Денис Бурмистров - Империя Млечного пути. Книга 3. Пилигрим

Одучи покосился на закрытые гермостворки, ответил виновато:

– Одучи извиняется, но пускать никого не велено.

Юрий досадливо поморщился.

– Но капитан в другом месте, – вдруг продолжил урсулит. – Капитан с главным офицером в каюте капитана. Сказали ждать, сказали, что придут позже.

– Спасибо, Одучи, – Гарин благодарно похлопал дистанта по плечу. – Ты настоящий друг.

– Одучи – настоящий, – довольно оскалился урсулит. – Одучи – друг.

Юрий кивнул усрулиту, пошел дальше. На развилке у мостика свернул к правому борту, туда, где в коротком тупичке располагалась каюта капитана.

Перед которой, сложив руки на поясе, стоял вахтенный матрос в боевой экипировке. Юрий его знал, это был один из заряжающих орудийного расчета.

– Стой! – гаркнул матрос, выступая вперед. – Куда?

– К капитану, – Юрий остановился. – Для него есть важное сообщение.

Лицо вахтенного под низким наплывом шлема недоверчиво перекосилось, блеснули изучающие Гарина глаза.

– Ты же этот, бывшая «блоха»? – спросил матрос. – Гагарин?

– Гарин, – поправил Юрий.

– Ну да, – протянул вахтенный и его тон Юрию не понравился. – Точно. Еще за девку эту, за ведьму вступался. В Бека железкой тыкал, да?

Гарин нахмурился, склонив голову на бок.

– Чего зыркаешь? – с угрозой спросил вахтенный, передвигая руку к кобуре. – Не напугаешь. Нечего тебе к капитану ходить. Что ты ему дельного рассказать можешь? Вроде, «наш», корабельный, а под этого червяка инопланетного лег, да бабе этой прóклятой жопу лижешь…

Он оказался довольно проворным. Возможно, у него даже были усиливающие реакцию импланты, на которые матрос надеялся – он на долю секунды опередил рванувшего к нему Юрия и успел выхватить пистолет.

Только Гарин знал об оружии чуть больше обычного орудийного заряжающего. Он ткнул пальцем в кнопку экстрактора, находящегося чуть повыше рукояти пистолета, и, пока магазин с зарядами падал на пол, локтем коротко ударил вахтенного в челюсть. Тот пошатнулся, щелкая спусковым крючком ставшего бесполезным оружия, поплыл, но Юрий не дал ему очухаться – заступил матросу за спину и взял его шею в «замок», чуть приподнимая. Матрос забарахтался, но довольно быстро обмяк, потеряв сознание. Гарин осторожно привалил его к стене, натянув на лицо шлем. Выпавший пистолет засунул себе за пояс, убрал в карман магазин. Выпрямился, выравнивая дыхание, толкнул в сторону гермостворку, делая шаг через порог.

Его встретили прекрасным хуком справа, практически сбив с ног. Гарин качнулся в сторону, прикрываясь руками, попытался уйти с линии атаки. Очередной удар почти пробил его блок, и неизвестно как бы все продолжалось, если бы не резкий окрик капитана:

– Стой или стреляю!

Юрий застыл, напряженно уставившись в черный ствол пистолета в руках Кимуры. Рядом с ним сопел разгоряченный контр-адмирал, разминая отбитые пальцы.

– Крепкий, гад, – сказал он, как показалось Гарину, с неким восхищением.

– Это, как выразился бы наш дорогой доктор, тот самый «бронзовый» Юрий Гарин, – прокомментировал Кимура, не опуская оружия. – Легенда нашего корабля. Господин рэй-мичман, вам не кажется, что в последнее время я слишком часто держу вас на мушке? Это становится дурной традицией.

– Если господин капитан позволит, – осторожно ответил Юрий. – Каждый такой случай оказывался досадным недоразумением. Как, замечу, и этот.

