Илья Рясной - Майор Казанцев и Европейский Халифат

И спокойно стал ждать. Вскоре послышался рев машин вдалеке…

Объяснялся я с прибывшими патрульными недолго. Они были ошеломлены, глядя на безжизненные тела двух стражей и агента, и ощущали себя здесь ночью совсем неуютно. Ждали выстрелов со стороны пустующих домов. И наотрез отказались до наступления утра проверять район.

Я пообещал им написать на имя генерала аль Бэреди подробный отчет о произошедшем. На том и разошлись. Они остались сторожить место происшествия. А я поехал в Дом Инвалидов.

Там лично поведал о деталях разыгравшейся драмы мрачному дежурному. Потом накатал коротенький рапорт на треть страницы. Версия у меня была простая. Выехали на задержание. Попали в засаду. Капитан Гафур Азар бился, как лев, вызвал огонь на себя, спас от гибели нас, но пал под выстрелами неверных. Приписал также строчку о возможном двурушничестве агента, который, похоже, и заманил нас в западню.

На наше счастье, сегодня ночью подорвали стратегические нефтесклады с топливом, которого и так в армии Халифата уже ощущался серьезный дефицит. Там же неизвестные мстители положили взвод охраны. Генерал Абдуссалам аль Бэреди со всей своей свитой двинул туда. На этом фоне наше происшествие с гибелью двух стражей виделось не слишком уж и крупным. И для нас будет лучше всего, если эти два эпизода свяжут воедино – мол, имела место согласованная и спланированная массированная атака сил Сопротивления.

Интересно, кто так ювелирно отработал по нефтескладам? Сомневаюсь, что местные подпольщики. Больше похоже на почерк диверсионной группы русской армии.

Отдав дежурному рапорт, я смылся, сославшись на неотложные дела особой важности.

Дело мне и, правда, предстояло важное. Разговор с Флорин Шарпантье.

Наша присмотренная на днях запасная база располагалось в небольшом, заброшенном по причине возможной радиации, отельчике на границе с разрушенной юго-восточной частью города. Рядом велись разборки завалов командами рабов под охраной шариатской стражи. Но эта близость не пугала, а, наоборот, успокаивала. Меньше народу постороннего будет шататься вокруг. А опасной радиации здесь не было. Так, щелкал немножко счетчик Гейгера, но не слишком рьяно.

Держали мы наш трофей под именем Флорин в просторном помещении на третьем этаже отеля, где некогда располагался ресторан. Там до сих пор имелись барная стойка, множество столиков, стульев, диванчиков, а еще танцпол с шаром для светомузыки под потолком.

Как я и ожидал, Флорин Шарпантье была в невменяемом состоянии. Она съежилась на изрезанном ножами кожаном диванчике, обхватив зябко плечи. Ее бросало то в трясучку, то в оцепенение. И она с трудом понимала, что происходит. Еще немного, и совсем утонет в глубокой пучине безумия.

Леший боялся ее трогать. А я тут же ввел Флорин гремучую смесь препаратов из тревожного комплекта. И одним ударом, грубо вклинился в ее сознание, как учил Эскулап.

Было уже позднее утро, когда удалось привести ее в более-менее контактное состояние. Она приняла, как должное, без излишних подозрений, что мы диверсионная группа, воюющая с Халифатом. Собственно, эпизод этой нашей войны ей был продемонстрирован наглядно, когда на ее глазах уложили двух стражей. Так что она мне поверила, немножко расслабилась. И пошел нервный откат.

Если до этого она упорно молчала, то теперь остановить ее словоизвержение было просто невозможно. Ее так и распирало поведать о своей несчастной девичьей судьбе. Следовало бы добавить - судьбе достаточно дурацкой. Это был как раз тот вопиющий пример, когда человек сам становится виновником всех своих бед.

Вот интересно, что это? Такой изощренный вид зоофилии? Скрытые суицидальные наклонности? Что может заставить молодую девушку из приличной французской семьи, студентку Сорбонны, связаться с ортодоксом-халифатчиком?

Это самое «я хочу, чтобы он был только мой» никогда женщин до добра не доводило. Ну да, Махмуд был молодой, симпатичный и грациозный. Глазки строил умело, комплиментами восточными сыпал без устали. А еще от него исходила животная сила. Даже не столько сила, сколько животное желание. Старая песня: «Почему девочка полюбила хулигана, а не очкарика?» Потому что дура! И еще потому, что у женщин живет подсознательное стремление к якобы крутому самцу с нарочитыми маркерами агрессивного поведения. Хотя в развитом социуме критерии крутости давно уже иные – успешность, интеллект, да те же деньги - все лучше, чем животная агрессия, но женское подсознание за поступью цивилизации не всегда поспевает, а чаще фатально отстает.

Так или иначе, еще задолго до Часа Очищения, Флорин связалась с одной из этих халифатских обезьян. Тогда это вдруг стало страшно модно у студенческой беззаботной молодежи, которая, по давней французской традиции, привычно мечтала раздолбать старый скучный мир и увидеть нечто новое, интересное, прикольное, вроде Нового Европейского Халифата.

В общем, погрузилась она с головой в «истинный Ислам». Даже имя новое взяла - Зейна, дабы не оскорблять слух правоверных неверными именами. А в Час Очищения она уже числилась активным членом боевой ячейки.

Точнее она сама считала себя полноценным бойцом. На деле ее ждала судьба одной из жен Аллаха.

Жены Аллаха – это такие удивительные дуры, в числе которых много европеек, которых халифатские выродки вовлекли в свою деятельность, притом далеко не в ранге полноценных партнеров. Женщина для них в принципе не может быть равной с мужчиной. И вообще, в Халифате женщина – это собственность, не намного лучше домашней скотины. А женщина в боевом отряде Халифата, как слишком поздно узнала Флорин – это собственность отряда.

Женское пополнение боевики в мусульманских отрядах изначально воспринимали как будущих шахидок или походных жриц любви, которым выпала честь обслуживать целые подразделения защитников «истинного Ислама». Приводили их в отряды обычно мужья. Но те рано или поздно погибали. А их верные боевые товарищи получали в наследство не только их оружие и амуницию, но и жен. Тоже ведь имущество. Притом ценное, которое становилось на баланс отряда.

Флорин шаг в шаг повторила путь сотен таких же идиоток. Сперва Махмуд дал пользоваться своей женой командиру отряда. Потом вышестоящему командиру. Но это еще было терпимо. Что не сделаешь ради исламской революции! А вот когда мужа убили, тогда она пошла по рукам.

Ей еще повезло, что не сделали шахидкой. В Халифате от таких предложений не отказываются. Дуры идут и взрываются, потому что альтернатива куда хуже. Но бывшая студентка стала просто полевой шалавой для грязных скотов, которым кто-то внушил абсурдную мысль, будто они воины Ислама.