Константин Калбазов - Боярин [litres]

– Замечательно. Кстати, ко мне обратились несколько морячков. Хотят попробовать себя в рисовании.

– Ну, это нужно разговаривать с Евгением Николаевичем и Валентином Эдуардовичем. Если посчитают, что можно ввести в учебную программу этот предмет без ущерба для общего курса, то не вопрос. Как говорится, не хлебом единым.

– То есть по этому поводу мне разговаривать с ними?

– Ну, если хотите, могу и я поговорить, – пожал плечами Борис.

– Не стоит. Вы не против, а там я и сам управлюсь.

– Слева по борту парус! – раздался голос сигнальщика из «вороньего гнезда».

Вообще-то оповещение голосом – это не более чем дань традиции. На площадку проведена телефонная линия, соединяющая наблюдателя с мостиком, где располагается и центральный дальномерный пост. Оперативная связь в бою совсем не помешает. Правда, основная роль в ведении и корректировке огня отводится командирам плутонгов. Их мостики оборудованы такими же дальномерами. Но мало ли что может случиться? А «воронье гнездо» – это одно из самых безопасных мест во время боя.

Кстати, оптический дальномер – опять изобретение Бориса. И на этот раз – в большей мере. Не сказать, что в прошлой жизни его отличали таланты в области точных наук и механики. Но вот тут… Все же особенности этого мира работают, и Интеллект является настоящим подспорьем.

Борис, как и все на палубе, посмотрел в сторону предполагаемого нахождения судна, но ожидаемо ничего не заметил. Наблюдатель находится на высоте двадцати пяти метров, и линия горизонта для него вдвое дальше, чем с верхней палубы.

Влекомый любопытством, Измайлов направился в ходовую рубку. Сейчас вахта Привалова, и он уже наверняка получил развернутый доклад от сигнальщика. До цели их путешествия – около сотни морских миль, и вполне возможно нарваться на каперов.

С замершей торговлей их число значительно сократилось. Не толкаться же задами при столь скудной добыче. Но сомнительно, что они убрались все. Опять же, корабли восставших бразильских донов наверняка не отстаиваются в гавани.

– Что тут, Ярослав Андреевич? – поднявшись на ходовой мостик, поинтересовался Борис.

– Пока понятно, что это барк. Неясно, есть ли у него машина. Дым не наблюдается. Курс также непонятен. Я вообще не возьму в толк, к чему мы держимся за этот анахронизм с криками из «вороньего гнезда». Только вносят сумятицу, – ответил мичман, несший вахту.

– Дорофей Тарасович – моряк старой закалки, вот и не торопится вводить перемены.

– Можно подумать, я молодой. Тоже походил под парусами. Но тогда не было телефонов. Теперь же вот они.

– Но ведь линия может выйти из строя, – пожал плечами Борис.

Через полчаса стало очевидным, что неизвестный является парусно-винтовым судном, которое шло наперерез «Разбойнику», не просто подняв все до единого паруса, но и задействовав машину. И в этой связи в ходовую рубку поднялся уже сам шкипер.

– Ну и что думаем по этому поводу? – поинтересовался он у собравшихся офицеров.

– А чего тут думать? Наверняка капер. С чего бы ему так напрягаться? – пожал плечами Привалов.

В подтверждение этих слов на борту неизвестного вспухло белое облачко пушечного выстрела. Его звук долетел практически одновременно со снарядом, прочертившим дымный след поперек курса «Разбойника». Явственный приказ лечь в дрейф. Впрочем, полагаться только на это капер не стал и потому начал отстукивать световым семафором, назвавшись и дублируя приказ. Вообще-то обычно делается наоборот. Но, похоже, капитан решил продемонстрировать серьезность своих намерений.

– Боевая тревога, – совершенно спокойно скомандовал Рыченков. – Сигнальщик – ответ на «Ла Фудр»: русский барк «Разбойник», следую своим курсом, в досмотре отказываю, прошу не препятствовать.

Морское право в этом мире незамысловатое. Корабль, состоящий на службе страны, находящейся в состоянии войны, может досмотреть любое встречное судно. И в случае обнаружения контрабанды реквизировать как транспорт, так и груз. Если торговец считает, что может воспротивиться досмотру, он вправе это сделать. Только в этом случае, как говорится, никто не виноват. Не сказать, что подобные инциденты случаются повсеместно, но они имеют место.

В ответ на семафорное сообщение вновь прозвучал выстрел, поперек курса «Разбойника» протянулась очередная дымная полоса своеобразного трассера.

– Используем орудия плутонгов левого борта. Измайлов, артефакты не активировать. К прицелу не подходишь. Пора волчатам самим потрепать добычу. Понял?

– Слушаюсь, – ответил Борис.

Штат «Разбойника» не столь уж велик, чтобы приставлять офицеров к каждому орудию. Поэтому Измайлов и Привалов командовали каждый парой орудий с бортов, имея пост с компактным дальномером посредине.

Получив приказ, Измайлов поспешил на свой артиллерийский мостик. Отдал приказ дальномерщику, и тот сразу же приник к резиновому налобнику. Вращая маховички, добился совмещения картинки панорамы.

– Измайлов, предупредительный поперек курса! – послышался усиленный рупором голос Рыченкова.

– Дистанция – пять тысяч двести, – не дожидаясь команды, доложил дальномерщик.

– Первый плутонг! Снаряд дымный! Дистанция – пять тысяч двести! Упреждение – три корпуса! Предупредительным! Поперек курса! – выкрикнул Борис команду в рупор.

– Первый плутонг готов! – вскоре отозвался унтер, командир расчета.

– Огонь!

Громыхнул выстрел. Ветер тут же отнес облачко в сторону, по ходу рассеивая его. Борис, вскинув бинокль, проследил за полетом снаряда. Дымный след описал пологую дугу и пересек курс «Ла Фудр» в отдалении.

На это француз под бразильским императорским флагом ответил сдвоенным выстрелом, с первого раза взяв «Разбойника» под накрытие, хотя и не добившись попадания. А ничего так лягушатники, хорошо бьют. Н-да. Вот так все непросто. Ведь Франция и Россия – союзники, но их капитаны решили драться.

– Первый, второй плутонги! Снаряд фугасный! – продолжил командовать Борис.

– Дистанция – пять тысяч, – выдал новые данные дальномерщик.

– Дистанция – пять тысяч! Упреждение – полкорпуса! – внес поправку Измайлов.

– Первый плутонг готов!

– Второй плутонг готов!

– Первый – огонь!

Б-банг!

– Второй – огонь!

Б-банг!

Дальномер – хорошая штука. Только у него погрешность на пять тысяч километров полтораста метров. И тут уж каждому наводчику нужно приноровиться самому. Задержка всего лишь в три секунды позволила рассмотреть падение своих снарядов, легших со значительным недолетом. Но уже после наблюдения результатов первого выстрела…

– Беглым! Огонь! – будучи уверенным в своих парнях, скомандовал Борис.

Французы успели прислать свои гостинцы, прежде чем русские начали методично посылать в них один снаряд за другим. Били вразбежку, так, чтобы наблюдать за своей результативностью. Падение снарядов вблизи от цели с завидным постоянством чередовалось с попаданиями. Взрыватель, выставленный на «фугас», пробивал деревянные борт и палубу, разрываясь внутри.