Роберт Маккаммон - Граница [litres]

– Этого мы никогда не узнаем, – отозвался президент Биль.

– Судя по всему, в нем выражен страх перед какой-то опасностью.

– Что-что? – На этот раз вопрос задал Джефферсон.

– Страх. Маленький черный куб говорит о каком-то страхе.

Эта фраза стала толчком, и зародыш мелькнувшей мысли пустил росток.

– Скажите-ка мне… я обращаюсь к каждому из вас… чего боятся народы вашей планеты, все человечество?

– Инопланетного вторжения, – сказал Дейв. – Или когда на нашей Земле воюют между собой два инопланетных племени.

– А еще больше? – настойчиво подталкивал Этан. – Речь идет о страхе, который вы испытывали долгое время, гораздо дольше, чем длится эта война, страхе перед вполне реальной опасностью.

– Полного уничтожения, – подала голос Оливия.

– Как? – спросил Этан и, ожидая ответа, продолжал внимательно разглядывать куб.

– В результате ядерной войны, – сказал Джефферсон. – Или… ну, не знаю, конца света… возможно. Или чего-то такого, от чего погибли динозавры.

– Ну да, столкновения с большим астероидом, – добавил президент. – Даже теперь… то есть до последних событий… Мы же знаем, что они где-то там летают. Бывает, что некоторые проходят довольно близко от Земли, хотя мы стараемся эту информацию не разглашать. Мы боимся, что, если один из них снова упадет на Землю, вся жизнь на ней прекратится.

– И от этой угрозы вы были беззащитны, – сказал Этан, который уже знал ответ.

– На случай таких чрезвычайных ситуаций у нас имелся, конечно, план, но, если бы с первой попытки не получилось, второй бы у нас не было – и наступил бы конец света.

Этан снова откашлялся кровью. Долго ли еще протянет это тело? Откуда ж ему знать…

«Страх… удар астероида… гибель всего живого… один только шанс из тысячи; и если не повезет, наступит конец света».

– Мне надо посмотреть, что у него внутри, – хрипло сказал миротворец.

Не успел он договорить, как завыли сирены и из динамиков в потолке заговорил спокойный женский голос:

– Посторонний на первом уровне… Посторонний на втором уровне… Посторонние на всех уровнях… множество посторонних… Тревога… тревога… множество посторонних на всех уровнях…

Этан понял, что за ним пришли и скоро его убьют. Время на исходе для всех, кто собрался в этой комнате, да и для остальных, кто по всей Земле сейчас прячется в своих убежищах. Враги уже близко, и они не станут ждать, когда с него спадет эта оболочка и его истинная суть вырвется на свободу.

На ладони его лежит черный куб.

«Страх, – размышлял он. – Конец всего живого. Один только шанс. Только один».

Враги на подходе, они уже близко.

– Но это невозможно! – воскликнул президент Биль, глядя на него безумными глазами. – Он же абсолютно непроницаемый!

– Тревога… Тревога… Множество посторонних на всех уровнях… – продолжал твердить женский голос, и ее спокойная, обработанная компьютерной программой бодрость в этих условиях казалась совершенно неуместной. – Эхо Сьерра… Повторяю… Эхо Сьерра…

– А это еще что значит? – спросил Дейв.

– Наихудший сценарий развития событий. Всем соблюдать строгий режим изоляции, пока работает спецназ… Но увы, сейчас здесь нет никакого спецназа.

Президент вышел, чтобы обсудить ситуацию с Деррименом и Уинслеттом; выражения лиц у обоих недвусмысленно свидетельствовали, что они уже готовы лезть на стены. Только капрал Суарес, взяв автомат на изготовку, занял позицию, откуда можно держать под прицелом стальную дверь.

– Он говорит, что проникнуть сюда невозможно, – сказал Джефферсон; на лице его выступили крупные капли пота. – Про свою Белую Обитель он тоже так думал. Этан, ты знаешь, где они сейчас и сколько их?

– Много сигналов, – ответил Этан.

Впрочем, сейчас все свое внимание он обратил на черный куб. Продолжали завывать сирены. А тут еще боль во всем теле, как назойливая муха, мешала сосредоточиться.

– Они уже близко, – добавил он. – Сейчас дерутся между собой, и это нам на руку, время еще есть.

Дейв снял свой автомат с предохранителя. Пистолет отдал Оливии, и та с удовольствием приняла оружие.

– Я знаю, что этот куб принесен вам в дар, – сказал Этан. – Значит, он должен как-то открыться.

– Пока ты тут будешь над этим думать, нас всех перебьют. – Джефферсон с ужасом глядел на пистолет в руке у Оливии. – А разве мне не положено пистолета? Может, отдадите?

– Нет, спасибо, мне и так хорошо, – ответила она.

– Можете подержать вот это, – сказал Этан, протягивая ему куб.

– Нет, не хочу. Эта штука… я ее боюсь, как черт ладана.

– Прошу вас, подержите. Мне нужно освободить руку.

С большой неохотой Джефферсон правой рукой взял куб и стал держать перед собой.

– Эхо Сьерра… Эхо Сьерра… – продолжал повторять компьютерный голос, но никакого спецназа не было и в помине, никто не спешил к ним на выручку.

– Как думаешь, сколько у нас еще времени? – спросил Дейв, внимательно поглядывая на дверь и на стены.

– Понятия не… – начал было Этан, но не закончил; при слове «времени» его вдруг пронзила одна мысль: «Да-да, время».

Да-да, этот куб – величайший дар человечеству.

Буквально за несколько секунд в сознании миротворца сменились тысячи комбинаций. Тысячи вероятностей были взвешены, тысячи сочетаний, вариантов и возможностей. Он посмотрел на цифровые часы на стене, на которых только что сменилась последняя цифра, и они показывали 20:52.

– Сейчас я кое-что попробую, – сказал он. – Каждая цивилизация знакома с такими понятиями, как порядок положительного и ничтожного… у вас они обозначаются как единица и ноль. На вашем языке это называется двоичным кодом. Итак, – обратился он к Джефферсону, – что бы сейчас ни случилось, главное, не уроните куб.

– А что должно случиться?

На этот вопрос Этан внимания не обратил. Часы все еще показывали 20:52.

– Один, ноль-ноль-ноль, – Этан начал проговаривать это число в системе двоичного кода, – ноль-ноль-ноль, ноль-ноль-один, ноль-ноль.

Куб не открывался.

Джефферсон ничего не чувствовал: ни движения, ни тепла, исходящего от предмета.

Но тут вдруг на верхней плоскости артефакта загорелись два маленьких квадратика. Джефферсон негромко взвизгнул, но куба не уронил.

В каждом квадратике виднелись два знака, пульсирующие белым светом. Джефферсону они показались очень похожими на китайские иероглифы. Все остальные стороны куба оставались черными.

– Что это? – спросил Дейв. – Откуда ты узнал, как это делается?

– Это хронометр, – ответил Этан. – Используя двоичный код, я назвал числа, указывающие настоящее время. Хронометр настроен на то, чтобы распознать существующую у вас систему отсчета времени и реагировать на человеческий голос. И… я не знал наверняка, но предположил, что куб может реагировать не на прикосновение, а на что-то другое.