Алексей Штейн - Что такое повезло, и как с этим бороться

— Эй, ты! — херак! И — в плечо-то прилетает так чувствительно. Рыло поворотил… Ба, какие люди! Стоит этот Ромео, что вытоптал весь газон у меня перед воротАми… Его счастье, что на том газоне травы нет…

— Че надо?

— Ты, падла, охренел? — с козырей пошел… — Пошто бабу мучаешь?! Что, думаешь не знаю, что ты с ей и дочками творишь, куда возишь?!

— Твое какое собачье дело, куда… — договорить не успеваю — хороший такой джаб влетает в скулу. Аж привычно в носу защипало — классно пробил, гаденыш, ажно изображение дернулось… Но таким меня не возьмешь, на. Ответно — кружкой в харю-то… сам я отстираюсь, кружка полетела, а пиво-то осталось, но вошло тоже смачно, глиняная круженция хрустнула — авось покраябает харю…

Недооценил. Ну, это я сам виноват, расслабился тут — драться-то вот, руками чтоб — давненько не случалось. Вот и оплошал. Паренек этот в драке ловок — прошиб мне в ответ тутож в дышло. Вот тут оно и потемнело все, и согнуло аж рефлекторно — хорошо, сука, вмял. Но, все же, и он меня не просчитал. Первое дело — в ответ не глядя на автостопе левой — в печенку, получилось хорошо, чую ливер как брыкнулся. А далее — в драке же главное всего две вещи. Первая и главная — держать удар. С этим я вот и оплошал, но все же не совсем. Главное не лечь с первого удара, а там уже проще. Ну — и уметь, коли свезет — нанести самому первый удар так, чтобы лег собеседник. Тока в этот раз белыми не я играл вовсе. Однако — и у него не прошло. Хорошо пробил, знатно он мне — но, хоть в глазах темно, и слезятся аж зенки — ориентацию не потерял. Потому, надеясь, что печенку я ему пробил хорошо, и пару секунд он сам в недоумении — подхватываю правой за ножку под сиденьем тяжеленный высокий табурет. Етитска мама, он же полпуда весит! Но уже поздно думать — распрямляясь через силу, вывожу меблю на траекторию, сидухой вперед — и по отдаче и звуку понимаю — есть попадание! И неплохое. Секунды две еще на мой счет капнуло. Превозмогая нехорошее, промаргиваюсь, отдыхиваюсь — опа, есть! Сидит, голубчик, на жопе, на лбу след от сидухи табурентной аж наливается. Надо добивать — в драке он силен, не будь он, судя по дыху и языку, тоже пьяный едва не вжопу — уработал бы меня. Надо не дать встать — а по сему… Теперь второе главное в драке — не убить и не покалечить никого случайно. Потому что — хуже нет, чем лучше не надо. Это ведь когда надо человека хрен зарежешь — пулями пробит, штыками исколот, по башке его прикладом стучишь, а он все ворочается. А во так по дурью — раз, и он уже на небесах, а ты в турме. Хуже ведь и не придумаешь. А потому я прикидываю, как бы его дозировано табуретом тем же в нокдаун отправить. Только, смотрю — этот, с совершенно офигевшей рожей — не привык, похоже, обратки получать — за пояс тянется, кобуру лапает! Ну, драсьте вам! У меня табельный за спиной, тока вот в этой питьцерии палить — скока фарша лишнего заделаем… А табурет чижелый, и ежли его уже без церемоний кинуть — то исход может быть разный, но всяко не до пистолета ему станет. А там посмотрим.

Обошлось. Посетители, опомнившись, насели на него, за руки похватали, что-то крича возмущенно, охранник прибежал, ну, не вышибала, тут кабак чистый — швейцар больше. Вот уж свистит, ща фараоны налетят… К этому Ромео дружки подошли — на меня смотрят-зыркают, но все же морды недовольные — ну, все ж видели, что я-то не при делах, и сам жертва немотивированной агрессии. А я их вспомнил — точно, торговались же тогда на аукционе. Робингады херовы, у богатых берут, бедным дают… Кабатчик подскочил, с меня пиво вытирает, причитает, как мол так, никогда такого не было, и вот снова…

— Любезный — говорю ему — Мне бы еще пива, я разлил свое. Только теперь бы светлого, полегче, а то что-то это темное бьет в голову сильно. И уж битую посуду — за счет собеседника.

