Константин Калбазов - Боярин [litres]

– Если припечет, то отправлю, даже не сомневайся. А пока пусть волчата потреплют добычу. Не все же офицеру за них отдуваться.

– Согласен.

– А раз так, то готовься командовать стрельбой.

– Слушаюсь, – бросив руку к козырьку, лихо произнес Измайлов.

Рыченков решил не усложнять жизнь как преследователям, так и себе. Поэтому приказал угольщику с катерами отойти в сторону, а сам с миноносцами пошел на сближение. Тут ведь какое дело. Начнешь выверять и вести бой на выгодной тебе дистанции, а в результате отдалишься от основных сил. Что ни говори, а главная их цель не вот этот отряд. Он скорее досадное недоразумение на пути к основной.

– Пора, Боря, – буднично произнес Рыченков и тут же скомандовал: – Право на борт!

– Есть право на борт, – отозвался рулевой.

– На дальномере, дистанция до головного эсминца. – Это уже Борис.

– Четыре тысячи восемьсот, – тут же последовал доклад матроса.

Борис снял телефонную трубку и несколько раз провернул ручку индуктора.

– Первый плутонг к бою готов, – послышался доклад в трубке.

– Второй плутонг к бою готов.

– Третий плутонг к бою готов.

– Четвертый плутонг к бою готов.

– Орудия, лево тридцать! Наводить по головному эсминцу! Осколочным! – отдал команду Измайлов.

– Четыре тысячи семьсот, – действуя по инструкции, вновь выкрикнул данные дальномерщик.

– Прицел сорок семь! Упреждение треть корпуса! Первый, огонь!

И тут же рявкнуло орудие, отправляя в противника горячий гостинец. Измайлов выждал три секунды и скомандовал второму, потом третьему и четвертому. Как уже говорилось, Борис предпочитал не делать ставку на залповый огонь, отдавая предпочтение индивидуальной подготовке и стрельбе вразбежку. Это упрощало наводчикам их работу и в значительной мере повышало результативность.

Первые выстрелы явственно указали на то, что цель взята под накрытие, но попаданий добиться так и не получилось. Разве только засыпать палубу осколками. Взрыватели штатно срабатывали от удара о воду. Борта у эсминцев невысокие. Так что кому-то мало не покажется. И в подтверждение этого Борис рассмотрел, как один из матросов споткнулся и повалился на палубу, где и затих.

Повторные выстрелы расставили все по своим местам. Сначала два попадания. Потом еще одно. И сразу три. Орудия стреляли как метроном, посылая снаряды с равными промежутками. При этом поток снарядов в направлении противника стал практически непрерывным.

– Четыре тысячи шестьсот, – продолжал выкрикивать данные дальномерщик.

Вообще-то на корме и баке имеются и свои дальномерные посты. Но приборы там не такие громоздкие, как на центральном, и выдают большую погрешность. Их очередь наступит, если центральный пост выведут из строя или перебьют телефонный кабель.

Борис и не думал вмешиваться в работу комендоров, которые четко уловили ритм и вели цель, самостоятельно внося необходимые поправки. Но случиться может все что угодно. Корабль противника ведь не стационарная мишень. Им управляют грамотные офицеры, которые непременно начнут маневрировать. Так же, как и Рыченков, который систематически менял курс, уводя корабль в сторону и сбивая неприятелю пристрелку. И вот тут наводчикам могут потребоваться точные данные.

Противник не отмалчивался и также посылал в «Новика» снаряды, но пока не сумел добиться ни одного попадания. Пару раз снаряды плюхались рядом с бортом. Имей они чувствительные взрыватели, и, возможно, смогли бы доставить неприятности. Ну или, при более настильной траектории, добраться до борта под водой. Но ничего подобного.

– Право на борт. Право. Еще. Вот так. Руль прямо, – все время оценивая обстановку, отдавал команды Рыченков, ведя эсминец сквозь огонь противника.

При этом, несмотря на маневрирования, он всячески старался выдерживать примерно одну и ту же дистанцию. Что у него неплохо получалось.

Наконец, получив с десяток попаданий, головной эсминец загорелся, его заволокло дымом. Второй выдвинулся вперед, прикрывая товарища.

– Задробить стрельбу! – вновь вооружившись телефоном, приказал Борис. – Наводить по второму эсминцу!

– Четыре тысячи пятьсот, – как заведенный, выкрикнул дальномерщик.

– Прицел сорок пять! Упреждение четверть корпуса! Первый огонь!

И вновь орудия заработали вразбежку, обрушив на противника каскад снарядов. Только на этот раз попадание случилось сразу. А там пошло чаще и гуще.

Маловат калибр. К такому выводу пришел Борис, вглядываясь в результаты стрельбы. Конечно, на этом эсминце более серьезную артиллерию не разместить, но нужно что-то решать. Более серьезные стволы наделали бы куда больших бед. Если он правильно помнит, в книге Валентина Пикуля, которую он читал в юношестве, упоминались стомиллиметровые орудия. Н-да. Нужно увеличивать водоизмещение. Иного выхода нет.

Вскоре запылал и второй эсминец, начав отворачивать в сторону и выставив дымы. Быстро же перенимают полезные нововведения. Вот и эта тактика нашла свое воплощение во многих флотах. Хорошо хоть с завесой получается далеко не у всех, тут ведь недостаточно просто активировать дымовую шашку. Со специальными снарядами все куда сложнее.

Как результат, русские потеряли уругвайцев из виду. Причем получилось настолько удачно, что белесая стена скрыла и первый эсминец, вышедший из боя раньше. Впрочем, это не имело значения. Главного Рыченкову добиться удалось. Он вывел из боя два эсминца, представляющих определенную угрозу.

Де Рамальо следовало бы отправить против отряда Измайлова все четыре минных крейсера, тогда, возможно, у них что-то и получилось бы. Правда, преимущество «Новика» в ходе не позволило бы им его зажать. Но с парой кораблей выходить на него и вовсе безнадежно.

Потеряв из виду противников, Рыченков оценил обстановку у своих миноносцев. Несмотря на численное превосходство противника, они давили и навязывали свой рисунок боя. Два уругвайских кораблика, охваченных пожарами, уже отвалили в сторону, выйдя из схватки, чтобы зализать раны. Необходимости вмешиваться в драку никакой. Пора заняться главной задачей.

– Сигнальщик, передай по отряду. Сопровождаю катера. Бой вести самостоятельно. Головным «Страшный».

Миноносцем командовал опытный командир, мичман Привалов. По возрасту он старше Рыченкова, хотя и не имеет за плечами такого багажа. Образования уже вполне хватает, чтобы выдержать экзамены на лейтенанта. Но в существующих реалиях недворянин подняться выше мичмана не мог. Исключение составляли полные георгиевские кавалеры, которые могли иметь чин лейтенанта военного времени.

К примеру, Рыченкова пришлось наделять личным дворянством. Но тут все просто. Свою весомую роль сказало то, что у него был полный бант. Ну и ходатайство боярина Голубицкого конечно же. Зато теперь он являлся полноценным лейтенантом с перспективами роста. Глядишь, еще и экзамены на кавторанга выдержать сможет.