Клим Жуков - Инцидент [litres]

– Товарищ майор, скажу за всех ребят: если вы правы и сумеете осилить эту гадость… чёрт, да мы вам всем отделением на ящик коньяку скинемся! Или вы водочку предпочитаете? – вновь подал голос ефрейтор-снайпер, причём Карибский развернулся на голос и увидел, как тот упёр приклад в броню, а руку водрузил поверх какого-то явно нештатного цилиндра, узурпировавшего место пламегасителя.

И ещё кое-что увидел, прямо по ходу движения БТРа. И точно не увидел бы, кабы не щедрые посулы бойца.

Та самая летняя пурга, которой любовался майор в начале пути, пронизанная лучами солнца, сверкающая золотом и серебром, буквально взорвалась посреди дороги, обратившись вихрями пуха, пыльцы и лепестков. Красота? Красота.

– Или вы больше по вину специалист? – не унимался снайпер.

– Тихо! – поднял руку Карибский.

Что-то было в этой красоте такое… неправильное! В одной мгновенной вспышке озарения майор сопоставил силу и направление ветра, нёсшего пух, а также то, что не вихрями закручивался поток пурги! Все его части двигались в разные стороны и с разной скоростью!

– Колонна, стой! – заорал он. – Капитан, тормози колонну! Немедленно!

Тренированные спецназовцы к подобным эмоциям были профессионально чутки. Никто не стал спрашивать «в чём дело?», зато сержант выхватил из короба на борту флажки и засемафорил ими, каковые сигналы немедленно повторили по всем бортам. Ефрейтор заколотил в броню прикладом, громко требуя у невидимого мехвода Кулагина «дробь ходу». Две секунды, и колонна встала, рыча дизелями на холостом.

– Поясни, – коротко потребовал Журавлёв.

– Гравитон! Блуждающая аномалия! – крикнул в ответ майор. – И полный назад!

– Что с головным дозором? – уточнил капитан. – Их куда?

– До головняка полкилометра – они в безопасности!

– Сигнал колонне: полный назад, триста метров!

Что сержант немедля и исполнил.

Колонна, словно диковинная стальная змея, подалась назад, а майор упал на башенку, вооружившийся биноклем, чутко вглядывался вперёд, в странное буйство природы.

– Что за напасть? – спросил Журавлёв отчего-то шёпотом.

– Солитон переменной гравитации! – так же тихо пояснил майор. – Волна, в поле которой векторы гравитации действуют в разные стороны, а её сила нарастает на единицу площади в десятки раз! Попадёшь туда – и конец: разорвёт на куски или даст такого пинка, что полетишь, как из пушки. А потом всё равно разорвёт.

– Какого лешего датчики аномалий ни гу-гу!? – возмутился ефрейтор, крепко приложив по броне кулаком.

– Кто б их настроил! Редчайшая аномалия, в Подмосковье не фиксировалась никогда. Я лично видел подобное в Испании, и то раз. Говорят, сталкивались на Алтае. Опорных данных нет! – оправдал майор коллег из техслужбы.

– Нас не заденет? Не повторится? – капитана интересовали практические выводы.

– Это же солитон – одиночная волна. Так что не повторится. И, я полагаю, минимум двести метров запаса у нас есть. Сейчас пойдёт на спад, смотрите: пух улегается.

Не успел Карибский закончить фразу, как со стороны головного дозора ударила очередь, которую перекрыл могучий говор КПВТ.

– Боевая тревога! Все с брони! – среагировал капитан.

«Ослов и учёных на середину», – успел подумать майор, скатываясь на землю вместе с бойцами, спешно занимавшими круговую оборону.

Отделение за отделением, они дёрнули в зелёнку на обочине дороги, БТРы же заворочались, норовя убраться с простреливаемой зоны. Карибский упал в кювет, к счастью, совершенно сухой, убедился, что за спиной расположился солдат с ПКМ, а с фланга метрах в трёх лежит тот самый щедрый ефрейтор, наставивший меж кустов своего драгунова с непонятным цилиндром на стволе.

«Вроде бы глушитель? Только не глушитель это», – пронеслось в майорском сознании, и он ещё и ещё раз понял, что дико тоскует по нормальной радиосвязи. Которая, увы, была невозможна в условиях насыщенности территории аномальными зонами. Что закономерно снижало управляемость личным составом на оперативном уровне в разы.

Кроме того, неприятно кольнула сердце мысль о Тане, ненавистной любимой жене, оставшейся вместе с «ослами и учёными» где-то в центре колонны. Совсем близко и так далеко.

Между тем пулемёты головного дозора заткнулись. По всему выходило, что КПВТ успели сожрать не более четверти короба, то есть патронов двенадцать – пятнадцать, что вовсе не мало, учитывая их почти пушечный калибр, а также то, что к работе подключились сразу три штуки. В этом майор был уверен. Голос владимирова ни с чем не спутаешь.

«Интересно, в кого стреляли? И что с „головняком?“ Вот же дьявольщина, радиосвязь! Нету её!»

Над ухом хлёстко ударила СВД. Раз и ещё раз. Цилиндр явно не был глушителем!

– Блин, что за на х..?! – прошипел ефрейтор и вновь выстрелил.

Майор приник к прицелу ТКБ-22 и ничего не увидел. Он собрался было спросить, в кого палит снайпер, но тут с другой стороны дороги его почин поддержала другая СВД, а затем в дело вступил ПКМ сержанта, давший две очереди патронов на двадцать.

И стало вдруг не до вопросов.

С обочины ударили пулемёты двух головных БТРов! Это были всё те же владимировы, а на такой дистанции их бас начисто одолел все посторонние звуки. И майор, чтобы не оставаться безучастным наблюдателем, вдавил спуск автомата Коробова, ощущая, как вибрирует бакелитовый корпус и как пустеет магазин, утопленный в приклад.

В кого именно летят его пули, Карибский не знал. Не видел. Но продолжал опустошать боекомплект очередями по две-три пули. Короткое, чуть больше полуметра тело ТКБ-22 ладно лежало в руках, а гильзы латунным ручейком высыпались вперёд ствола.

Огонь перекатывался по всей голове колонны, рубя в капусту неведомого врага. По крайней мере, Карибский очень надеялся, что именно в капусту и именно врага. Должность в аналитическом отделе не предполагала богатого опыта боевых столкновений, даром что спецразведчик!

О да! Ему доводилось бывать под огнём, доводилось стрелять, чтобы не быть убитым. Но сколько? Раза три за всю жизнь? Перестрелка с бандой Васьки Карася в рейде на заре далёкой лейтенантской юности и пара облав на мутантов в Испании. Причём Карась тогда напоролся на полноценный танковый взвод, который и намотал лихих людей на гусеницы, а в облавах первую скрипку играли оперативники, а никак не он с его высоколобой специализацией.

Тяжко ухнула граната.

Карибский сменил магазин, только сейчас, спустя добрую минуту огневого контакта, сообразив, что в ответ никто не стреляет. Значит, мутанты. И, скорее всего, из животной породы, а не генетически изуродованные люди, которые вполне могли владеть оружием.

Подобный вывод, надо признать, вполне логичный, внезапно подтвердился.