Дмитрий Силлов - Закон мутанта [litres]

– Куда? – вырвалось у полковника.

– Без понятия, – зло бросил Кравчук. – Может, к ЧАЭС, как все остальные идиоты, жаждущие исполнения желаний. Но – сомневаюсь. И потому не исключаю, что они могут еще пару КПП так зачистить.

И, увидев немой вопрос в глазах полковника, сам на него ответил:

– Зачем это им, я тоже не знаю. Но ясно одно. Паре нереально сильных псиоников нужны вооруженные люди. Подозреваю, что, если мы упустим момент, в Зоне может появиться еще одна мощная группировка.

– И что делать? – потерянно спросил полковник.

Кравчук медленно сцепил пальцы обеих рук, словно душил кого-то.

– Настала пора зачистить Зону от людей. Полностью. И от человекообразных мутантов тоже, пока они не зачистили землю от нас.

– Многие пытались, товарищ генерал, – покачал головой полковник. – Да только зря людей положили…

– Многие, – тихо, но с нажимом произнес Кравчук. – Но я пока не пытался. Будь уверен, я сделаю это. Но не тупой атакой в лоб, а по-другому.

Через Чистогаловку мне ходить не доводилось. И не потому, что про нее жуткие истории рассказывали сталкеры – их про любую заброшенную деревню Зоны чешут у каждого вечернего костра. Просто не сложилось. Да и не хотелось, чтобы складывалось. Я себя уютнее чувствую на открытых пространствах, а в селах Зоны я ощущаю дискомфорт и желание поскорее отсюда свалить. Жуткие они, те места, где когда-то жили люди, но были вынуждены уйти, отступить перед невидимой смертью, однажды заполнившей собою все вокруг. Вон они, маячат на воткнутых в землю шестах, предупреждающие желто-красные треугольники с набитым на них через трафарет знаком радиационной опасности.

Гиблое место. В том далеком и ужасном апреле восемьдесят шестого Чистогаловка оказалась в самом центре радиоактивного заражения, так называемого западного следа. Село накрыл шлейф топливной формы – облако высокоактивных частиц ядерного топлива, вырвавшихся из разрушенного реактора. Фон тут был нереальный. Жителей спешно эвакуировали, а село снесли, глубоко закопав обломки строений. И знаки вон те понаставили, мол, не подходи, человек, если жить хочешь, ибо более «грязное» место на зараженных землях еще поискать надо.

Однако Зона не любит, когда с нее что-то сносят. Через некоторое время после радиоактивного выброса восемьдесят шестого последовал второй. Неведомое Излучение вырвалось из недр разрушенного реактора, повторяя путь первого выброса, уничтожая на своем пути все живое… и восстанавливая то, что успели уничтожить люди.

Так вновь возродился вырубленный под корень и закопанный в землю Рыжий лес. И точно так же вернулась на свое место снесенная Чистогаловка. Будто и не рушили ее бульдозеры, и не зарывали в землю страшно фонящие обломки строений.

Нет, труд ликвидаторов не прошел даром. Возрожденные Излучением деревенские дома фонили терпимо. Закаленный Зоной сталкер, вероятно, даже мог рискнуть заночевать в одном из них, не боясь к утру разложиться заживо. Но почему-то никто этого не делал. Ловцы удачи обходили Чистогаловку стороной, потому что тех, кто однажды рискнул сходить в возрожденное село, никто больше не видел.

Идя на север, обойти его было можно. Наверно. Но не точно, потому что на КПК слева и справа от села не было ничего. Совсем. Никто не описал, что находилось в радиусе пары километров от Чистогаловки, – просто описывать было некому. И значило это только одно – обходить объект, лежащий у нас на пути, не менее опасно, чем идти по прямой. Правда, времени это займет намного больше.

Все это я изложил Томпсону – не мог же я оставить попутчика в неведении. На что Джек, глядя на карту в моем КПК, сказал:

– Ну вот, тут же шоссе идет по самому краю селения, в которое нам заходить совсем необязательно.

– Вот и я о том же, – кивнул я.

И мы пошли на север по разбитому шоссе.

Слева и справа тянулся все тот же унылый пейзаж, про который и рассказать-то особо нечего. Заросли кустов с шипами длиной с человеческий палец. Справа поле с разложившимся от ржавчины комбайном. Слева линия электропередачи с оборванными проводами… и не только. На одной из опор ЛЭП болтались двое повешенных. Порывы ветра периодически хлестали по трупам, отчего те раскачивались и вращались, болтая конечностями. Интересно, кто это так заморочился – затаскивать жертвы на эдакую высоту, чтобы предать их смерти? Пуля или, на худой конец, приклад в висок и быстрее, и трудозатрат намного меньше.

– Сплошное беззаконие, – поморщился Томпсон, скользнув взглядом по мертвецам.

– Ну, тут у каждой группировки свой закон, – пожал я плечами. – Оно ж в жизни как? Кто сильнее, тот и законы для других создает, чтоб жили по его правилам, а не по своим. Ибо нефиг. И поскольку в этих местах законы Украины бессильны, каждая мало-мальски мощная группировка живет по своим правилам. И если эти правила нарушены, они вольны поступать с преступниками в соответствии со своими законами.

– Это называется анархия, – буркнул Джек.

– Вон тем, кто болтается на опоре, неважно, как это называется, – пожал я плечами. – Так же, как неважно это преступнику, которого усаживают на электрический стул. Итог-то один. И вообще, давай заканчивать трепаться. Если в этих местах есть повешенные, значит, есть и те, кто повесил. Трупы относительно свежие, потому идем да оглядываемся.

Мы прошли примерно с километр, когда над полем, поросшим высоченными сорняками, замаячили ухоженные крыши Чистогаловки. Оно всегда так во всем мертвом и опасном, что создает Зона. Если грузовик стоит новенький, будто только с завода, значит, это не хозяин у него молодец, а просто повстречалась тебе на пути смертельно опасная аномалия. Настоящее и безопасное здесь всегда облезлое и непрезентабельное с виду. А то, до чего хочется дотронуться, скорее всего, ловушка.

Вот и одноэтажные дома Чистогаловки выглядели как стопроцентная наживка. Подходи, мол, уставший путник, отдохни в чистой, только что побеленной хате, где хозяева наверняка добрые да гостеприимные. Прям в голове у тебя это желание клубком мягким таким, приятным шевелится, и вроде ноги уже сами несут тебя к селу, уютному и безопасному с виду.

– Стоять, Джек! – негромко произнес я, усилием воли заставив себя остановиться. – Это зов псионика. Пока слабый, но скоро потащит так, что хрен ты с ним справишься…

Томпсон с трудом повернул голову на мой голос…

В глазах его плескалось безумие. Это нормально, у меня они сейчас такие же. Когда псионик пытается подчинить тебя своей воле, по-другому и не бывает.

Но это еще не самое страшное.

Плохо, если бельмами глазные яблоки заволочет. Тогда все, считай, пропал человек. Сам пойдет в логово мутанта, сам шею подставит и сам чашку подержит, которую ему тварь в руки даст после того, как сонную артерию перекусит. Прикольно же, наверное, когда хомо собственными руками свою кровь собирает и подносит, встав на колени – прими, мол, хозяин, не побрезгуй. Иногда мне кажется, что у всех псиоников в детстве были какие-то проблемы, оттого они такими и выросли, со свернутыми мозгами. Любая тварь в Зоне просто убивает. чтобы насытиться. А эти еще и поиздеваться любят над беспомощными жертвами, сволочи эдакие.