Павел Корнев - Эпицентр [СИ]

Устроить пожар? Поначалу идея воодушевила, но почти сразу сообразил, что моих проблем поджог не решит, более того — лишь прибавит новых. В идеале следовало запутать криминалистов и сместить время убийства на несколько часов вперёд.

Охладить тело? А почему нет? Я ведь прекрасно умею охлаждать! Замечательно просто!

И я уже потянулся было к сверхсиле, но в самый последний момент заколебался. Температуру тела я понижу — тут вопросов нет, но не оставлю ли при этом каких-нибудь энергетических следов вроде тех, о которых толковал сержант Малыш?

И я не стал гасить тепловую энергию тела, остудил коврик под ним и серьёзно понизил температуру воздуха в комнате, затем проделал это и со всей мебелью. Окно закрыто, сквозняка нет — быстро помещение не прогреется, а на странную прохладу сразу после обнаружения тела никто и внимания не обратит. Пока же явятся полицейские и уж тем более — судмедэксперт, температура давно выровняться успеет.

Думал об этом совершенно спокойно, не иначе, сказывался шок. И так же отстранённо я протёр задвижку, а потом сделал глубокий вдох, собрался с решимостью и приоткрыл дверь, выглянул в крохотную прихожую.

Никого. И в общем коридоре тоже чисто!

Я скатился по лестнице чёрного хода на первый этаж, выскользнул из дома и зашагал прочь. На улице давно стемнело, задворки общежития освещены не были, никто меня не заметил. Ну, так показалось.

Теперь оставалось лишь избавиться от заточки, но чем дольше я думал об этом, тем яснее осознавал, что это станет ошибкой. Слишком уж характерный след она оставила в теле. Когда рано или поздно на меня выйдут, непременно поинтересуются, где мой оберег против злых людей. И что тогда отвечу?

Потерял? Глупость несусветная…

Но и просто оставить всё как есть тоже было нельзя. Требовалось как минимум заменить шнур и обработать остриё, очистить его от крови. Надёжно очистить, с гарантией того, что экспертиза не найдёт никаких следов.

Шнур я запас загодя на случай, если придётся менять обмотку рукояти, поэтому старый вместе с перепачканным кровью носовым платком выкинул в одну из попавшихся на пути мусорных куч. Думал сжечь, но решил не рисковать с огненными экзерсисами. Ещё не хватало внимание патруля привлечь.

А вот с клинком разбираться на ходу не стал, для начала долго отмывал его под краном в уборной общежития и оттирал хозяйственным мылом, потом спустился в подвал, где в небольшой каморке держал инструмент дворник. Увы, тисков там не отыскалось, пришлось обходиться подручными средствами.

Для начала раскалил заточку докрасна, дабы гарантированно сжечь неочищенные остатки крови, заодно добавил металлу пластичности. Охладить гвоздь получилось без всякого труда — нагретым оставил лишь место сгиба. После зажал заточку меж двух кирпичей, распрямил импровизированную рукоятку, вновь нагрел и вновь охладил металл, только теперь оставил раскалённым участок чуть ближе к острию — так, что клинок получился сантиметра на полтора короче прежнего, но при этом изменения особо не бросались в глаза.

Порядок!

Когда поднялся в комнату, Вова сопел в две дырочки, но уже без журнала и с выключенным светом. Я отыскал в своих пожитках шнур, перебрался к окну и в тусклом свете уличного фонаря сделал новую обмотку. Всё, теперь точно сделал всё, что только мог. Только и остаётся, что развития событий ждать…

Забрали меня сразу после утреннего построения. Ну как забрали, — просто подвалил плечистый сержант с красной нарукавной повязкой и предложил пройти с ним в комендатуру. Точнее — проехать, поскольку прикатил он на служебном вездеходе; за рулём сидел ефрейтор, рядышком курил рядовой.

Сердце у меня так и заколотилось, и удивление вышло предельно естественным. Куда там театральным лицедеям! Ну а когда сержант отказался объяснить причину вызова, я подозвал командира отделения.

— Вечно у тебя всё не слава богу, — досадливо махнул рукой Захар Козодой, вникнув в ситуацию. — Езжай! Но чтоб на дежурстве был как штык!

— Постараюсь, — вздохнул я и потопал к автомобилю.

В комендатуре от меня первым делом потребовали сдать табельный пистолет, а вот до обыска дело не дошло, отправился в допросную с личными вещами, ремнём и шнурками. Там промариновали с полчаса, а потом заявилась целая комиссия в составе дознавателя Друзы, командира автобронетанкового батальона, старшего агента контрольно-ревизионного дивизиона — того самого, который инструктировал меня перед посадкой в дирижабль, и незнакомца солидной наружности в штатском. Ещё в уголке примостился стенографист, но его в расчёт можно было не принимать вовсе.

— Знаешь, почему ты здесь? — сходу взял быка за рога комбат.

— Никак нет, господин майор! — выдал я. — Опять из-за курсанта Мышека?

— Нет, — недобро глянул на меня дознаватель Друза. — Тебе известна некая Ольга Мороз?

Я не стал даже пытаться разыграть удивление и кивнул.

— Так точно. Служили вместе.

— И только? А помимо этого? Какие у вас отношения?

— Пригласил её на танец как-то, — сказал я, с некоторым трудом выталкивая из себя слова. — Отношений нет. А что?

Комбат подался вперёд и рыкнул:

— Хватит врать! Твои отпечатки обнаружены в её комнате!

— Отпечатки? — округлил я глаза и счёл нужным разыграть обеспокоенность. — А что случилось? С Ольгой всё в порядке?

Представитель контрольно-ревизионного отделения вздохнул и сказал:

— Пётр, тебе о себе волноваться стоит. Каким образом твои отпечатки оказались в её комнате?

— Она меня как-то на днях отпаивала, после того как сидра перебрал. Вообще случайно у неё оказался, к её соседке приходил.

И я поведал историю о том, как в состоянии алкогольного опьянения взялся проводить домой Валентину и что из этого вышло.

— Экий пострел! — фыркнул комбат. — Провожал одну, ночь провёл с другой! Прыткий вьюноша!

— Господин майор! Да не было ничего! Мне просто плохо стало!

Дознаватель улыбнулся недобро и невесело, потом выдал:

— Прошлым вечером Ольга Мороз была убита!

— Это не я! — вырвалось у меня едва ли не против собственной воли. — Да это смешно просто! Вы же не можете на меня все убийства до единого повесить!

— Помолчи-ка! — резко оборвал меня командир батальона. — Шут гороховый!

— Где ты был вчера с восьми до половины десятого? — спросил старший агент, решив взять допрос в свои руки, но не тут-то было.

— Следует расширить временной отрезок, — заявил Друза. — Определение времени смерти сопряжено со слишком многими нюансами…

Дядечка в штатском прочистил горло и сказал спокойно, но властно — так, словно последнее слово должно было остаться именно за ним:

— На текущем этапе предлагаю ограничиться формальным подходом и ориентироваться на экспертное заключение.