Константин Калбазов - Боярин [litres]

Выполняя приказ с «Новика», катера оторвались от угольщика и направились на сближение со своим лидером. Транспорту сейчас ничего не угрожало. Миноносцы основательно сковали легкие силы, находящиеся поблизости. Подготовка комендоров на них ничем не уступит артиллеристам на «Новике». Да и на самом сухогрузе в настоящий момент находится батарея полевых орудий с подготовленной обслугой.

Второй основной отряд уругвайцев наконец приблизился к противнику настолько, чтобы открыть огонь. Им сейчас явно не до схватки легких сил, развернувшейся где-то в стороне. Эскадренный броненосец, броненосный крейсер, один крейсер первого ранга и два второго. Весьма грозная сила, равная, а то и превосходящая эскадру де Каррильо. Прикрывали их эсминец и три миноносца.

«Новик» насел на эсминец противника с расстояния в шесть тысяч. Несмотря на то что он начал засыпать его каскадом снарядов, попадания случались редко. Сказывалась большая дистанция и значительный разброс. Если бы не вдумчивая подготовка наводчиков и артефакты, то сомнительно, что им удалось бы добиться поражения целей. Но все складывалось не так уж и плохо.

А вскоре и вовсе удалось сбить у уругвайца среднюю трубу, в результате чего тот значительно потерял в скорости. То есть фактически перестал представлять угрозу для катеров, которые пока еще держались стайкой в стороне. И, как предполагал Измайлов, пока еще не были обнаружены. Все же персональный камуфляж – это серьезное подспорье.

На этот раз командир уругвайского отряда не стал ограничиваться полумерами и направил против «Новика» сразу два легких крейсера. Корабли новейшей конструкции вывалились из строя и проследовали навстречу противнику, буквально засыпая его снарядами.

Вот уж когда «Новику» пришлось вертеться, как угрю на сковороде. Здесь сказались отличная подготовка наводчиков, действенность артефактов и большой опыт Рыченкова. По эсминцу одновременно вели огонь двенадцать стодвадцатимиллиметровых орудий и шесть сорокасемимиллиметровых пушек крейсеров. Плотность обстрела была такой, что вода со стороны противника буквально кипела от беспрерывных всплесков снарядов.

Эсминец и три миноносца бросились наперерез катерам, задействовав максимум своей артиллерии. Не отвечая на обстрел крейсеров, Рыченков приказал сосредоточить огонь именно на этом противнике. Сейчас главное – катера и их атака четырех кораблей линии.

Тем временем плотность обстрела «Новика» только увеличивалась. Дошло до того, что Дорофей Тарасович был вынужден поставить дымы. Все же хорошо подготовлены уругвайские комендоры. И это – несмотря на значительную дистанцию. Эдак глядишь, никакого умения вкупе с артефактами не хватит.

Дымы скрыли русских от крейсеров и в то же время не мешали «Новику» вести обстрел миноносцев, причем успешный. Уже двенадцатым снарядом комендорам Бориса удалось добиться первого попадания. А там и второй, и третий. Маленькому кораблику доставалось изрядно.

Взрыв на палубе «Новика» случился как-то уж совсем неожиданно. Вслед за ним – душераздирающие крики. Призывы медика. Ругань унтера, поминающего мать и святую богородицу вместе с нерадивостью призывающего помощь. Ну и напоминание, для чего ему дана «Аптечка».

Вскинув бинокль, Дорофей Тарасович недовольно рыкнул.

– Эсминец их ожил. Боря, давай к четвертому орудию и пошли ему пару-тройку пламенных в разлуку. Пока ребятки и сами справляются, а там и я огонь подкорректировать смогу.

– Слушаюсь, – по-военному ответил Борис и бросился выполнять приказ.

Когда он прибыл к орудию, обнаружил там палубу, залитую кровью, которую в настоящий момент окатывали из брандспойта. Ошарашенно мнущего свои ноги матроса в изодранных брюках. Однозначно оторвало ноги, но «Аптечка» исправила ситуацию. Другой массирует виски. Из каски торчит иззубренный осколок. Не иначе как сотрясение головного мозга. Третий дернул себя за нос, непроизвольно помяв грудь. Хотя смысла в этом из-за бронежилета никакого. Кстати, в нем имеется прореха. Серьезно прилетело, коль скоро пробило защиту. Двоих перевязывают.

Изрядно досталось от одного-единственного семидесятипятимиллиметрового снаряда. Вот уж чего Борис не ожидал. Наверняка ударило в скопившуюся группу. Ну и пироксилиновая начинка, ясное дело. Пороху подобное попросту не под силу.

– Орудие в порядке? – поинтересовался Измайлов у унтера, командира расчета.

– Так точно.

– Хорошо. Этого подлечи «Аптечкой», – приказал фельдшеру, указывая на мнущего виски матроса.

– Так на нем ни царапины, – удивился тот.

Угу. Тут о таком понятии, как сотрясение мозга, и о его последствиях пока еще ни сном ни духом. Все-то у них на мигрень списывается, имеющую весьма широкий смысл. А оно потом аукнется так, что мама не горюй. И не факт, что в дальнейшем артефакт сможет помочь. Далеко не все застарелые болячки ему по плечу. Проще не доводить до крайности.

– Сделай, – коротко подтвердил Борис свое распоряжение, подступаясь к орудию.

Пристрелялся он быстро, уже третьим выстрелом добившись попадания по, казалось бы, вышедшему из боя уругвайскому эсминцу. Несмотря на изрядное расстояние и рассеивание, он попал еще четыре раза, затратив при этом десяток снарядов. Что ни говори, а его дар оказывает существенное влияние на способность к стрельбе. И в особенности это сказывается на дальних дистанциях. Результат обстрела – выведенное из строя носовое орудие и возникший пожар.

Пока суд да дело, катера начали свою атаку. Миноносцы пытались ее сбить, ведя по ним огонь из всего имеющегося вооружения. Но, во-первых, они могли достать далеко не всех, а во-вторых, экипажи этих скорлупок тоже не собирались изображать из себя мишени.

По совести, куда большую угрозу для них представляли сами атакуемые корабли. Точнее, их вспомогательный калибр из шести стопятидесятимиллиметровых орудий по каждому борту, способный выплюнуть целую тучу тяжелой картечи. Причем благодаря унитарному заряжанию скорострельность у них была высока. Плюсом к этому – до двух десятков малокалиберных пушек. Плотность огня такая, что дымовая завеса не имеет того решающего значения, как хотелось бы.

Словом, катерам сейчас жарко. На фоне этого атака теперь уже двух миноносцев выглядит весьма бледно. Один из кораблей все же удалось вывести из строя. Снарядом ему сбило трубу, и он потерял ход.

– Готово, Дорофей Тарасович, – вернувшись на мостик, доложил Борис.

– Вижу, – удовлетворенно кивнув, ответил Рыченков. И тут же отдал команду: – Руль, резко право шестьдесят.

Матрос быстро отработал штурвалом. Борис почувствовал, как эсминец накренился, а палуба уходит из-под ног. А чуть погодя рядом с бортом взметнулось сразу четыре водяных столба от прилетевших гостинцев. Следом – еще столько же. «Новик» вышел из-под прикрытия дымов, и крейсера поспешили отметиться по нему.