Иннокентий Белов - Слесарь [СИ]

Но неизвестность все же мешала быть абсолютно спокойным.

Меня ждали в небольшой комнате трапезной пять человек, сидевшие ко мне лицом за столом, я остался стоять перед ними.

Там были Альс и Кронк и еще трое, мне лично не известных, Старших, один отсутствовал, наверняка — мой покойный товарищ по стоянке.

Только Старшие Мастера и Мастера могли в таком составе решать судьбу члена Гильдии. Хотя и не вопрос о жизни и смерти, для этого нужно было собрать еще Охотников с Учениками.

Это я у Кроса узнал такие подробности, когда рассказал, зачем меня вызывают под светлые очи начальства.

Альс сразу поднялся и подошел ко мне, начав с перечисления моих заслуг:

— Ты, Ольг, понимаешь, зачем мы собрались. Мы с Кронком тебя уже знаем и, по нашим словам, и остальные Старшие Гильдии составили представление. Ты оказал очень важные услуги для нас, и всей Гильдии Охотников, отомстив за наших братьев.

— Без твоего предупреждения каравану пришлось бы труднее, больше было бы погибших и тяжко раненых. За это Гильдия всегда будет благодарна тебе. И ты можешь всегда рассчитывать на слово и защиту Гильдии. Ты сам убил одного Пришлого Крыса, одного ранил, смог использовать имеющееся оружие, подставил опасного Мечника Пришлых под удар и сам добил его. Это тоже серьезная заслуга, ты имеешь право на долю, что было снято с убитых. Ты получишь так же долю с того, что было найдено у Крыс, деньгами и оружием. Ты получишь долю с продажи шкур Кортов, как убивший их. Участвовать в охране каравана входило в твои обязанности, за это ты получаешь свою долю с добытого на стоянке.

— Ты понял, что тебе причитается?

Я вздохнул и сглотнул:

— Да, все понял. А как со мной?

Тут уже встал высокий, жилистый мужчина, сидевший по центру и представился:

— Меня зовут Турин, я Старший Мастер, как и Альс. Гильдия не может предложить тебе работу. Ты не готов и не можешь быть Охотником. Учить тебя — нет смысла. Ты слишком старый для обучения. Но если тебе придется несладко в Асторе, можешь прийти, Гильдия тебе поможет. С голоду не умрешь, но придется много работать.

— Второе — у тебя есть полезное умение. Не сообщай никому о нем. В городе не любят тех, кто отличается от обычных людей, и мы их понимаем. Для нас твое умение интересно, но пока не нужно. Тебя придется охранять в походе, а лишних людей на это нет. Сегодня вечером мы прощаемся с нашими братьями, теми, кого не можем спасти. Чтобы они не мучились дальше, Лекарь даст им снадобье, и они спокойно отойдут в мир иной. Поэтому Ужин будет не праздничный, а прощальный, короткий. После ужина ты свободен, ночь проведешь в Сторожке, если захочешь. Утром управляющий насчитает твою долю. Можешь забрать сразу, можешь с нами добраться до Астора и забрать деньги в Кассе. Когда будут проданы шкуры, точно не сказать. Гильдия не будет дешевить, других шкур пока нет. За меч и доспехи договоримся быстро с Гвардией, тогда же и получишь долю.

— Тебе все понятно? Если понятно, можешь идти, — спокойно и равнодушно проговорил Старший Мастер.

— Все понятно, — спокойно и так же равнодушно ответил я.

И повернувшись через плечо, как по уставу, вышел из комнаты.

Если мой внешний вид и говорил о небольшой обиде на Гильдию, то внутри я прямо подпрыгивал от радости. Я только показывал свою обиду, что меня не взяли в такой серьезный бизнес. На деле — очень не хотел, чтобы меня оставили в Гильдии.

Главное для меня, Старшие не стали поднимать шум о моем появлении и задавать вопросы, на которые я не мог честно ответить. Наверняка, Альс настоял на этом, и я был ему очень благодарен. Хотя, может, это и так никому не интересно. От кого я бежал и что натворил, теперь Гильдию не особо касалось.

Без дураков.

Теперь я мог выйти в жизнь со сносным знанием языка, с какими-то средствами, уж пара золотых мне перепадет точно.

Я расспросил Кроса, и немного понимал свой заработок в Гильдии. Деньги будут, на несколько месяцев скромной жизни хватит.

Еще я получаю что-то вроде билета в новую жизнь, моя служба в Гильдии как бы выдает мне паспорт с отметкой — проверен!

Я вполне полноправный гражданин Черноземья, но нужно быть готовым, что вопросы мне могут будут заданы.

Если они возникнут.

Кстати, если я свяжусь с Ланой — точно будут заданы. Второй влюбленный, хоть и пострадал в схватке, но был легко ранен, уже выздоравливал и приходился родом из влиятельной, авторитетной, многочисленной семьи.

Надо как-то съехать с этой темы, отправить Лану в другие руки.

Ладно, самый сложный экзамен, в Новом мире, я прошел. Конечно, если Старшие не решили вопрос радикально и эту ночь мне не пережить. Такую возможность я тоже допускал, но и понимал, что не могу ничего поделать с этой угрозой.

На ужине собрались почти все члены Гильдии, мы простились с теми, кто уже ушел. Немного погодя прошли в домик для раненых, где лежали братья, каждый простился с ними. Шедший позади всех, лекарь Гильдии нес чашку с ядом и дал выпить по глотку умирающим.

После мы сели за столы. Передо мной стояли лица умирающих, уже одутловатые, в поту от боли, распирающей грудь и живот. Мог ли я их спасти своими антибиотиками? Вряд ли…

Полостное ранение, да еще с грязными или отравленными наконечниками — мало оставляло шансов и при своевременной операции в современной клинике, а уж после полудня дороги на подводе, в антисанитарии, на жаре.

Нет, шансов у парней не было и сразу после ранения. Таков средневековый мир, здесь люди живут лет 30–35 в среднем.

Мне уже больше лет, если я проживу среднюю жизнь для нашего времени, то получается, что я похороню два поколения и успокоюсь только с третьим.

Да, так себе перспектива, пережить всех друзей. Я ведь ни от чего не застрахован пока, не стоит переживать.

Свое пиво я отдал Кросу, немного приподняв ему настроение. Через полчаса, скромно перекусив, мы вышли на улицу из-за стола и просто молча стояли, сил говорить не было ни у кого.

Так же не разговаривая, разошлись по спальным местам и затихли. Я только немного был знаком с парнями, которые сейчас, с облегчением, покидали этот мир. Мои приятели выросли вместе с ними, прошли много трудностей и мечтали, что будут жить всегда.

Жизнь казалась такой длинной и интересной.

А теперь пустота.

И вот что теперь сказать. Ничего не скажешь, можешь только молчать и сжимать зубы.

Так в темноте и тишине я и уснул.

Утром все вставали с лежанок не спеша и никуда не торопились.

Я, проснувшись, переглянулся с Кросом, отправился и дальше влезать в долги к парню. Мышцы побаливали после вчерашних занятий, но я сжал зубы и пытался добросовестно освоить науку приятеля. Получалось не сказать, чтобы плохо, даже наставник удивился моим успехам.