Руслан Муха - Воронов дар. Изнанка прошлого

— Якоб Стабольски был в доме колдуна Демьяна вместе с другими вурдами, когда на вас напали чернокнижники? — быстро и жестко затараторил Крапивин, задавая быстрый темп вопросам и ответам.

— Да, — без раздумий кивнул я, прекрасно понимая, что Крапивин и так это знает.

— Вы видели, что вурды забрали одного из чернокнижников? — с давлением и быстро задал он следующий вопрос.

— Нет, я вообще плохо помню, что происходило. Меня чуть не убили.

— Вы предупредили Якоба Стобольски о том, что графиня Фонберг под арестом?

— Нет, — даже не моргнув, солгал я.

— Вы приходили в гостиницу к Якобу на второй день?

— Нет, я же уже сказал.

Крапивин на миг оскалился и в том же темпе протараторил еще один вопрос:

— Готовы подтвердить все свои слова под зельем правды?

— Это еще зачем?! — возмутившись, вмешался отец. — Какие у вас имеются на это законные основания? Моего сына в чем-то подозревают?

Крапивин отвечал ему, но при этом не преставал сверлить меня хищным взглядом:

— У меня есть сомнения по поводу правдивости слов княжича.

— Сомнения? Или домыслы? — отец чеканил каждое слово, жесткой интонацией заставив все же повернуться дознавателя к нему. — А доказательства у вас есть? Обвинения официальные?

— Портье дежуривший во второй день описал того, кому отдал вторые ключи, как высокого молодого человека с бледной кожей, темными волосами и в хорошем, явно дорогом пальто. Описание в точности соответствует Ярославу Игоревичу.

— Как и соответствует большей половине темноволосых вурд империи. За ним наверняка пришел кто-то из своих. Или ваш свидетель непосредственно узнал в нем княжича?

— Нет, — нехотя ответил Крапивин. — Напротив, на прямой вопрос о княжиче и предъявлении его отпечатка внешности, портье заверил, что это точно не Ярослав Игоревич, и княжича он бы наверняка узнал.

— То есть, ваш свидетель заверил вас, что это не Ярослав, и вы все равно его подозреваете? — уставил тяжелый взгляд на Крапивина отец.

Крапивина нисколько не смутил ни тон отца, ни его явно справедливое замечание.

— Я полагаю, что отпечаток внешности из нашего архива немного расходится с тем, как ваш сын выглядит сейчас. Он даже с последней нашей встречи весьма подрос и изменился внешне. А имеющийся у нас отпечаток двухлетней давности.

— Мы полагали, что Ярослав свидетель, а не подозреваемый, — с давлением произнес отец. — В чем именно вы сейчас пытаетесь обвинить моего сына?

— Нет вовсе нет, я ни в чем его не подозреваю, — пошел на попятную Крапивин, явно опасаясь, что подобное поведение мы можем счесть за превышение полномочий. — Все что мне нужно — правда, князь. Я всего лишь хочу поймать предателя и преступника, и очень наделся, что ваш сын мне в этом поможет. И если княжич что-то утаил, лучше ему сознаться сейчас.

— Мне не в чем сознаваться, я сказал вам и вашим сотрудникам все, что знал, — сказал я.

Крапивин задумчиво закивал, взглянул на отца, затем спросил:

— Как насчет опознания? Если портье подтвердит, что на второй день приходил и брал ключ не Ярослав Игоревич, все мои сомнения развеются и я больше не посмею вас беспокоить.

Отец не взглянул на меня, я же внутренне напрягся и сейчас всеми силами старался не выдать волнения.

— Хорошо, — кивнул отец. — Назначьте время и место, привозите вашего свидетеля или мы сами приедем.

— О, в этом нет необходимости, — радостно заулыбался Крапивин, вскочив с места, — я уже привез его, он ждет в тетраходе, подождите минуту, и я его приведу. Если вы конечно же не против.

Ликующий взгляд Крапивина был обращен ко мне, я, прикрыл рот, и довольно правдоподобно зевнул, изображая скуку.

Отец сидел с каменным лицом: о чем он сейчас думал, понял ли все, волновался ли так же, как и я — этого я не мог знать. Но что-то мне подсказывало, что и отец сейчас нервничает ни меньше моего.

— Да, конечно, приводите вашего свидетеля, — ответил отец, коротко кивнув.

Крапивин хищно улыбнулся и стремительным шагом направился к выходу.

В малой гостиной висели «глаза», и мы с отцом об этом не забывали ни на секунду.

Отец повернулся ко мне, ощерился — улыбка ой какая недобрая.

— Все хорошо, сын? — голос отца был ласковый, но учитывая улыбку, получилось весьма зловеще.

Отец потрепал меня по волосам, очень сильно потрепал, вдавливая мою голову в плечи и при этом продолжал широко и совсем не ласково щериться.

— Все замечательно, — выдавил я из себя, натянуто улыбнувшись. Отец все понял и теперь мне влетит уж наверняка, но главное сейчас отделаться от Крапивина, и я теперь всерьез опасался, что сумею отвертеться — он слишком хорошо подготовился.

— Вот и славно, нервничать совершенно не о чем. Тебя же там не было, — отец резко убрал руку с моей головы, лицо его приняло прежний жесткий вид, он в ожидании уставился на вход откуда уже доносились шаги.

В гостиной с довольной улыбкой сначала появился Крапивин, а за ним неуверенно вошел мужичок средних лет с приветливым лицом и с улыбчивыми глазами. Я его не запомнил в гостинице, хотя лицо и казалось смутно знакомым при более внимательном рассмотрении. Но если бы мне довелось встретить его на улице, я бы ни за что его не вспомнил.

— Князь, княжич, — неожиданно порывисто и радостно начал кланяться свидетель. — Такая честь оказаться здесь, в Вороновом Гнезде! Всегда мечтал здесь побывать!

Он восхищенно принялся озираться, осматривая интерьер, но Крапивин поспешил вернуть его с небес на землю:

— Агафон Радимович, — довольно жестко окликнул он его, — внимательно взгляните на этого молодого человека и ответьте — он ли приходил в гостиницу восемнадцатого дня лютого месяца и брал ключ от восемнадцатого номера?

— Да что вы, — отмахнулся он от него портье, как от нечисти, — я ж вам сказал, что другой. Что я, княжича нашего не узнал бы?!

На лице Крапивина одновременно отразились злость и разочарование.

— Вы уверены?

— Да как же не быть уверенным? — он вперил в меня взгляд, хитро сощурился, а потом возмущенно воскликнул: — Не он это, господин Крапивин! Не он — уж точно! Тот худющий был, да и куда старше. И вид у него был какой-то болезненный, а княжич наш пригож и здоровехонек!

Крапивин раздраженно выдохнул, обвел нас разочарованным взглядом.

— Полагаю, мы уже закончили? — деловито закинув ногу за ногу и сложив руки в замке на коленях, спросил отец.

— Что ж, полагаю, что так. Не смею вас больше задерживать, — раздражение не сходило с лица Крапивина, но как обязывал этикет, он начал кланяться, прощаясь: — княжич, князь.

И после этого, быстро забрав и отключив шар памяти, Крапивин бросил на ходу:

— Агафон Радимович, нам пора, — и устремился прочь.