Тот лишь запричитал, что несомненно, и вообще пиво за счет заведения, но медяк. что я ему протягивал, сгреб. И пиво быстро принес. Ну, тут менты набежали, первым делом ко мне было прицепиться хотели — ну, чужак, а этого, похоже, тут все знают — да быстро суть уловили. Тот вишь, стоит, как бык в стойле топчется… а здоровый, гад, не похоже, что сотрясение. Глядит, все же, чуть виновато — протрезвел, что ли, сука? Ша тебе менты кляксу в личное дело нарисуют… Гляди-ка ты, Сэмен заявился. С рыжеусым местным околоточным — в гостях, что ли, был, это ж не его делянка. На меня вызверился — я лишь руками развел. Решил, видать, что я его не послушал.

Но, быстро разобравшись, только кивнул мне, да и свалил. А с ментами все быстро завершили — не хотел местный лесник никаких сложностей, быстренько оформили мировую, взыскал он полгольдена в мою пользу с дебошира, и велел ему валить с глаз долой, чем шнелль, тем гут. Ну и я так же поступил, разорившись на извозчика — а то ну его, дурака — еще опять взыграет, да пальнет в спину в какомнить переулке.

Дома, разумеется, всех «обрадовал». Поди, рассчитывали, что меня неделю не будет, а нате вам. Девки правда притворились, что рады. А эта еще фингал, что уже хорошенько глаз припушил, и скоро синевой наливаться начнет, увидала.

— Ага — говорю — Твой хахаль, вишь, осерчал. Рожа моя, вишь, не понравилась, да еще пенял, что вожу вас куда попало…

— Мама? — это Милка, понимаешь, интересно ей, любопытная кошка. Ну, та в ответ шипеть, как обычно — выперла девок собаку чесать и двор прибирать. А меня мигом в баню — на стирку готовилась, так что тепло и вода согрета, и давай всячески похмелять и отмачивать, френч в стирку и все такое. А я, посмеиваясь, поведал про новости — мол, увы вам — теперь не будет от меня здесь покоя. Вижу — хочет спросить про драку, да вот фиг ей…

***

Пару дней прошли относительно спокойно. Хуго доделал винтовочки, и девчонки с радостью приступили к тренировкам. Для них побывать на запредельно элитном, по местным меркам, охотничьем празднике клуба «Золотой олень» — все одно почти, что в космос слетать. И им как-то вовсе и плевать, что они там будут даже и не гости, а еще и в рабских ошейниках. Дети все же еще. Но к тренировкам подошли всерьез. Патронов я прикупил с избытком, потом Хуго обещал подогнать станочек для релоада именно такого калибра — револьверный-то ту меня есть походный. А как подгонит — будем с собранного отстрела крутить «ружейные» патроны, с тяжелой длинной пулей. Девчонки по-разному тренируются — Милке страсть как интересно слушать, как я насчет баллистики рассказываю, и она с переломкой тренируется точно стрелять по маленьким железным мишенькам на сто шагов — семьдесят метров. А Алька валит в темпе с автомата на вдвое меньшую дистанцию по двум здоровым круглякам — только, вот чую я, еще немного и она в движении сможет, едва не на бегу. Дети вообще легко научаются. Любому. И плохому, и не очень. Мору бы натаскать получше с винтаря садить, но это ж надо ехать за город… Впрочем, она и так умеет, на сто метров в мишень «кабан» попадет, неподвижную, конечно, но и так сойдет. Еще, конечно, потренируемся… Да и ружбаи для нее еще не готовы, а моя самозарядка немного все же не то.