Максим Максимов - Вход в рай 2 [litres]

– Не придуривайся! Если ты Бог, ты должен знать все! – Ева смотрит на паренька через поручни.

– Кто тебе такое сказал?! Все приходят и высказывают мне одно и то же! Почему вы сами решаете, что должен Бог, а что не должен! С чего вы взяли, как должен выглядеть Бог?! Как должен общаться?! С чего вы взяли, как работает мир? Вы живете с пониманием того, что знаете, как думает Бог. Живете с глупой уверенностью в том, что сознание Бога вам постижимо. Но вы в этом мире, как тараканы, случайно заползшие в центр управления большого адронного коллайдера! Понять великий замысел созданию, эволюционировавшему в саванне, невозможно! Как и невозможно вам, конечным, понять бесконечность!

– Ты хочешь сказать, что не знал про то, что я оказалась под завалом? О том, что я до этого провела обычную земную жизнь в инвалидном кресле? О том, что нас бросила мать? Что мой отец был вынужден…

– Нет смысла говорить, знал я или нет. Это просто взаимодействия, которые привели к деструктивному концу. Мне, честно, очень жаль, что твоя жизнь сложилась так. Но у многих существ она сложилась хорошо и можно порадоваться за них. А у многих еще хуже, чем у тебя… случается всякое.

Бог осторожно подходит к Еве. Девочка хмуро смотрит ему в глаза.

– Судьбы нет? – спрашивает она.

– Нет.

– А как же тогда все функционирует?

– Есть причинно-следственные связи.

– И все?

– Да.

– Зачем тогда ты?

– Потому, что так устроено.

– Кто все это устроил?

– В вечности этот вопрос не имеет смысла.

– Я не понимаю.

– Я знаю. Ты же эволюционировала…

– …в саванне, да, да. Хватит мне это повторять. Значит, я не смогу понять, кто создал мир и тебя?

– Нет, не сможешь, ведь для этого надо понять, что такое бесконечность и ничто. А потом взять эти два понятия и осознать их одновременное наличие.

– Я представляю бесконечность. К примеру, цепь со звеньями, уходящая вдаль бесконечно.

– Ева, Ева… а теперь мысленно отдались от этой цепи так, чтоб увидеть ее полностью.

Девочка пытается увидеть бесконечную цепь. Концы цепи уходят за воображаемые рамки угла зрения. Как бы далеко Ева мысленно ни отлетала от цепи, края ее всегда скрыты.

– С бесконечностью ты прав, – произносит Ева, – но я могу представить себе ничто.

– Нет, не можешь.

– Могу. Вот представляю. Нет ничего: пустота, чернота.

– Смешная ты. Это не ничто, Ева, это чернота и пустота. Чтоб представить ничто, убери пустоту и черноту.

Ева задумывается, глядя сквозь Бога.

– Ладно, – отвечает девочка, – я не могу, хорошо.

– Вот и я о том.

– Ты создатель нашего мира?

– Нет.

– А кто тогда?

– Конкретно ваш мир появился сам в результате, как вы это называете, большого взрыва.

– Зачем тогда ты нужен Вселенной, если ты ничего не решаешь?

– Потому что мы неразделимы. Я и есть мир. Я и есть Вселенная.

– Рыжий пацан с болячкой на коленке и рваным рукавом на рубашке и есть Вселенная?

– А почему нет?

– Я не знаю, почему нет, просто так не может быть.

– Для каждого сознания я выгляжу по-разному.

– А где случился большой взрыв?

– Везде, в каждой точке пространства.

– И наша Вселенная расширяется?

– Да.

– Куда расширяется?

– Никуда. Ваше расширение – это внутренний процесс, увеличивается расстояние между объектами.

– Я не понимаю.

– Саванна, Ева, саванна…

– Достал ты уже со своей саванной! Хорошо, если был большой взрыв и это начало, то зачем ты мне тут про какие-то бесконечности умничаешь?

– А потому, что не было никакого начала. Есть бесконечное количество Вселенных в бесконечном количестве мультивселенных.

– И бесконечное количество больших взрывов?

– Да.

– И везде люди?

– Сознания.

– И ты общаешься с каждым сознанием после великих судов?

– Для тебя пусть будет ответ – да.

– Ты сейчас не только здесь, не только в конкретном этом месте?

– Ева, ты не слушаешь. Я не могу быть в конкретном месте, я и есть это место, как и любое другое место, как и любая другая точка пространства в бесконечно вложенных друг в друга мультипространствах.

– Как можно быть одновременно в нескольких местах? – задав этот вопрос, Ева тут же представила своего далекого предка, убегающего ото льва. Предка, задача которого на протяжении миллионов лет была искать пищу и спасаться от хищника. Предка, развитие сознания которого шло по пути развития этих функций, служащих для удовлетворения запросов физиологии. И правда, о каких высших материях можно тут говорить?

– Хотя… не надо, не отвечай, – говорит девочка.

Бог улыбается.

– Где сейчас мой отец и робот? – произносит Ева.

– Вопрос не имеет смысла, ведь время стоит на месте.

– Хорошо, как мне надо спросить про Антона и Сашу, чтоб я получила внятный ответ?

– Наверное, спросить надо так – воссоединишься ли ты с ними снова? Ответ на этот вопрос – да.

Губы Евы начинают дрожать, а через мгновение слезы облегчения брызгают из глаз девочки.

– Сейчас я умерла по-настоящему? – спрашивает Ева.

– Да, Ева. Твой личный апокалипсис закончился, – говорит Бог с теплой улыбкой.

Ева шмыгает носом, еле заметно улыбаясь уголком рта. Вытирает глаза черными ладонями, размазывая грязь по лицу.

– Не плачь, – говорит Бог, – все кончилось.

– Это все так странно, – говорит она, – бесконечные мультивселенные травят сознания существ демонами на великом суде.

– А был ли суд? – Бог хитро улыбается, немного прищурившись.

Ева садится на резиновый пол, нагретый солнцем. Бог садится рядом.

– Был? – неуверенно спрашивает девочка.

Бог усмехается.

– А как бы ты хотела? – спрашивает он в ответ.

– Я бы хотела, чтоб был, – с надеждой в голосе произносит девочка.

Бог понимающе кивает.

– Неважно, каким путем ты пришла сюда, – говорит Бог, гладя Еву по плечу, – сейчас пора отправляться.

– Они будут ждать меня там?

– Да.

– Что мне надо сделать?

– Представь или вспомни самый лучший день в своей жизни, – говорит Бог, – день, когда ты была по-настоящему счастлива. День, который отпечатался в твоем сознании. День, который, как тебе казалось, не вернуть и не пережить заново. Твой волшебный, светлый день, наполненный только счастьем.

Ева делает глубокий вдох, глядя на сидящего перед ней Бога.

Ева закрывает глаза.