти верный путь в жизни.