Константин Калбазов - Боярин [litres]

– Д-да, да, все в полном порядке.

– И зачем тогда вызываете меня в неурочный час? Я, между прочим, была в спальной комнате в институте. Вы чуть не перебудили моих соседок. Пришлось выйти в умывальную.

– Извините. Я и сам не знаю, что на меня нашло. Я помню о нашей договоренности, что вызываете меня только вы. Н-но-о… Вот, не удержался.

Она держит «Кинитофон» все время при себе! От осознания этого у Бориса сладко засосало под ложечкой. В горле появился твердый ком. Дыхание участилось. Пришлось приложить усилия, чтобы Катя ничего не заметила, при этом Борис не забывал костерить себя за эти телячьи нежности.

– И правильно сделали. В другое бы время, может, получилось бы и вовсе некстати. А так. Все одно через час вставать, – скороговоркой произнесла Катя. – А я… Я давно хотела вам позвонить, но никак не могла набраться смелости. Мне стыдно, Борис. Я была не права и обидела вас незаслуженно. Ведь имелись у нас «Аптечки», но носить их с собой как-то не принято, хотя компактный образец места занимает в сумочке совсем немного и чуть тяжелее портсигара с папиросами. Но теперь все иначе. Я всегда ношу с собой четверную «Аптечку». И знаете, я уже спасла жизнь своей одногруппнице. – При этом в ее голосе послышались эдакие интонации, словно речь шла о сопернице, над которой она взяла верх. – А еще избавила от инвалидности одного рабочего. У нас практическое занятие было в больнице, по сестринскому делу. И тут его привели. На заводе случилось несчастье, и ему оторвало руку. Так я его вылечила. Правда, доктор сказал, что в больнице на этот случай имеется целых два артефакта. Но ведь это же не важно. Главное… Боря? – с сомнением в голосе позвала она.

– Да-да, Катя, я здесь. Просто слушаю вас, – тут же отозвался он.

– Я уж подумала… – начала она и осеклась.

– Я горжусь вами, Катя. Другая бы просто обозлилась на меня, а вы извлекли из случившегося урок. И поверьте, я и сам корю себя за то, что тогда при мне не оказалось моей второй «Аптечки». Теперь вот ношу их обе. Но поверьте, в тот момент я не мог поступить иначе. К тому же, возможно, вы не в курсе, но у Елизаветы Петровны пока еще нет в запасе возрождения.

– Н-но как такое возможно? Ведь она не настолько стара.

– Помните, она рассказывала о бурной молодости. Сейчас прилагает усилия, чтобы продлить свой век. Ну и я ей в этом помогаю как могу.

– Вы об оружейном заводе и о производстве кульманов?

– О них. А когда у нее появятся оборотные средства, еще кое-что подброшу.

– Из вас получился хороший сын, – хихикнула Катя. – Значит, вы были обречены израсходовать один заряд, а потом вам пришлось бы решать, кого из детей спасать… – потухшим голосом произнесла она.

– Катя, давайте оставим прошлое в прошлом и будем жить настоящим и будущим.

– Согласна. Кстати, о будущем. Батюшка решил, что пора устраивать мою жизнь. Хочет сосватать меня за княжича Глеба Ахтырского. Днями ожидает его в гости.

– А что же вы?

– Мне о замужестве думать рано. Но батюшка считает, что взрослый и умудренный опытом мужчина сумеет вскружить голову его молоденькой дочке и та выгодно выйдет замуж, – вновь хихикнула она.

– Он в чем-то прав.

– Был бы прав. Я уже не та самоуверенная девочка и понимаю это. Но теперь у меня есть защита. Она дала было трещину, но сейчас все в полном порядке и я готова к любым осадам. Батюшка обещал не выдавать меня замуж против моей воли, пока мне не исполнится двадцать пять. Так что у меня в запасе еще почти шесть лет.

Нужно быть полным тупицей, чтобы не понять смысла ее слов. И это не у нее, а у него осталось неполных шесть лет. Но это ерунда. Главное, что они опять вместе, пусть и разделенные океаном.

Спал Борис недолго, но как младенец. И хотя проснулся с первыми лучами солнца, чувствовал себя полностью отдохнувшим. Его буквально переполняла энергия, которая требовала выхода. Он хотел было наброситься на работу, позабыв о завтраке и отменив тренировку, что делал крайне редко и только в случае непредвиденных обстоятельств. Хотя бы минимум, но непременно каждый день.

Он уже вооружился ведерком с краской и кистью, чтобы начать размечать на «Страшном» точки привязки для будущего камуфляжа, но, едва подступившись, отказался от этого намерения.

Никаких сомнений: если Борис лично возьмется его прорисовывать, то получит требуемый результат. Бог весть, с какими статами, но получит. Была у него такая уверенность. И что теперь? Ему собственноручно раскрашивать корабли? Даже с миноносцем придется помучиться. С эсминцем все куда сложнее, о крейсере лучше и не вспоминать.

Поэтому, пересилив зуд, он переоделся в робу для тренировок и начал гонять себя до седьмого пота. Как-то не хотелось поднимать людей ни свет ни заря из-за собственных причуд. Польза несомненна, но причин для подобной поспешности нет никаких.

Как он себя ни гонял, но тренировка закончилась, а до подъема личного состава оставался еще целый час. Да потом еще утренний туалет, завтрак. Словом, в его распоряжении еще битых два часа, и нужно себя чем-то занять. Есть категорически не хотелось. Кусок в горло не лез от переполняющего нетерпения.

И тогда Борис встал к кульману, дабы сделать копию чертежей. Благо при его талантах это не было такой уж большой проблемой. Да и строгие размеры выдерживать нет необходимости. Главное – обозначить точки привязки и соединить их ломаными линиями под разными углами. Дело спорилось, и к окончанию завтрака все было готово.

Перед утренним построением Борис вызвал к себе Фролова, выполнявшего обязанности боцмана, и Варгушева, оказавшегося на должности механика. Измайлову нужно было разделить команду на две равные части и посмотреть, что получится из затеи при самом минимальном его участии.

– Значит, так, братцы. Вот каждому из вас по комплекту чертежей. Фролов, берешь половину личного состава и раскрашиваете «Страшного». Варгушев, на «Удалом» команды пока нет, так что ты со второй половиной займись им. Если возникнут вопросы, зовете меня. Но мое участие – самое минимальное. Вот бумаги, действуйте так, как указано здесь. Пояснительная записка одна на двоих, переписать не успел. Но если начнете с разных бортов, то ее можно без труда разделить на две части.

– А более подробный инструктаж будет? – с явной нерешительностью всматриваясь в чертежи, поинтересовался Фролов.

– Разумеется. Сейчас отправляйте людей переодеваться, готовить краски, кисти и валики. А сами – ко мне, для постановки четкой задачи.

– Слушаюсь, – в один голос ответили боцман с унтером.

Вообще-то подробно проинструктировать как-то не вышло. Преподаватель из Бориса получился откровенно плохой, поэтому он прошелся по основным пунктам, показав, как нужно совмещать чертежи с информацией в пояснительной записке. В остальном оставалось надеяться на смекалку подчиненных. Опять же, их ведь не от сохи оторвали, вручив непонятные бумаги. Все члены команды проходили вдумчивое обучение и в настоящий момент уже получали высшее образование. Так что работать головой для них не в новинку.