Руслан Муха - Воронов дар. Изнанка прошлого

«Сомневаюсь, что они стремятся к равновесию, — резюмировал Кассей. — Кажется, они еще большие скупцы чем вы. Они желают оставить только свое родовое древо, а все остальные уничтожить. Они просто хотят захватить все чары, а заодно и власть над всем миром. Но в одном мне эти ребята все же по нраву, они не истребляют темных.

— Мы тоже не истребляем, — возразил я.

Ласково, словно несмышлёному ребенку непонимающему элементарные вещи, улыбнулся мне Кассей.

«Но использовать свою силу ведь не позволяете? — сказал он. — Представь, каково бы было тебе, если бы тебе запретили использовать силу стихий. Или запретили обращаться волком — я видел, как ты любишь эту часть себя, также и темные любят свою суть».

«Свет и тьма никогда не смогут жить в мире».

«Ты ведь сам в это не веришь, Ярослав. Разве у тебя нет друзей среди темных? Разве мы не идем спасать твою подругу темную? Разве твои предки были только светлыми? А твоя сестра, которая вскоре родится?»

Я промолчал, Кассей был прав.

Кассей холодно улыбнулся, а затем сказал:

«Кажется, я вижу леший дуб».

Я взглянул туда, куда смотрел вурд. Среди ветвей показалась раскидистая крона необычайно широкого дерева с могучим толстым стволом. Это дерево и дубом-то не являлось, цвело раз в сто лет и никогда не плодоносило, но и все же оно было уникальным: его ствол был полым и настолько широким, что внутри вполне могла разместиться комнатка. А лешим его звали, так как по славийским поверьям считалось, что хранитель и дух леса живет именно в этом дереве. Но лешего запретного леса изгнали давным-давно ведьмы, потому вряд ли нам посчастливиться с ним повстречаться, а вот встречи с Сирином явно избежать не удастся.

И только я об этом подумал, как в ветвях мелькнуло девичье лицо и показался огромный свисающий с ветки бурый птичий хвост.

Я замер и подал знак Кассею. Но он сирина увидел уже и без меня. Как и она заметила нас. И теперь девичье красивое лицо настороженно глядело в нашу сторону сквозь голые ветви.

«Уши лучше тебе б закрыть», — с каким-то укором сказал Кассей.

«Будь здесь, я попробую с ней договориться», — сказал я, решив придерживаться стратегии Инесс, и вышел вперёд.

«Не советовал бы», — неодобрительно ответил Кассей.

Но я уже стоял перед лешим дубом, возле возвышался невысокий сугроб — без сомнения, в этой могиле и покоилась Инесс.

Сирин вспорхнула с ветки, огромные золотисто-бордовые крылья раскинулись так, что казалось, заслонили собою небо.

Вживую сирин выглядела весьма жутко: лицо, шея, грудь — всё было человеческое, но руки были покрыты перьями и переходили в огромные крылья, а ниже талии начинались массивные птичьи лапы. На лапе сирина поблескивал серебристый браслет, от него тянулась тоненькая блестящая цепочка, обвивающая толстый ствол лешего дуба. Но несмотря на видимую хрупкость цепочки, обманываться на этот счёт не приходилось — эта цепь усилена чарами и её прочность невероятно высока.

— Кто вы такие? Зачем вы здесь? — высокий пронзительный голос сирина был строг и величествен. — Убирайтесь прочь!

Глаза у священной птицы буквально горели золотым светом, и вертикальные зрачки не давали забыть, что перед тобой далеко не прекрасная девушка.

— Мы пришли с миром, — осторожно сказал я, выставив руки вперёд и демонстрируя, что я безоружен. — Я хочу помочь.

— Помочь? — нахмурилась сирин, сердито уставившись на меня. — А мне кажется, ты пришёл за тем, что я охраняю. И это существо с тобой — зло, от него веет смертью и болью. Убирайтесь прочь, иначе вам несдобровать!

Сирин сердито топнула когтистой лапой, цепочка звонко зазвенела. Птица с опаской взглянула на Кассея — она его боялась, чувствовала, что ему плевать на то, что она священная птица. Не стоило показывать ей Кассея, нужно было сначала договориться и отпустить её.

— Я помогу, — дружелюбно сказал я, отвлекая её от Кассея. — Я тебя освобо…

Я не успел договорить.

Сирин вскинула крылья, запрокинула голову и закричала. Оглушительный, тревожный визг вырвался из её горла и пронёсся по всему лесу, заставив меня зажать уши и упасть на колени. Я попытался заткнуть уши воздушными наушниками, но они только заглушили окружающие звуки, а визг сирина ещё больше усилился.

Но убийственное пение священной птицы было не самым паршивым. Она подала сигнал гвардейцам и вскоре все, кто охранял лес, будут здесь.

Я знал, что голос сирина способен свести с ума, но никогда бы не подумал, что его сила буквально парализует и заставляет корчиться в муках от невыносимой боли.

Кассей тоже валялся на земле. Он не кривился от боли и не корчился, а таращил остекленевший взгляд перед собой. Можно было подумать, что пение сирина на него не действует, но едва ли это было так. Просто древний вурд знал технику контроля боли и сейчас он был всецело занят этим. Но, видимо, это не сработало, потому что вурд схватил рядом валявшуюся палку и без раздумий вонзил себе сначала в одно ухо, а затем во второе. После, он как ни в чём не бывало преспокойненько поднялся. Кровь текла из его ушей и было ясно, что вурд попросту себя оглушил, но я себе такого позволить не мог, мои уши вряд ли восстановятся через несколько минут.

«Я оторву ей голову и заткну», — раздался злой голос Кассея, прорываясь через невыносимый визг.

«Нет, не нужно, ты только всё испортишь! — велел я мысленно, прижимая ладони всё сильнее к ушам, но это не слишком помогало. — Займись лучше Инесс, а сирина я беру на себя».

Но Кассей даже не подумал сделать то, о чём я сказал, он повернулся к сирину спиной и теперь с хладнокровием наблюдал за лесом.

На миг визг прекратился. Но лишь на то время, которое сирину понадобилось, чтобы набрать в грудь воздуха и завизжать пуще прежнего.

— Стой! — воскликнул я, пытаясь её перекричать. — Стой! Я пришёл помочь! Я не враг! Прекрати! Я хочу освободить тебя! Ты будешь свободна! — Последнюю фразу я проорал со всей неистовостью, на которую был только способен.

Визг прекратился. Недоверчивое лицо сирина уставилось на меня.

— Я не враг, я ведь сказал, — как можно спокойнее начал я. — Я тебя отпущу, ты сможешь улететь к своим и больше не придётся служить императорской семье.

Сирин нахмурилась:

— Это какой-то обман? Ловушка? — она опасливо отступила на шаг.

— Нет, я честен с тобой. К тому же ты сильнее меня, мне с тобой не справиться, ты ведь видишь. Да и я не желаю тебе зла, я хочу помочь.

— Тебе не справится со мной — это верно, а вот кровосос, которого ты притащил… У него нет души, он служит тёмным богам, ему плевать на мою неприкосновенность.

Кассей повернулся и взглянул на неё. Слух, похоже, к нему уже вернулся и её словам он холодно улыбнулся, заставив сирина отступить на шаг и снова пронзительно заверещать.