Борис Конофальский - Оазисы

– Ну? – Геодезист остановился.

– Вода есть?

Валера ушёл, а воды им не оставил? А в халупе его уже тридцать три, в три часа дня будет под сорок, кондиционера тут не видно. Может, он и имеется, но его не видно…

– Есть, есть вода, – сказал Горохов, – и еда есть.

Горохов опустил руку с оружием, запер за собой дверь на засов и, подойдя к мужику, что сидел в углу, протянул ему флягу.

Тот поставил дробовик к стене, одна рука была у него забинтована у кисти и у локтя, здоровой рукой он взял флягу и спросил:

– Сколько моей?

«Сколько моей тут воды?». Дурацкая фраза, но она сразу выдаёт степняка. Так человек, живущий в пустыне, спрашивает у другого человека, сколько ему можно выпить из чужой фляги.

– Пей, вся твоя, если нужно будет, я ещё схожу и принесу.

А тот, что остался у двери, оружия не опустил, так и стоял, направив винтовку на геодезиста.

Это Горохову не нравилось, вчера они были пьяные, а сейчас с похмелья, что там, в похмельном мозгу, один Бог знает.

Раненый пьёт воду. Проказы на лице и пальцах у него нет, он ещё молод. За то на руке у него синий шрам, на чёрной от щетины и грязи щеке такой же. Эти шрамы Горохов знает, это привет от солнышка. Такие шрамы остаются после выжигания меланом. У Горохова у самого такой шрам имеется.

Пыльники, крепкие башмаки, руки и лица, высушенные бесконечной жарой и тяжкой работой, хорошее оружие. Пьёт маленькими глотками, как и положено человеку, таскающемуся по пескам. Он знает, кто они.

Горохов садится рядом с этим мужиком на корточки:

– Что, шли с добычей и у города под бандитов попали?

Мужик перестаёт пить, смотрит на него. Во взгляде настороженность.

– Ладно-ладно, это я так – для разговора. – Говорит Горохов.

– А ты кто? – Спрашивает тот, что стоит у него за спиной.

– Я геодезист, приехал на компанию работать, воду добывать. Ехал сюда, меня дарги зацепили. Валера лечил. Бок, вроде, зарос, а рука… – Он сжал и разжал кулак. – Барахлит. А мне через недельку мастером на буровую выходить. Там с одной рукой непросто будет. – Горохов помолчал и продолжил: – Ну, а вы старатели. Шли из Перми и где-то возле… Уже возле города вас и перехватили. Иначе вы бы вот этого, – он кивнул на того человека, который плавал в ванной, – не дотащили бы. И вы думаете, что это были местные, поэтому и к приставу не пошли. Думаете, что местные с приставом заодно. Ну, или он из-за вас с ними ссориться не будет.

Геодезист посмотрел на одного, потом на другого, он был уверен, что прав. Но тот, что сидел с его флягой в руке, сказал:

– Если бы. Всё не так было…

– Заткнулся бы ты, Паша. – Предостерёг его тот, что стоял за спиной у Горохова.

Но Паша не слушал его, отмахнулся и продолжил:

– Правильно ты думал, что мы в Пермь ходили. Но потом наскочили на кочевье даргов, они там на север откочёвывали. Решили взять западнее, к реке пошли. А там…

– Паша, заткнись… Мало нам проблем… – Снова попросил тот, что стоял у Горохова за спиной.

Паша глянул на него и снова заговорил:

– Короче, кое-что мы нашли, даже не доходя до Перми. Хабар был хорош, мы сразу повернули обратно. Тут связались с одним типом. Он нас свёл с Ахмедом, есть тут один такой.

Геодезист кивнул, он уже понял, что было дальше, и теперь он не ошибался.

– Ну, тот товар посмотрел, позвал ещё одного, тот говорит, что всё заберёт. Мы назвали цену. Ахмед сказал, что просим много. Мы ответили, что тогда дойдём до Соликамска, там больше дадут. А этот урод говорит, что с таким товаром до Соликамска не дойдём. Тот, что был с ним, вдруг говорит, что согласен на нашу цену, но нам нужно подождать, только к ночи сможет такие деньги собрать. Ну, мы сели у Ахмеда в его шалмане, поели, выпили, ну и… – Он показал жестом, что стреляет. – Начали по нам с двух сторон молотить. А мы расслабленные, уже выпили…

Горохов знал, что ватаги промысловиков по три человека в степь не ходят, и поэтому спросил:

– А сколько же вас было?

– Семеро, – вдруг зло вставил тот, что стоял у Горохова за спиной. – Семеро нас было.

– Да, – продолжил Паша, – семеро.

Что тут скажешь, разве тут слова помогут? Утешать – глупо. Рассуждать о тяжести жизни – ещё глупее. Обещать им помощь…

– Воды я вам принесу, еды тоже. – Сказал Горохов. – И к приставу вы правильно не пошли. Я у него просил помощи, так он меня послал подальше. А с вашим делом… Боюсь ещё хуже вышло бы

– Ну, и на том спасибо. – Сказал тот, что стоял у него за спиной.

– Да, воды, друг, принеси, принеси, – сказал Паша. – А то Валера только послезавтра обещал вернуться.

Да, у него ещё была одна «пятирублёвка», толстая монета из меди, но это НЗ, неприкосновенный запас, это на крайний случай, её трогать нельзя. А на ту мелочь, что у него оставалась, он купил пятилитровую баклажку воду и самую незатейливую еды.

Принёс всё это к дому Валеры, поставил под дверь и постучал. Мрачный мужик отворил, забрал всё. Хоть и оставался всё таким же мрачным, но поблагодарил.

У Горохова осталось всего две копейки денег. А ему нужно было поесть, купить воды и выспаться, так как дельце, которое он замышлял, требовало концентрации и бодрости, а предшествующей ночью он спал мало и плохо, всё боялся клещей.

Он пошёл в банк. Да, там работала та красотка, которою торговка булками называла Люськой-проказой. А ещё она говорила, что эта красавица не брезгует ничем, пытаясь заработать. Вот она-то и была ему нужна.

В банке всё также прохладно. Горохов выложил в корзину револьвер и обрез.

– Это не всё, – заявила Людмила.

Он потянул с пояса тесак.

– Нет, не это. То, что в кармане.

«Вот хитрая… у тебя тут металлодетектор ещё есть, а не только видеокамеры».

Он просто забыл про неё, лезет в карман. Конечно, там граната.

На двери щёлкает электрический засов. Он входит в зал.

– Добрый день, «ГубахаБанк» рад вас приветствовать, если у вас есть медь, алюминий, свинец или другие ходовые товары, мы примем их без ограничений, расценки на стене, справа от вас.

Она говорит эту фразу быстро и всё с той же своей очаровательной улыбкой. Её голос из-за стекла звучит приглушённо.

– Здравствует, Людмила. У меня кое-что другое. – Говорит геодезист, подходя к стойке с толстым стеклом.

– Мы готовы рассмотреть любые ваши предложения. Золото, серебро, платина, молибден – нас интересует всё.

– Понимаете, это не металл…

– Наш банк не работает с психотропными веществами. – Говорит она, даже не убрав эту свою улыбочку с лица. – Но мы можем вам указать партнёров, если подобные вещества входят в зону ваших торговых интересов.

– То есть, вы можете указать, где мне купить или кому продать дури? – Горохов тоже улыбается.

– Конечно, мы подыщем вам партнёров за вполне приемлемый процент.