Кирилл Корзун - Выбор клинка [СИ c издательской обложкой]

Завершив формулировать свою просьбу, Мэйли аккуратно опустилась на колени, уложила ладони на холодный каменный пол и низко наклонилась, касаясь их лбом.

Наталья и Алекса недоумевающе переглянулись, но ни одна не имела логичного объяснения происходящему.

— Что за цирк, девочка? — раздражённо фыркнула капитан, начиная вставать с постели, но в этот момент громко заскрежетал механизм дверного замка. Массивный, родом из первой половины прошлого столетия, он натужно скрипел, вынимая из пазов стальные зубы ригелей, и от этих звуков у девушек невольно начинали ныть зубы и возникало желание прикрыть уши.

Распахнув толстую, окованную железными полосами дверь настежь, Дэй Луэн выжидательно застыл на пороге камеры и, не скрывая своего удивления, звучно расхохотался:

— Драма в самом разгаре! Раскаявшаяся грешница вымаливает прощение на коленях… Жаль, что твой отец этого не видит, Мэйли!

Вдоволь насмеявшись китаец картинно хлопнул себя по лбу и сбросил с руки связку цепей с тремя стальными ошейниками, зашвырнув их в центр камеры.

— Разбираем украшения, девочки, и на выход. Ваш прекрасный принц уже близко. Примеряйте, не стесняйтесь, они идеально подойдут к вашему гардеробу…

— Это безумие, Лео! — проорал Лёха, судорожно вцепившись побелевшими пальцами в руль и направляя разогнавшийся «Руссо-Балт» на маячившие вдалеке ворота ограды особняка. — Чёртов камикадзе!

— Рули давай, экстремал! Ты же обещал не жаловаться и во всём мне верить! — расхохотался я в ответ, чувствуя, как нарастающее ускорение начинает едва ощутимо вдавливать меня в пассажирское кресло, — Гена! Ты — наш козырь! Не вмешивайся, пока я не скажу, как бы плохо всё не обернулось!

— Ох, не нравится мне твоя затея, малыш. — проворчал укрывшийся на задних сидениях опекун. Обвешанный оружием с ног до головы, в пехотном бронекомбинезоне, он едва разместился и находился в нелучшем расположении духа.

— Лео! Триста метров! — сосредоточенно выкрикнул рыжий и, как и было условлено, поддал газу, утопив педаль в пол. Стрелка спидометра плавно дрогнула, скакнув ещё на пару делений, а я с размаху опустил ладонь на «торпедо», нащупывая предохранитель на заветной «красной кнопке». Встроенный в торпедо дисплей планшета засветился символами активировавшейся системы наведения, и после короткой комбинации поймал приближающиеся ворота в прямоугольную рамку прицела.

— Открывай, сова, медведь пришёл! — процитировал я одно из странных, но весьма полюбившихся мне выражений старосты. Мне показалось, что оно соответствовало моменту…

Сдвинув рычажок в сторону и утопив красную клавишу большим пальцем, с замиранием сердца ощутил, как в недрах мчащегося автомобиля срабатывает механизм открытия орудийных портов, а две небольших управляемых ракеты стартуют с направляющих. «Руссо-Балт» содрогнулся, изрыгнув пламя, как будто чуть сбавил ход, выплюнув разрушительные подарки в сторону ворот, и снова рванулся вперёд, словно пытаясь настигнуть выпущенные снаряды.

Натужно взревев соплами, ракеты устремились к цели, на прощание обдав нас копотью дымных хвостов. Устремились, практически в мгновение ока преодолев расстояние до стальных створок…

Бутон расцветающего прямо по курсу взрыва невольно заставил Лёху втянуть голову в плечи — я намеренно не стал предупреждать друга о некоторых тонкостях плана, надеясь, что в дальнейшем он больше не станет участвовать в совместных предприятиях. Но стоило ему разглядеть просвет, образованный взрывом…

— Юхууу! Быстрота и натиск! Всё как Суворов завещал!!! — завопил он, удерживая авто на прежнем курсе и выжимая из двигателя последние мощности, — Держитесь, сейчас…

Разогнавшийся до 160 километров в час «Руссо-Балт» протаранил покорёженные и покосившиеся створки ворот. Протаранил, с корнем выдирая их из петель, и натужно взревел, разворачиваясь боком, утопая и теряя скорость в толстом, не менее полуметра, слое снега, засыпавшем весь внутренний двор особняка. Только ремни безопасности не дали мне и незадачливому водителю вылететь через лобовое стекло — несмотря на мягкость снега как вещества, столкновение с его массой вышло довольно жёстким.

— Лёха, на выход! Живее, живее! — прорычал я, избавляясь от ремней и с трудом распахивая дверь, — На тебе первый этаж! Выманивай его наружу, если встретишь…

Выбравшись из авто, я на мгновение замер. Последствия взрывной волны взметнули в воздух множество снежинок, затянув пространство вокруг дома плотной пеленой. Высмотрев в ней особняк, словно выбирая подходящее окно, тут же прыгнул, выбрасывая с обеих рук два тонких щупальца Тьмы, цепляясь ими за стены по бокам от самого широкого окна на втором этаже.

И уже в прыжке воздух разорвал мой клич:

— Луэн! Я пришёл за твоей головой!!!

Прожив непростую, долгую и насыщенную жизнь, человек зачастую невольно преисполняется цинизма и утрачивает свойственные молодости пыл и горячность, привыкая совершать исключительно разумные поступки. Диктат здравого смысла уменьшает количество неожиданностей и сопутствующих им приключений, но в его эффективности не приходится сомневаться. И всё же подобный подход к жизни имеет целый ряд недостатков. И самый значительный из них — скука.

Скука, тоска, хандра, сплин…

Алекс Розенкрейц так и не смог подобрать подходящего определения тому чувству, что неотступно владело им до знакомства с Леоном Хаттори. Справиться со скукой не помогали ни неизведанная область манипулирования энергией стихий, ни организация мелких коммерческих предприятий, сулящих в будущем солидный доход, ни редкие вылазки в город, где бывший глава мистического ордена отлавливал мелких бандитов или предавался разгулу, наслаждаясь возможностями молодого и энергичного тела. Всё это, так или иначе, но уже происходило с ним в его прошлой жизни.

Алексу было скучно. До тех пор, пока промысел небес не свёл его с одним сбрендившим японцем…

— Боги, когда я просил вашей милости, я имел ввиду вовсе не это!!! — мысленно воззвав к небесам, Алекс обогнул автомобиль и опрометью бросился в плотное облако из взметнувшихся в воздух и хаотично танцующих снежинок, — Чтоб я ещё раз ввязался в заварушку с этим сумасшедшим?! Ни за что!!!

Его ноги практически сразу, по самые щиколотки, завязли в оставшемся на земле плотном слое снега — вес пехотного бронекомбинезона не ощущался магом лишь из-за встроенных в него мышечных усилителей, но оставался весьма немалым, и парень проваливался. Выругавшись сквозь стиснутые зубы, Алекс невольно пригнулся, ускоряя бег и стараясь как можно быстрее преодолеть короткое расстояние до проступающих сквозь снежную пелену очертаний дома.