Константин Калбазов - Боярин [litres]

Мелькнула было мысль прикрыть часть камуфляжа какой-нибудь наклейкой. Но перечитал характеристики и понял, что это бесполезно. Нужно именно утратить десять процентов рисунка, чтобы артефакт перестал быть артефактом. Как вариант, закрасить. Но как потом его восстанавливать?

Как уже говорилось, у Бориса получился не столько камуфляж, сколько картина. А такое на коленке не восстановишь. Однозначно именно по этой причине артефакт вышел персональным, да еще и со столь завышенными характеристиками.

Пока приводил себя в порядок в своей каюте на борту «Страшного», перекинул все шесть очков в харизму. Осмотрел себя в зеркале на входной двери и отправился ужинать в кают-кампанию. Н-да. Помещение, отведенное под нее, просторным не назвать. Два на два. У стены стол: пообедать, написать что-то или расписать пулю. В углу диванчик, на стене полки с книгами и гитара. Этот инструмент тут встречается повсюду. Все рассчитано на троих. Правда, сейчас на борту офицер только один. Да и по экипажу в целом наблюдается некомплект. Но это некритично: чтобы разобраться с управлением кораблем, народу вполне достаточно.

Измайлов уже закончил есть, когда прибыл вестовой из штаба эскадры. Как следовало из распоряжения во врученном Борису конверте, «Страшному» предписывалось присоединиться к отряду миноносок капитана первого ранга де Фонсека. Всего под его командованием находится восемь кораблей водоизмещением, не превышающим сто тонн.

Так себе перспектива – оказаться под началом много о себе думающего сноба. Этот открыто выказывал свое неудовольствие относительно выходки Бориса с флагом противной стороны. Атаковал де Кастро с требованием изъять у выскочки-наемника миноносец и передать под командование более достойному командиру. Вот ни капли сомнений, кому именно. И вообще, подобный офицер под началом графа не делает ему чести.

Как бы странно это ни звучало, но «Страшный» номинально принадлежал не Измайлову, а республике, выступавшей в роли его нанимателя. Каперский патент подразумевает под собой узаконенное пиратство, но все трофеи должны пройти через представителя государства, выдавшего этот патент. При этом капитаны были вольны действовать по своему усмотрению.

С наемниками дела обстояли иначе. Они тоже могли действовать по своему усмотрению, но если инициатива наносила вред нанимателю, то имели все шансы оказаться под судом. К тому же обязаны были подчиняться прямым приказам. В части трофеев все зависело от платы за их услуги. В данном конкретном случае плата за миноносец все еще не внесена, выходит, номинально он принадлежит республике.

– Фролов, – поднявшись на палубу, окликнул Борис боцмана.

Еще три дня назад тот был унтером и на «Разбойнике» командовал вторым плутонгом. Измайлов произвел его в боцманы и поставил на соответствующую должность на «Страшном». Очередная ступень, до которой Фролов уже успел дорасти. А сколько их еще будет! Костяк команды, сегодня являвшийся вассалами Измайлова, в перспективе должен был трансформироваться в офицерский состав.

– Я, ваше благородие, – отозвался боцман.

– Готовьтесь к походу. Подними на борт дополнительное топливо для «Садко». Угольные ямы – под горловину.

– Слушаюсь.

Вообще-то сомнительно, чтобы эскадра набрала ход более двенадцати узлов. А в этом случае запас хода у «Страшного» увеличивается до пятисот пятидесяти миль. К тому же при крайней необходимости миноносец может двигаться и за счет парусов, пусть и со скромной скоростью не выше восьми узлов. Собственно, это нормальная компенсация за прожорливость котлов.

Катя не шла, а буквально бежала к кабинету директрисы. Некоторое время назад родители отбыли в Москву на празднование тезоименитства государя. В этот день традиционно дают большой бал. Князья и бояре прибывают с наследниками и дочерями на выданье. Случается и такое, что прямо там царь благословляет новые пары, что считается особой честью.

Она ехать отказалась, так как замуж не спешила, а тут еще и разгар учебного года. Некогда ей по балам кататься. Кстати, это одна из причин, отчего Ольга косилась на нее особо, так как сама попасть на этот праздник не могла. Во всяком случае пока. Но после случившегося в манеже она свой пыл поумерила.

Катя не строила иллюзий по поводу того, что однокашница прониклась к ней благодарностью. Как бы не так! Все как раз наоборот. Не больно-то приятно быть обязанной той, кого недолюбливаешь. Но продолжай Ольга вести себя так, как прежде, и ее товарки не поняли бы такого пассажа. А как бы и кто бы ни выказывал свое равнодушие к мнению окружающих, это не так. Оно всегда имеет значение.

– Здравствуй, батюшка! – Катя буквально влетела в кабинет и бросилась к отцу, невзирая на приличия.

– Здравствуй, дочка, – поднимаясь из-за стола и принимая ее в объятия, произнес родитель.

Прижал ее головку к крепкой груди и чмокнул в темечко. Она же, извернувшись, поцеловала его в щеку, ткнувшись подбородком в пышные бакенбарды. И вновь приникла к нему в крепких объятиях.

– Давно вернулись? – не отрываясь от него, поинтересовалась она.

– Два часа как вошли в гавань, – поглаживая ее волосы, скромно заплетенные в косу, ответил он. – Как только узнали о случившемся, так сразу прихватили дюжину одинарных «Аптечек», и сюда. Распределим между классными дамами, чтобы подобного безобразия больше не повторилось. Подумать только! Лишь благодаря случайности удалось избежать трагедии.

Так уж вышло, что одновременно с происшествием в манеже одна из воспитанниц сломала ногу. Произошло это в летнем саду, куда и поспешил доктор с «Аптечкой». У него имелась еще одна, но она осталась в запертом медпункте. Счет шел на минуты. И, если бы не Катя, Ольга разменяла бы свое возрождение.

– Батюшка, а как ты себе представляешь классных дам, всюду расхаживающих с саквояжами? Или ты закупил в Москве партию компактных «Аптечек»?

– Не закупил. Твоя правда, мы привезли в институт обычные. Но тут уж директриса с твоей матушкой пусть определяются, как и что обустроить.

– Кстати, а где матушка?

– Обходит ваше заведение с инспекцией. Я же, как ты знаешь, далее холла, манежа, бального зала и вот этого кабинета не хаживаю.

– Понятно. Кстати, я слышала, что профессор Проскурин из Голубицкого университета разработал компактную «Аптечку» собственной конструкции, – произнесла она.

– Уже сговорился о лицензии. К следующему лету из его университета выйдут первые пятеро наших артефакторов. И в первую очередь я собираюсь наладить производство «Аптечек», – заверил отец.

– А нынешние мастера?

– Хватает у нас забот и помимо здоровья подданных. Ничего, Катюша. Все наладим в лучшем виде. Дай только срок.