Константин Калбазов - Боярин [litres]

– Настолько, что российский царь одобрил модернизацию и русские бояре сейчас активно этим занимаются, – ответил Борис.

С одной стороны, он вроде как мичман, но с другой – владелец корабля и груза. Так что, как ни крути, а дело иметь все же нужно с ним. К тому же ситуация такова, что президент непризнанной республики готов принимать лично каждого контрабандиста.

– И сколько вы можете поставить винтовок и патронов? – поинтересовался де Кастро.

– Сейчас мы доставили десять тысяч винтовок и десять миллионов патронов. В России ждут нашего сигнала. Как только мы договоримся, судно выйдет из порта с тем количеством, которое вам потребуется.

– Даже так?

– Именно, сеньор президент.

– Телеграфное сообщение с нами прервано.

– У нас есть необходимые артефакты, так что связаться не составит труда. Затем мы встретим судно в дне пути отсюда, перегрузим оружие на «Разбойника» и доставим в Кастро. При условии скоординированных действий сложностей не возникнет.

– Сколько вы хотите получить за эту партию?

– Если в пересчете на рубли, то четыреста тысяч за винтовки и шестьсот – за патроны.

– Сорок рублей за винтовку, бывшую в употреблении? – вздернул бровь де Кастро.

– Ну, если бы они были новыми, то и стоили бы дороже. К тому же это магазинные винтовки. И, смею вас заверить, весьма надежные. Но если вас не устраивает… – Борис слегка развел руками: мол, насильно мил не будешь.

– Миллион?

– Да, – просто ответил Борис.

Увы, но из этой огромной суммы чистая прибыль его и Москаленко составит только двести тысяч. Приемная мать организует закупку винтовок и боеприпасов, переделку берданок, Борис же реализует. Так что пятьдесят на пятьдесят. Радует одно. Эта цифра фиксированная.

– Но республика может расплатиться и каучуком. Скажем, триста тонн за эту партию, – выдержав паузу, произнес Борис.

– В пересчете на рубли это составит полтора миллиона, – без труда ориентируясь в курсах валют, произнес президент.

– Именно. Только не забывайте, что нам его еще нужно вывезти отсюда. Как и то, что вам его попросту некуда девать. Впрочем, последнее слово за вами.

– Ни один контрабандист не выставляет столь грабительских условий.

– И сколько они готовы поставить вам оружия? – возразил Борис.

– А если я попросту реквизирую ваш груз с выдачей обязательств с последующим расчетом после войны? – вздернув бровь, полюбопытствовал де Кастро.

– Вы можете так поступить, – согласно кивнув, произнес Измайлов, – но данный шаг был бы весьма недальновидным. Во-первых, вы сэкономите один раз, а между тем уже через два месяца могли бы получить куда более значимую партию как винтовок, так и патронов. А вы в них нуждаетесь. К тому же вы лишитесь союзника.

– Вы посланец русского царя?

– Разумеется, нет. Я имел в виду себя.

– А у вас раздутое самомнение, молодой человек.

– Отчего же, господин президент? Вы что-нибудь слышали о капере на службе испанской короны, который приструнил американцев в водах Альборана?

– Разумеется. Хотите сказать, вы и есть тот самый знаменитый Гвоздь? – проявил информированность хозяин кабинета.

– Не я. Он, – указав на скромно стоящего в сторонке Рыченкова, уточнил Измайлов.

– В любом случае это ничего не решает. У нас сейчас нет проблем с каперами. С тех пор как нас потеснили и фактически блокировали в пределах графства Кастро, каперы остались без наживы и предпочли оставить службу у Педро Второго.

– А есть принципиальная разница между кораблями императорского флота и каперскими? Как по мне, никакой. Вопрос только в том, договоримся ли мы о цене, – пожав плечами, произнес Борис.

– Даже так? И каковы ваши условия?

– За каждый потопленный вражеский корабль вы выплачиваете премию в размере десятой части от его номинальной стоимости в фунтах или рублях. Либо каучуком, но уже седьмую часть. За захваченный корабль – четвертая и третья часть соответственно. Пленных мы передаем вам, но предварительно избавляем их от избыточного и свободного опыта. Все артефакты, модификаторы и денежные средства являются нашими законными трофеями.

– Я должен подумать.

– Разумеется, господин президент. А пока позвольте откланяться.

Они покинули рабочий кабинет де Кастро и направились к выходу. Рыченков продолжал хранить молчание, пока они не оказались на улице. Но тут уж он не сдержался:

– Борька, ты чего это удумал, йакорь тебе в седалище!

– Решил немного подзаработать.

– Здесь? Одно дело – поставить им винтовки и патроны, и совсем другое – наниматься на службу.

– Хочешь сказать, государь этого не одобрит?

– Капитанам Добровольного флота не возбраняется наниматься на службу, если это не противоречит интересам царства и не нарушает прямого запрета государя.

– Значит, мы в своем праве, – легкомысленно пожал плечами Борис.

– Ты не слышишь? Они проигравшая сторона. И в случае пленения тебя будут судить как бунтовщика. Копейка против ста рублей, что это будет повешение до окончательной смерти.

– Дорофей Тарасович, неужели ты и впрямь решил, что я вот так рискую только ради того, чтобы заработать на поставках винтовок? Тот, кого зажали в угол, готов заплатить много больше того, чьи дела не походят на катастрофу. И уж тем более если расплачиваться придется товаром, который, по сути своей, чемодан без ручки – нести тяжело, а бросить жалко.

– И что ты удумал?

– Я с командой и минным катером остаемся здесь. Ты отправишься в Соединенные Архипелаги Америки. Сбросишь каучук, купишь припасов – и обратно. Пока то да се, подойдет и корабль из России. Это выгодная сделка, уж поверь мне. Да мы тут озолотимся! Причем не только деньгами, но и опыта наберем в достатке. Ну чего ты на меня глядишь, Дорофей Тарасович? Предлагаешь забиться в дальний уголок и трястись при каждом шорохе?

– Не предлагаю. Но и кликать беду – дело дурное.

– Ничего. Раньше меня прихлопнуть было проще простого, и то труса не праздновал. А сейчас поди до меня доберись. Так что прорвемся, не сомневайся.

– Вот только это и успокаивает, – буркнул старый шкипер, извлекая из кармана свою видавшую виды трубку.

Белен. Почти два года назад Борис уже побывал в этом городе, который сразу принял его если не враждебно, то уж точно не доброжелательно. В общем и целом Измайлов, конечно, остался в прибытке. Тут и удачно распроданные картины, и своевременное знакомство с американским банкиром… Однако имелись и нюансы.

Для начала, все белые мужчины были обязаны носить оружие, за отсутствие коего полагался штраф. Сходить с центральных улиц не рекомендовалось ввиду высокой вероятности стать объектом нападения преступников. И наконец, всего лишь на третью ночь его пребывания на острове началось восстание и Борису пришлось бороться за свою жизнь. В довершение он приобрел себе врага в лице одной весьма красивой, но взбалмошной и злопамятной девицы.