Павел Корнев - Эпицентр [СИ]

— Часто сюда заходишь?

— Бывает, — уклончиво ответил я, открыл тетрадь и накидал на листе нечто, отдалённо напоминавшее схемы одно- и двухконтурного заземления. — Вот смотри: я знаю два варианта этой техники, но в первом случае идёт пробой на внутренний потенциал, а во втором получается нестабильной внешняя защита.

Миша развернул к себе тетрадь, присмотрелся к моей мазне и пожал плечами.

— Ну и нормально. Абсолютной защиты не существует.

Ответ меня нисколько не устроил, поскольку двух рублей пятидесяти копеек он точно не стоил. Но вот так в лоб заявлять об этом не стал, попытался объяснить, чего именно хочу, на пальцах.

— Мне надо полностью изолировать внутренний потенциал от входящего потока и при этом обеспечить сброс излишков энергии вовне. Такое вообще возможно?

Миша задумчиво покачал головой.

— Наверное. Не знаю. И какая-то у тебя совсем уж схема архаичная, — заявил он и принялся черкаться на листке. — Один контур никто давно не применяет, только два. И они должны быть связаны друг с другом не напрямую, а через буферы. Нас именно такой технике учат. Есть ещё активное заземление, там на защиту весь приток сверхсилы уходит, его ещё не изучали пока. Если хочешь, могу покопаться в библиотеке. А три контура, как ты предлагаешь, точно не удержать — разве только в медитации. Проще сразу энергетическую конструкцию сделать.

Я хмыкнул и присмотрелся к исправленному рисунку.

— Давай так: сегодня объяснишь, как вы двухконтурную схему ставите, а потом уже активную защиту распишешь. Идёт?

— Тогда с тебя пять рублей аванса, — выставил условие Миша. — В эту цену входит два урока, иначе просто время тратить на библиотеку смысла нет.

Возникло подозрение, что курсант вешает мне лапшу на уши, и вот так сразу я выкладывать деньги на стол не пожелал.

— Если сегодня хоть что-то из твоих объяснений пойму, за авансом дело не станет.

Миша взглянул на висевшие у входа часы, хрустнул костяшками сцепленных пальцев и улыбнулся.

— Тогда приступим!

Большую часть сорока пяти минут он втолковывал принцип создания перемычек между внешним и внутренним контурами заземления и механизм их моментального отсечения в случае некоего предельного внешнего воздействия. Техника оказалась не слишком-то и сложной, требовалось только отработать её на практике, но при наполнении потенциала энергией в противофазе работать с нормальной она возможности не давала. Тут было над чем поломать голову, благо Миша накидал несколько небезынтересных идей.

Расстались мы вполне довольными друг другом; я — так уж точно. Может, и ещё бы посидели, но начало поджимать время, и рванул я в госпиталь со всех ног, не трусцой даже, а в хорошем темпе, благо бежать было не слишком далеко. Вахтёру растрёпанный вид не глянулся, и он не преминул попенять на бестолковость нынешней молодёжи, которая никуда вовремя прийти не может, потом только вписал фамилию в журнал посетителей и позволил проходить.

Ну а дальше в меня тыкали иголками и выправляли энергетические каналы. С болезненными ощущениями я к этому времени уже свыкся и не скрипел зубами, давя всхлипы, поэтому обсудил технику заземления ещё и с Лизаветой Наумовной. И не впустую, та внимательно выслушала меня и посоветовала не ограничиваться лишь одним исходящим каналом, а пробовать вариацию со множественными выходами.

— Это сложнее, — предупредила она, проворачивая что-то нематериальное внутри меня не иглой, а усилием воли, — и не сильно эффективней, если сравнивать голые джоули, но риск спазмов с этой вариацией куда ниже. С твоим анамнезом подобного шока лучше избегать. Эта уязвимость — твоё слабое место.

«Это чьё угодно слабое место», — едва не сорвался с языка остроумный ответ, но вовремя опомнился и промолчал. Это мои, а не кого угодно энергетические каналы сейчас пытаются собрать в единое целое. Это меня, а не кого угодно утыкали иголками. И проблемы с фокусировкой и стабильностью тоже не чьи-то, а исключительно мои.

Но — ерунда. Всё решаемо. Справлюсь!

В конце концов, превратили в поджаренный фарш отнюдь не мои внутренности. Нет, это сделал я. Я остался жив, а кто-то — нет. Это дорогого стоит.

После терапии я с превеликим удовольствием смолотил двойную порцию и вернулся в общежитие всецело довольный жизнью. Вова валялся на кровати в трико и майке и негромко посапывал, на груди его лежал раскрытый журнал «Физкультура и спорт»; сон сморил моего соседа за чтением статьи о республиканском футбольном первенстве.

Я усмехнулся и будить его пока что повременил, взял с кровати брошенные туда ещё позавчера штаны, встряхнул, расправил и сразу вспомнил о заточке. Точнее — о своём желании избавиться от этой корявой поделки, вот и сунул руку в боковой карман. Тот оказался пуст — за исключением проткнутой расплющенным остриём гвоздя дырочки там не оказалось решительно ничего.

Но выпасть заточка точно не могла, отверстие было для этого слишком мало, и я проверил другой карман, затем перетряхнул одеяло и — ничего не нашёл.

Невесть с чего сделалось не по себе. Я всегда таскал заточку в кармане и попросту не мог забыть её в расположении мотоциклетного взвода. Точно оставил в кармане, не подумав в суете срочных сборов прихватить с собой, и вот — она пропала.

Что за ерунда?!

Первой мыслью было растолкать соседа, но опомнился, будить его не стал. Вот кому нет никакого дела до моих вещей, так это Вове.

Но тогда — кто? Кто пошарил по карманам? Кто взял заточку и зачем?

Неужто устроил негласный обыск дознаватель Друза? Но если так, на кой чёрт ему понадобилась эта железяка? Я ведь не бил ею Казимира! На ней не могло остаться никаких следов! Если только… Проклятье! Если только обмотку не обрызгало кровью, когда та хлынула из рта Мышека!

У меня голова кругом пошла, даже на койку опустился. Стиснул ладонями виски, постарался успокоиться и хорошенько всё обдумать.

Пусть так! Пусть так! На шнуре кровь Казимира, заточка у дознавателя.

И чем мне это грозит? Мало ли чья там может быть кровь? Хотя бы даже и моя?

И даже совпадение группы на косвенную улику не потянет. Разве что она совсем уж редкая, например, четвёртая с отрицательным резусом. Могло такое быть?

Я вскочил и едва совладал с паникой, заставил себя задышать размеренно и ровно. У меня не было никаких идей, как поступить и что предпринять, а значит, следовало обратиться за помощью к тому, кто сможет дать дельный совет. Пусть поднимут на смех и обзовут дураком, зато спать буду спокойно.

И потом — а ну как опасения отнюдь не беспочвенны?

Я вышел из комнаты и аккуратно прикрыл за собой дверь, немного поколебался и покинул общежитие через чёрный ход. И так же по задней лестнице поднялся на второй этаж дома, в котором проживали медики.