Руслан Муха - Воронов дар. Изнанка прошлого

В конце улицы развлекательного сектора я увидел тетраход защитников, припаркованный у входа в зеркальный театр. Я решил заглянуть и туда.

Но стоило мне только подойти, как на входе в проходе увидел двух защитников, перекрывших любую возможность войти внутрь незамеченным.

Я отошел немного, так, чтобы не попасть в их поле зрения и переключил артефакт морока из невидимости в изменение внешности. Теперь к защитникам шагал не я, а рыжий, бледный субтильный паренек.

— Можно? — вежливо спросил я, указав взглядом за их спины, и сделал шаг вперед.

— Нельзя, — сказал один из них, довольно грубо упрев руки мне в грудь и заставив отступить на шаг.

— Почему? — спросил я, снова сделал шаг вперед, пытаясь заглянуть за спины защитников.

— Театр закрыт. Сюда нельзя, — снова сказали мне.

Лица защитников были безразличными, а взгляды пустыми и безучастными. Мне не составило труда определить, что оба находятся под гипнозом. И это значило только одно: Кассей или недавно был здесь, или ещё находился там.

— Ладно, — протянул я, делая вид, что собираюсь уйти. Снова отступил на несколько шагов, а затем рванул вперед, расталкивая защитников плечами.

— Нельзя, сюда нельзя! — закричали они и бросились за мной, но я оказался быстрее.

Я пролетел через весь холл, краем глаза заметил несколько человек без сознания, привалившихся к стене. Я не смог определить, мертвы они или просто в отключке, да и не было у меня на это времени. Позади раздались несколько выстрелов мне вслед, но ни один из оболваненных гипнозом защитников в меня не попал. Я успел скрыться за большой дверью, ведущей в зеркальный зал театра.

Громкие звуки представления доносились из огромного театрального зеркала во всю стену сцены. Кажется, этот спектакль я уже видел: молоденькая симпатичная актриса плакала на груди мужчины, который стойко ее успокаивал, гладил по волосам и говорил о том, что они не могут быть вместе, потому что их семьи враждуют.

Зал был пуст и только в центре были заняты три места для зрителей. Эти трое сидели рядом, высокую тощую фигуру в центре я сразу определил, как Кассея. По левую и правую руку от него сидели девушки, одна из них положила голову на плечо вурду, а вторая сидела неподвижно и немигающим взглядом таращилась на театральное зеркало.

«Я знал, что ты скоро вернешься», — раздался в голове голос Кассея, хотя он даже не повернулся в мою сторону, а сам я находился довольно далеко от них.

«Проходи присаживайся, незачем топтаться в проходе», — пригласил он меня таким тоном, словно бы я пришел к нему в гости.

Только я сделал шаг, как в зал влетели защитники с явным намерением меня пристрелить. На полпути они резко замерли, сникли, развернулись и ушли, напрочь забыв, зачем вообще сюда явились.

Я осторожно прошел к ряду, где сидел Кассей со своими спутницами, никто из них не обратил на меня внимания, когда я сел рядом. Девушки тоже находились под гипнозом, та, что сидела возле меня и таращилась в экран, выставила запястье Кассею и он неспешно прикладывался к нему, словно бы попивал вино из бокала, а не из живой плоти кровь. Вторая девушка дремала у него на плече и сначала я было решил, что она мертва, но затем увидел медленно вздымающаяся от дыхания грудь.

— А те в холле мертвы? — спросил я, нисколько потому, что меня беспокоили судьбы тех бедолаг, сколько потому, что должен знать, чего ожидать от Кассея.

«Нет. Я не убиваю без надобности, — ответил Кассей, так и не взглянув в мою сторону ни разу. — Первый голод я уже утолил теми вурдами в пещере, теперь я могу себя контролировать».

— У меня есть первое желание, — сказал я.

Вурд, наконец, повернул ко мне заинтересованный взгляд:

«Не первое. Первым желанием было вернуть тебе отца, я его выполнил».

Я мысленно выругался, совсем позабыв, что вурд мои мысли слышит.

«У тебя осталось два желания, Ярослав. Говори», — спокойно сказал он.

Какое-то время я молчал, мысленно перестраивая план. Мне нужно было от него три желания, а не два, это бы весьма упростило все. Но, очевидно, придется обходиться собственными силами.

— Хорошо, — кивнул я. — Ты должен мне помочь спасти одну женщину, она вурда. Она в запретном лесу, ее тело мертво, но ее душа еще жива. Она уверена, что еще сможет вернуться к жизни.

«Я видел эту женщину в твоих воспоминаниях. Я слышал ее голос и чувствовал запах, когда она приходила прятать свои сокровища. Она одна из тех, кто хранил мой дух и не позволял вернуться в Явь», — в последней фразе скользнула холодная злость.

— Это значит, ты не поможешь? — спросил я, снова мысленно перестраивая план.

Кассей холодно улыбнулся и снова перевел взгляд на театральное зеркало:

«Помогу, — ответил он. — Я обязан исполнить любое твое желание, которое мне под силу. Таковы условия. И твой план мне нравится, он совпадает с моим».

— И какой у тебя план? — я вперил в него напряженный взгляд.

«Восстановить равновесие», — спокойно ответил он, явно не желая вдаваться в подробности, затем вурд повернулся ко мне и сказал:

«Я вижу, что ты торопишься, поэтому нам нужно отправляться сейчас».

В ответ я только кивнул, я и вправду торопился. Чем быстрее я спасу Инесс, тем быстрее смогу вернуться в Варгану к матери, семье и своему народу. Я теперь князь, и это осознание пришло ко мне только теперь. Я уже был князем когда-то, но сейчас, в отличие от прошлого себя, я обязан взять всецело на себя всю ответственность правителя. Только так я смогу защитить род и княжество.

Кассей поднялся с места, несколько секунд он стоял, пристально рассматривая девушек и, очевидно, отдавая им мысленные приказы. Я обратил внимание, что за то время, что я был Варгане, Кассей успел сменить ветхий наряд и привести себя в порядок. Теперь он не слишком отличался от современного городского жителя.

Покончив с ментальным внушением, Кассей указал мне взглядом на выход, затем своим безгранично тоскливым взглядом посмотрел на театральное зеркало и сказал:

«Ваш язык стал совсем непонятен для меня. Сколько же я находился в заключении?»

— Я не знаю. Когда тебя пленили?

Кассей окинул меня тяжелым взглядом, явно желая, чтобы я сам озвучил, какой сейчас год.

— Шестой круг сварожьего лета, шестьсот четвертое тысячелетие от сотворения трех миров бытия.

«Значит, я провел во тьме больше половины тысячелетия», — сказал Кассей так, словно это было сущим пустяком и направился к выходу размашистым шагом.

— Не хочешь рассказать, за что тебя пленили? — спросил я, направившись следом.

«Зачем тебе это знать? А! Вижу! — Кассей резко остановился и с какой-то детской заинтересованностью посмотрел на меня. — Думаешь, я чудовище. Боишься, что я начну бесчинствовать, убивать невинных и это будет на твоей совести, потому что ты выпустил меня. Можешь не переживать, ты не ответственный за мои поступки и деяния».