Константин Калбазов - Боярин [litres]

– Но вы с вашим «Камуфляжем» имеете все шансы пробиться.

– Совершенно верно. Скорость, «Камуфляж», «Защитник», бронещит, индивидуальная защита моряков, наличие «Аптечек» – все это дает неплохие шансы, чтобы пробиться к цели. Но в то же время теряет смысл в случае наличия противоминных сетей. Торпеды просто не доберутся до корпуса.

– И к чему тогда все эти ваши рассуждения?

– Все просто. На скорости свыше двенадцати узлов сети всплывают и уже не могут служить защитой. Уругвайцы будут вынуждены стараться держать высокую скорость, иначе де Каррильо получит возможность использовать «кроссинг над Т». А в этом случае численный перевес противника уже не будет иметь значения. Набрав же высокую скорость, из-за инерции они не успеют замедлиться в достаточной мере, чтобы сети опять провисли.

– Хитро. Мы обязательно подумаем над этим.

– Подумайте, Константин Матвеевич. Обязательно подумайте. Только негромко, чтобы слухи не добрались до де Рамальо. А то как бы он нас не удивил.

– А что это? Я смотрю, вы опять перекрашиваете один из миноносцев? – кивнув в сторону «Страшного», заметил Горский.

– Да. Хочу попробовать новый рисунок «Камуфляжа».

– Не часто меняете? А то смотрите, как бы корабль не пошел на дно от чрезмерно большого слоя краски.

– Ничего страшного. Лишнее мы счищаем. Причем делаем это быстро, – хмыкнул Борис.

Как говорится, все гениальное просто. Однажды, глядя на то, как матросы мучаются с массивными шпателями, снимая несколько слоев краски, Борис взял да и изобрел пескоструйный пистолет. Благо в мастерской вполне себе использовали пневмоинструмент. Даже пневматическая дрель имелась, чему Борис поначалу сильно удивился. Так что оставалось только приладить сопло, а к нему – емкость для песка, которого на пляже ну о-очень много. И вперед.

По аналогии изобрел и краскопульт. Правда, инструмент куда тоньше, и с ним пришлось помучиться, подбирая давление подачи воздуха и размер сопла. Но результат… Помнится, Измайлов радовался, когда привнес в этот мир валик. Тут радости было куда больше. Не у него. У матросов, которые по достоинству оценили новинку, едва научившись ею пользоваться.

Так что очистили корабль и покрыли его серой грунтовкой очень быстро. Осталось дождаться, когда краска подсохнет, чтобы начать выводить линии рисунка.

– Придумали «Камуфляж» с лучшими показателями? – не сдержал своего любопытства Горский.

– Мысли есть. А вот что из этого получится, я без понятия. До последнего момента не представляю, куда кривая выведет. Пока осечек не случалось. Но это такое дело… Возможно, показатели улучшатся, может, останутся на месте, а то, глядишь, и вниз сползут.

– Понятно. Кстати, вы в курсе, что никому из одаренных художников пока еще не удалось создать свой «Камуфляж»?

– Возможно, это пустые слухи, – пожал плечами Борис.

– Не думаю. В свете ваших новых «Камуфляжей» меня уже запрашивали на ваш счет. Мол, как я смотрю на то, что вас отзовут. Не ладится у них что-то. И ведь я точно знаю, что сразу трое одаренных российских художников забросили свои занятия живописью и палят из пушек как проклятые, стараясь проникнуться наукой наводчика на благо родины. Да только без толку все. Ни у них ни черта не получается, ни у заграничных светил изобразительного искусства.

– Возможно, причина в том, что для них стрельба из пушки и создание «Камуфляжа» – всего лишь поручение, которое нужно выполнить, а сами они мысленно находятся в своей светлой мастерской и желают вдыхать не пороховую гарь, а запахи красок. Мне же нравится воевать, сражаться со стихией, стоять на краю пропасти. До одури страшно, но нравится до безумия. Мы думаем совершенно иначе. Я стараюсь раствориться в пушке, ощутить ее всем существом. Мысленно представляю траекторию каждого снаряда: куда он упадет, под каким углом и как именно ударит в борт, палубу или надстройку.

– Да вы романтик, – хмыкнув, тряхнул головой Горский.

– Есть немного, – разведя руками, признал Измайлов.

– Ну что же, удачи вам. Кстати, а вы не желаете передать мне документацию по уже готовым «Камуфляжам» типа «Страшный»?

– Все зависит от полноты налитого стакана.

– Я надеюсь, цена прежняя?

– При том что показатели отличаются от прежних вдвое? Разумеется, нет. Четыре сотни тысяч.

– Ну у вас и аппети-иты. Я уточню у начальства.

– Да ладно. Казна на этом заработает гораздо больше. Уж я-то знаю, – возразил Борис.

Проводив гостя, Измайлов с удовольствием потянулся, бросив взгляд окрест. Здесь, в Южном полушарии, сейчас самый конец весны. Впрочем, зимы тут нет вовсе. Ну похолодает, средняя температура будет держаться в районе шестнадцати градусов тепла. Так что рай, да и только. И уж тем более если учесть полное отсутствие комаров или москитов. На других островах архипелага они неизменно присутствуют, а вот здесь – нет.

Небольшой остров Картейра выделили им в качестве базы по просьбе Бориса. Просил он, конечно, не именно этот остров, а место, расположенное подальше от основного флота и поглубже в тылу. Так и от противника далеко, и у местного начальства на глазах не вертишься. А то у командования вечно зудит в одном месте при виде бесконтрольных потенциальных подчиненных.

Вот и приходится Горскому кататься за сотню морских миль, чтобы навестить своих подчиненных. Так-то по возвращении из рейда Борис непременно заходит с докладом, но старается как можно быстрее убраться в свою берлогу.

Остров ему нравился. Даже мелькали нездоровые мысли о том, что неплохо бы осесть на таком вот берегу. Нет, понятно, что прожить на привязи у него не получится. Но как хорошо было бы возвращаться сюда! А охота какая! Правда, забавляться ею доводится редко.

Когда миноносец с кавторангом на борту вышел из бухты и скрылся из виду, Борис сошел на берег. Прошел на пирс, установил вместе с Яковом кульман и замер перед ним, вглядываясь в очертания «Страшного», покоящегося на водной глади метрах в шестидесяти от берега. Борис водил по нему взглядом, ловя то самое ощущение, которое помогало ему в работе. Прошло полчаса, прежде чем Измайлов взялся за карандаш и начал прорисовывать контуры корабля…

Артефакт «Корабельный камуфляж типа «Страшный-2».

Заметность – 10 %.

Рассеивание снарядов противника – +4 %.

Рассеивание своих снарядов – 4 %.

Активация – пассивный.

Целостность артефакта – 100 %.

Выход артефакта из строя – потеря 10 % рисунка.

Вот оно как еще может быть! Результат, полученный на третьи сутки, не то чтобы радовал. Он, скорее, ошарашил Бориса. Два в одном! Причем тут нет никаких уточнений по массе снарядов. Так что, хотя показатели артефакта слабее разработки Проскурина, ценность его выше. К тому же это пассивка, которую не нужно специально активировать и которая не требует перезарядки.