Руслан Муха - Воронов дар. Изнанка прошлого

— Когда ты украл тело Яра? — накинулся он с гневными вопросами на меня. — Что вы сделали? Кто впустил тебя в тело Ярослава? Чернокнижники или колдун? Где душа моего сына сейчас? Отвечай!

— Я не демон и не бес, и не какая-либо другая нечисть, — начал я. — Но в кое чем ты прав. Я не четырнадцатилетний Ярослав, я куда старше. Я из будущего, меня вернули предки, чтобы спасти наш род. Сам подумай, если бы я был демоном, откуда бы я столько знал о нас, о нашей семье и истории? Да и зачем бы демону было так беспокоится о благополучии нашей семьи?

— А этого я не знаю! — раздраженно и импульсивно воскликнул он, но что-то в моих словах все же заставило его сомневаться, я это видел по его нетвёрдости во взгляде.

— Вероятно, — продолжил отец говорить, — от нашего благополучия зависит и твое. И не смей дурить мне голову, если ты сумел влезть в тело моего сына, значит и завладеть его памятью не составило для тебя труда. Никто не может вернуться в прошлое — это нарушает все законы равновесия и порядка. Боги бы никогда не допустили подобного!

— Смотря какие боги, — виновато улыбнулся я, разведя руки в сторону. — Предки заключили договор с темным богом. Он и позволил мне вернуться. Взамен он потребовал жертву — в нашей семье семь поколений не будет рождаться мальчиков. Что-то еще потребовал этот бог, но об этом дед Богдан мне не сказал.

Отец зло оскалился, приблизившись к клетке.

— Складно врешь, но я все равно не поверю, что предки могли заключит договор с темным богом. Пытаешься склонить меня на свою сторону, демон? Ничего не выйдет! Больше я не собираюсь слушать твою ложь. Будешь сидеть здесь, пока я не придумаю как от тебя избавиться?

Он решительно направился прочь.

— Черт, папа! Но я не лгу! — потеряв всякое самообладание, крикнул я ему вслед. — Ты должен меня выслушать! Я не стану больше лгать и расскажу все как было на самом деле.

Отец остановился, но не повернулся ко мне.

— Я из будущего и вернули меня этой осенью. В будущем меня убили пулей начиненной мертвой ойрой. Мне было почти сорок, я был генералом Имперской армии и еще бы немного и получил звание генерала-фельдмаршала. Но меня убили у Нерны. К тому времени никого из Гарванов кроме меня не осталось — и с моей смертью роду пришел конец. Предки вернули меня, чтобы я все исправил.

Отец какое-то время мешкал, затем холодно произнес, так и оставшись стоять ко мне спиной.

— Я это уже слышал.

— Но ты слышал не всю историю! Ты ведь даже не даешь возможности мне ее рассказать. Просто выслушай.

— Хорошо, — резко повернулся папа, — я выслушаю. Но если почувствую ложь, снова отведаешь силу моей ледяной магии.

На лице папы все еще оставалось явное недоверие, а взгляд был холодным и жестким. И все же он дал мне шанс, потому что в глубине души он наверняка надеялся, что ошибся.

И я начал рассказ с того рокового дня, когда все началось — когда отец подарил мне браслет, семейную реликвию, которая переходила от отца к сыну многие века, но не существует в этой реальности. Дальше поведал, что именно благодаря браслету оказался в прошлом, после того как кто-то из моих солдат, предав, убил меня.

Я нарочно сыпал военными терминами и выдавал подробности, которые могли быть известны только служивому человеку. Молодой Ярослав не мог об этом знать, и слуга темного божества вряд ли бы был знающ такие тонкости. Я это наверняка должно заставить отца поверить в правдивость моих слов.

Я рассказывал все и о прошлом, и о будущем. Рассказывал, как выяснил, что время не позволяет будущему появится в прошлом, как стирает воспоминания и записи. Отец не перебивал и не комментировал, а слушал, но продолжал смотреть все тем же холодным взглядом, по которому невозможно было определить, верит он мне или нет.

Я говорил и говорил: о событиях в Хорице и Вулпесах, о своих подозрениях и опасениях. Поведал я и об Инесс, и о том, как так вышло, что мы начали тесно общаться. Я не утаил и не солгал ни разу, я не стеснялся в выражениях и говорил все, как было. Даже сознался в том, что спас Якоба и объяснил, почему я это сделал.

Отец не выказывал ни единой эмоции до тех пор, пока я не заговорил об императоре — здесь он начал хмурить брови. А когда я рассказал о плане Инесс и о том, о чем мне поведала накануне, его лицо и вовсе перекосило от злости. И опасался я, что злится он далеко не на императора. Но отец и здесь ничего не ответил, продолжая терпеливо слушать мою историю.

Когда я, наконец, закончил ощущение было, словно камень с души сняли. Пусть даже и на короткое время, пусть даже завтра он все забудет, но он узнает правду.

Наверное, так долго, да и еще беспрерывно мне никогда не доводилось говорить. Вог рту пересохло, и я снова приложился к фляге, при этом глядел на отца и ждал реакции.

Он хмурился, молчал и смотрел на мерцающие корни родового древа. Я понимал, что ему нужно время все осознать и обдумать, поэтому не мешал, а тихонько развернул сверток с едой и принялся есть домашний сыр, ветчину и фаршированные яйца.

Отец довольно долго так стоял, затем повернулся ко мне, словно бы не решаясь сказать то, что сейчас крутилось в его голове. Резко он вскинул руку, я уже было решил, что он снова кинет в меня ледяную мантию, но он направил воздушный поток на артефакт клети и отключил ее.

— Значит, ты мне веришь, — сказал я, убирая остатки еды обратно в сверток и поднимаясь на ноги. Мне не терпелось поскорее выбраться из усыпальницы и выйти на улицу на свежий воздух.

— Возможно, — ответил неуверенно отец, — по крайней мере ты говорил весьма убедительно. Но это все равно не меняет того, что ты не мой сын.

Мысленно сокрушаясь, я вопросительно уставился на него.

— Да, может быть ты и Ярослав Гарван. Но ты не тот мальчишка, которого я знаю, как своего сына. Получается, ты незнакомый мне мужчина, который когда-то давным-давно был мои сыном.

— Я вернулся в прошлое не по своей прихоти, и не просто так.

— Я понимаю, — печально произнес он. — Но мне бы хотелось, чтобы вернулся мой мальчик.

— Не уверен, что это возможно, — поджал я губы.

Отец устало закачал головой:

— Если ты занял его место, где же тогда он сейчас?

Этим вопросом отец меня озадачил.

— Думаю, здесь же, — неуверенно сказал я. — Видимо — это я и есть, просто моя память увеличилась на двадцать пять лет.

Отец окинул меня скептичным взглядом и ничего не ответил. Затем указал взглядом на туннель, намекая, что пора наверх.

— Что ты думаешь по поводу остального? — спросил я, следуя за ним.

— Пока не знаю, все это непросто. Но очень жалею, что не знал этого раньше. Столько бы ошибок можно было избежать.

— Время не позволяет и не позволит запомнить все то, что я рассказал, — напомнил я.