Борис Конофальский - Оазисы

Лёжа на левом боку рядом с горой мяса, он левой рукой пытался залезть в карман пыльника. То и дело, переводя ствол револьвера от своих ног к своей голове. На случай, если кто-то появится.

Он смог вытащить из кармана гранту. Понимая, что это большой риск, всё-таки положил револьвер на труп бармена, а гранату взял в правую и зубами вытащил из неё чеку. Тут ещё один заряд картечи врезался в тушу бармена, и револьвер сполз в сторону, свалившись на пол, застланный битым пластиком и мелкими деньгами.

Он не сразу кинул гранату. Навесом, по большой дуге, она полетала прямо к углу приоткрытой двери кабинета. Кидать было неудобно, поэтому она чуть задела косяк, тем не менее, влетела внутрь кабинета.

«Надеюсь, её делал не Коля-оружейник».

Хлопок. Такой резкий, что, даже находясь за стойкой, он на секунду оглох.

«Нет, не Коля. Гранат сработала!»

Дверь из кабинета раскрылась с такой силой, что чуть не слетела с петель.

Геодезист лезет за труп, находит револьвер, поскользнувшись на крови, ставит клонено на мертвеца и поднимает голову над стойкой.

В зале трое, два бандита, один из которых с карабином, присел от неожиданного взрыва, другой, торопясь, мельтеша и нервничая, перезаряжает дробовик, встав на колено возле стола. Третий – это сам Ахмед, он медленно встаёт с пола, его качает, он держит в правой руке пистолет, а левой ощупывая свою голову. У него контузия.

«Как положено».

Поэтому первая пуля тому, у которого карабин. Нет нужды спешить, целиться нужно спокойно. Противник в шоке.

Горохов стреляет. Пуля попадает прямо над краем бронежилета. Точно в горло. Перебивает позвоночник. Бандит падает мёртвым.

Теперь тот, что заряжает дробовик. Он уже закончил, продёрнул затвор. Он ошалелыми глазами уставился на Горохова, а Горохов на него. Но почему-то геодезист отводит от бандита ствол револьвера. Почему? Геодезист пришёл не за ним, не за этим бандитом. Горохов целится в Ахмеда. Это было глупое решение. Бандит вскидывает дробовик и стреляет в Горохова, но слишком торопится, а тут, в такой ситуации, торопиться нельзя.

Жакан ударяет в столешницу барной стойки, левее головы геодезиста, отдирая от неё огромный кусок пластика, затем глухо бьёт в бетонную стену.

Может, оттого, что пуля разносит пластик так близко, Горохов стреляет плохо, он не сносит голову Ахмеду, а всего-навсего попадёт тому в правое плечо.

Ахмед орёт и плашмя падает на пол, Горохов снова валится за стойку.

Становится тихо. Бандит с дробовиком почему-то не стреляет. Дым висит такой, что всё вокруг кажется серым, что-то сыпется с потолка. От пороховой гари тяжело дышать. Револьвер пуст, Горохов шарит руками по полу, он в осколках пластика мелких деньгах и лужах водки и крови пытается найти пистолет бармена.

Ахмед начинает сначала стонать, а потом и ругаться. Видно, он уже отошёл от контузии и орёт:

– Эй, есть тут кто? Есть кто? Мне нужна перевязка! Ну, вы где все, уроды, есть тут перевязка у кого, я кровью изойду!

В проходе, что вёл с кухни, появилась Антонина и оба повара. Они кто с ужасом, кто просто с удивлением смотрят на него. Горохов видит их, наводит на них пустой револьвер, жестом показывает убраться. Он давно уже стащил маску и очки, его лицо и револьвер настолько выразительны, что говорить ему ничего не нужно. Достаточно жеста, и Антонина начинает толкать поваров обратно на кухню.

– Перевязка есть у кого, – уже надрываясь от злости, орёт главарь бандитов, – что, оглохли или обгадились от страха?

