Кирилл Корзун - Выбор клинка [СИ c издательской обложкой]

— Вам нужны были безродные псы, — скрипнув зубами, недовольно заметил водитель, — здесь тренируют именно таких.

— У тебя тоже нет череды благородных предков за спиной, однако ты считаешь себя лучше. Ошибочно считаешь.

— Мои предки… — взвился Хидэтака, возмущённо хлопая дверцей, но синоби не дал ему договорить. Одного взгляда рыжеволосого великана хватило для того, чтобы клановец сдулся и замолчал.

— Ты верно отметил. Твои предки. А не ты. Единственное, что в тебе от них осталось — это наследие крови. Но, то что я вижу перед собой, доказывает — ты не сумел этим правильно распорядиться! — Котаро с удовольствием обозначил свою точку зрения и медленно набирая скорость двинулся прочь от припаркованного автомобиля.

Оглядываясь вокруг себя, он видел десятки домов — устремлённых ввысь, блистающих стеклом и заслоняющих собой полуденное солнце на небесах. Видел сотни и сотни людей в мрачно-серых и чёрных одеждах — густыми потоками идущих по улицам, обрамлённым обнажёнными разлапистыми деревьями, блестящими талыми слезами инея и снега — зима в Канадзаве выдалась неожиданно контрастной.

Не слушая протестующего восклицания за спиной, синоби принял решение, моментально сориентировался и нырнул на запруженную прохожими пешеходную часть улицы. Мастеру скрытности даже не понадобилось бежать, чтобы оторваться от сопровождающего. Ловко лавируя в толпе, он обошёл водителя сзади и сменил направление движения. Но…

Ёсиока Хидэтака торопливо шагал в толпе и улыбался одним лишь краешком губ — мерцающая красная точка на дисплее смартфона надёжно указывала маршрут передвижения сбежавшего подопечного и не позволила потерять его из виду. Котаро было решено предоставить свободу действия. Сложнее оказалось сделать это так, словно всё это было исключительно его выбором. А несколько трекеров, вшитых в одежду гостя клана, не позволили бы ему пропасть из виду.

— Группе наблюдения: сопровождать объект максимально незаметно, в контакт не вступать…

Тот, кого ведёт интуиция, не потеряется даже в муравейнике современного мегаполиса. Сосредоточившись на желаемом, Котаро петлял по районам Канадзавы несколько часов, радуясь внезапной свободе действий, словно узник нежданно вырвавшийся из темницы. Он жадно впитывал обрывки разговоров прохожих, присматривался к их манерам и жестам, испытывая при том прежние смешанные чувства — восторг переменами в окружающем мире и жалость к потомкам, что так и не смогли вырваться из замкнутого круга. В вечерних сумерках окраины города расцвели гирляндами из тысяч разноцветных фонариков, но источаемый ими свет лишь едва разгонял сгущающуюся тьму. И совершенно не отпугивал мелких хищников, что по праву владели отдалёнными от центра районами в это время суток.

Время уличных банд…

— Посмотрите кого к нам занесло, парни! — тягуче пропел нескладный худой подросток лет четырнадцати, заступая дорогу Котаро, свернувшему в сквозной проход через внутренний двор мрачного на вид и приземистого дома.

— Здесь не рады чужакам и туристам, дядя!

Чувство внутреннего удовлетворения — вот что испытал синоби, услышав злые и отчаянные интонации в голосе главаря банды. В его статусе Котаро даже не сомневался — лишь вожак стаи мог позволить себе подобное вызывающее поведение.

Подельников говорившего по-прежнему скрывали потёмки, но Фуума чувствовал их взгляды и мог определить местонахождение даже с закрытыми глазами. Они не умели скрывать намерения. Он чуял их. Чуял жестокость, жажду беспричинного насилия, голод, терзающий их внутренности. Мог предсказать их мысли, желания и поступки. Но ему были нужны не они, а тот, кто смог подчинить эти чувства себе и возвыситься среди уличных хищников. И этот парень стоял перед ним — растрёпанный, в мешковатой кожаной куртке, болтавшейся на его узких плечах, с заострившимися чертами лица и блестящими волчьими глазами. А два тускло блестящих ножа в его расслабленно опущенных руках лишь довершали образ.

— Сынок… — ласково отозвался Котаро, не обращая внимания на возню за спиной, — …как же долго я тебя искал…

Жизнь аристократа трудна и полна обязанностей. Самой нелюбимой из них для меня стала необходимость постоянно соблюдать некие приличия и требования… во внешнем виде. Только тщание Слуг Рода Хаттори не позволило ударить в грязь лицом, потому что, в отличии от меня, они точно знали о неотъемлемом спутнике аристократа. И заранее позаботились о багаже покидающего родину господина.

Гардероб. Обозрев несколько расстёгнутых объёмных сумок на колёсиках, доставленных из багажного отделения и аккуратно разложенных в кормовом отделении салона самолёта, я задумчиво почесал затылок, словно надеялся сим нехитрым действием обрести ответы на все накопившиеся вопросы.

Легче почему-то не стало. Тяжело вздохнув и посетовав на нелёгкую долю, хотел уже было махнуть рукой на явно существующий, но неизвестный мне регламент нанесения визита владыке Княжества Сибирского, когда за моей спиной прозвучало деликатное девичье покашливание.

— Господин Хаттори, возможно, я смогу Вам помочь? — дождавшись моего внимательного взгляда, отреагировала уже знакомая мне стюардесса. Если мне не изменяла память, именно её пистолетом мне чуть не довелось воспользоваться.

— Буду весьма признателен… — с трудом скрыв облегчение, ответил я и замялся, не зная, как обратиться к стоящей передо мной девушке. Та, в свою очередь, легко разгадала ещё одно моё затруднение и, порозовев щёчками, сопроводила своё имя изящным книксеном: — Можете звать меня Елена, господин. Помочь Вам в выборе наряда — честь для меня. Но, чтобы я могла быть Вам максимально полезна, мне необходимо знать о предстоящем визите.

— Визит вежливости к князю.

Услышав ответ, Елена ненадолго задумалась и, понимающе кивнув, неторопливо прошла мимо меня, оставив в воздухе тонкий и отчётливый флёр необычайно понравившегося мне парфюма. Провожая её взглядом, я словно впервые отметил её белоснежные волосы, заплетённые в толстую косу, нежную кожу шеи и ножек, тронутую лёгким загаром, изящную спортивную фигуру и плавную, преисполненную грации походку. И да, я не мог не отметить, насколько хороши её туго обтянутые юбкой ягодицы.

— Полностью с тобой согласен, внук, я бы тоже был не прочь подержаться за эти достоинства её фигуры. Да и спереди ей есть чем похвастать. — выразив свою солидарность по этому вопросу, дедушка завозился где-то на грани сознания и самодовольно изрёк: — В своё время я разбил немало сердец. А уж сколько соблазнительных задниц ощупал, тебе и не снилось!

— С божественным даром это не сложно, дедушка Хандзо, — язвительно парировал я, продолжая наблюдать за Еленой и чувствуя, как у меня начинают гореть кончики ушей, потому что мысли мои неосознанно сменили направление от эстетического любования к… Стюардесса тем временем вынужденно и слегка наклонилась, чем вызвала у духа очередной приступ энтузиазма.