Контр-адмирал захохотал, потом выдохнул:

– Какой наглец!

Юрий позволил улыбнуться уголками губ, однако Кимура был настроен не столь благодушно:

– Господин Гарин, в моем лексиконе нет слова «недоразумение», – сказал он ровным голосом. – Каждый, как вы выразились, «такой случай» являлся следствием пренебрежения установленными правилами. И я не вижу в этом ничего смешного.

Несмотря на то, что командующий Рудой был выше капитана Кимуры по званию, он стыдливо поперхнулся, пригладил пальцем усы. Конмадующий явно не собирался нарушать субординацию, мешая воспитательной беседе начальника с подчиненным.

Капитан опустил пистолет, но держал его на уровне пояса, все также направленным на Гарина.

– Вы посмели ворваться в мою каюту, – уже в полной тишине продолжил он. – Такого я не позволяю даже офицерам. Я обещаю вам последствия за этот проступок, какими бы благими намерениями вы не руководствовались. Теперь позвольте объясниться, пока я не вызвал конвой.

Юрий кивнул. Глядя Кимуре в глаза, сказал:

– Господин капитан, у меня есть все основания полагать, что господин Грюнер хочет сдать Элли монолитам.

Лицо командира потемнело, брови сдвинулись к переносице.

Гарин, со всей возможной убедительностью, рассказал Кимуре о всех своих подозрениях, об исследованиях Высшего, об его интересе к Элли.

За дверью зашуршало, загремело. Гермостворка распахнулась, и на пороге появился вахтенный с перекошенным от ярости лицом. Увидев капитана, матрос попытался принять строевую стойку, но не утерпел, ткнул пальцем в Юрия:

– Он…

– Я уже понял, – спокойно ответил ему Кимура. – Господин Гарин, верните вахтенному его оружие.

Юрий, удивленный тому, как капитан смог разглядеть пистолет у него под курткой, передал матросу оружие и магазин. Вахтенный схватил свое имущество, зыркая покрасневшими глазами.

– Свободны, – сказал ему капитан.

Когда бордовый от злости заряжающий скрылся за закрывшимися гермостворками, Кимура приказал Гарину:

– Продолжайте.

– Собственно, это все, господин капитан, – повел плечом Юрий. – Вам известно, какой силой обладает Элли, какой потенциал в ней скрыт. Вряд ли Высшие захотят упустить такую возможность. Как только господин Грюнер свяжется с монолитами, мы все будем под угрозой.

– Это та Элли, о которой ты говорил? – подал голос контр-адмирал, обращаясь к Кимуре.

– Да, – ответил капитан, убирая пистолет. – Это та самая Элли.

Он опустился в небольшое потертое кресло, положил ногу на ногу. Его примеру последовал контр-адмирал, снимая с узкой полки оставленный стакан с чем-то темным внутри.

– Присаживайтесь, – предложил Юрию Кимура, указывая не стул возле маленького углового стола.

Гарин занял предложенное место, разглядывая командира.

– Вы выдвигаете достаточно серьезные обвинения, господин Гарин – сказал капитан. – Выходящие далеко за рамки вашей и моей компетенции.

Он замолчал, перевел взгляд на контр-адмирала.

– Как видишь, Алексей, ситуация далека от штатной. Как я тебе и говорил.

Командующий согласно развел руками, качнув стаканом с напитком. Сказал:

– Сейчас у всех ситуация далека от штатной, дружище, – он сделал глоток, поморщился, продолжил. – У меня со штабом второй месяц связи нет, никакой. Да и, судя по всему, связываться уже не с кем. Патрули на линии разделения то и дело с рхейцами закусываются, а рембаза очень сильно истощена, запчастей нет. Как Арка исчезла, сидим здесь как на необитаемом острове, рассчитываем лишь на себя. И ведь угораздило же, слышишь? Угораздило остаться с одним крейсером, против их «чертовой табакерки» и крыла штурмовиков.