– У меня есть тряпка, – негромко говорит какая-то женщина и добавляет громче: – можно мне перевязать раненого?

Это вопрос к нему, к Горохову. Он на карачках как раз ползёт к концу стойки, к двери, что ведёт на улицу. Пустой револьвер не бросает, от битого пластика больно и рукам, и коленям, но он хочет добраться до бандита, что лежит у двери. У того бандита на руках лежит армейская винтовка.

– Можно я перевяжу его? – Снова спрашивает женщина.

– Нет, – орёт Горохов. – Бандита не перевязывать, если кто попытается – убью.

– Не слушай его, – орёт Ахмед бабе, – иди сюда, затяни рану, перетяни мне её.

– Нет, – снова кричит Горохов.

Он, наконец, добрался до бандита и быстрым движением, чтобы не попасть под огонь, хватает труп бандита за ногу и рывком тянет его к себе. Винтовка тоже «едет» к нему, он хватает её за ствол.

«Фу, наконец-то».

– Ты вообще кто такой? – Орёт Ахмед. – Чего тебе нужно?

Геодезист снимает оружие с предохранителя, дёргает затвор, заодно проверяя, есть ли в оружии патроны. Всё в порядке.

Он присел на колено у края барной стойки, прямо рядом с входной дверью и закричал громко и уверенно:

– Уполномоченный Чрезвычайной Комиссией Горохов, мой мандат номер сто шестьдесят. Я здесь по решению Трибунала. Ордер – семнадцать ноль семь дробь шестнадцать. Я пришёл за тобой, Ахмед Билалов. Ты, Ахмед Билалов, Трибуналом приговорён к смерти за многочисленные убийства и бандитизм.

– Так ты, гнида, уполномоченный! Уполномоченный, мразь, тварь! – Орёт бандит. Ему уже нелегко, он делает паузы после каждого слова. – Что б ты сдох! Слушайте все, слышите меня? Все, кто тут есть, тот, кто пристрелит эту песчаную тлю, получит сто рублей, нет… Триста рублей. Один выстрел, и три сотни рублей у вас в кармане.

Горохов ничего не отвечает, он ждёт. А в кабаке висит абсолютная тишина.

– Ну, что, есть тут мужчины, Адик? Ты тут?

– Да, Ахмед, я тут. Тут.

Это, кажется, тот бандит, что с дробовиком. Он прячется за столом.

– Завали его, Адик, три сотни. Знаешь, ещё что… Я отдам тебе свой квадр, завали его, Адик. Завалишь?

– Да, Ахмед, да, – отвечает бандит.

Но Горохов не уверен, что этот Адик будет теперь с ним воевать, кажется, Адик так говорит, чтобы Ахмед от него отстал, кажется, этот умный Адик собирается отсюда свалить. Да, дураков нет, воевать с уполномоченным даже за шикарный квадр.

Геодезист удовлетворён. Он кричит:

– Слушайте все, сейчас я выйду! Если я увижу у кого-то оружие в руках, я того убью. Если я услышу хоть шорох у себя за спиной, я повернусь и убью всех, кто шевелился. Убью даже баб, даже ботов. Я не шучу, не верите, что я умею убивать, так посмотрите вокруг себя. Запомните, мне никто не нужен, кроме Ахмеда Билалова.

– Не бойтесь его, он пугает. Пугает! Пристрелите его. Не бойтесь. Ему просто везло, просто везло, – орёт из последних сил главный бандит.

– Да, мне везло. Мне не всегда везёт с деньгами, – орёт Горохов, – мне не очень везёт с бабами, но мне всегда везет, как только дело касается убийств. Насчёт убийств мне просто прёт, в общем, бросьте оружие. И никто, кроме этого бандита, не пострадает.

– Пристрелите его, – орёт Ахмед, – пристрелите, пять сотен рублей с меня. Адик, Адик….