Иннокентий Белов - Слесарь [СИ]

Только я тоже на взводе был, и певице симпатизировал, да и хмель еще в голове бродил.

Весело начинается мой первый выход в свет. Скоро я уже стоял среди своих перед трактиром, Сохатый отдавал указания. Скоро начнет принимать ставки, вот ведь жук, на всем заработает.

Зрители повалили на улицу занимать места. Охотники, оба, подошли ко мне и поинтересовались, обучен ли я бою на кулаках. Получив ответ, что обучен, они с нескрываемым скепсисом дали мне пару советов и подсказок, как надо драться против такого опасного соперника. И предложили падать, когда дело пойдет худо, а там мы тебя защитим. Это меня немного успокоило, и я собрался провести бой так, чтобы свести его к ничьей или моей победе с небольшим преимуществом.

К чему мне дергать тигра, очень опасного, за усы?

А Старший охраны не может не быть опасным человеком.

Как почувствовал прикосновение упругой груди к моему плечу и лицо певицы оказалось совсем рядом. Я услышал шепот:

— Если сможешь — избей эту тварь до полусмерти, обещаю — ты проведешь ночь у меня в комнате, отказа тебе ни в чем не будет.

Я взглянул в глаза, большие и темные и почувствовал, что желание сгонять партейку по-легкому у меня пропадает. Теперь я настроен только на избиение противника. Девушка говорила, что думала и была абсолютно искренней. Взглядом я ей все пообещал, как на крыльях выскочил на поляну перед трактиром.

Ставки уже собирали и Крос шепнул, что ставят все на моего противника, редко — кто на меня. И это понятно, он местный чемпион, побил такое могучее дерево, как старшина артели лесорубов.

Эту ситуацию можно использовать с хорошей прибылью.

Я, конечно, парень высокий и тяжелый, по местным понятиям. Но в деле меня не видали. Охотники считались парнями опасными по жизни, но совсем не в кулачном бою.

Правда, все лесорубы болели за меня, но денег особо не ставили. Разминаясь, я задумался о возможности заработать побольше, кроме небольшой платы победителю, и решил рискнуть.

Тихонько сунул свой пояс Кросу и прошептал, что там двадцать серебряных данов, пусть он поставит их на меня от себя, от своего имени. Крос посмотрел на меня, как на больного, но перечить не стал и, схватив пояс, исчез за спинами.

Я пока поднял из корзины, уже принесенной, два ремня, связал их и заменил свой пояс, следующие ремни я пустил на бинтование кистей. Причем сделал это сам, отказавшись от помощи своих. Руки я раньше много бинтовал и понимал в этом деле хорошо. Только забинтовал кисти и продолжил разминку, как нарисовался Крос, тихонько сообщил, что ставки шесть против одного, не на меня, но деньги он поставил.

Сказал, что Сохатый уж очень удивленно смотрел и не хотел ставку принимать. Добавил, что и Купец опять выставил мешок денег за своего бойца.

Это самая хорошая новость за последние пару дней.

После новости, что все Крысы перебиты.

Ну еще, сколько я заработал в Гильдии. И сколько еще получу за трофеи.

Ладно, лучшая новость за сегодняшний вечер. Хотя, обещание красотки — певицы поинтереснее будет, гораздо.

— Еще лучше, теперь ставки уже пять к одному, — подумал я и посерьезнел. От исхода боя теперь зависело не уж очень много, но серьезные деньги на кону радовали. Еще успел подумать, куда меня приведет эта стычка.

Сохатый объявил о начале боя, вызвал нас на центр, и сразу свистнул. Я приподнял руки и занял середину площадки. Охранник не торопился, не кинулся в бой сразу, как я опасался. Тоже легким шагом ходил и красовался перед публикой, немного раскачивая корпус, пытаясь вызвать меня на атаку ложными ударами. Смотрелось все достаточно неплохо, если рассчитывать на непритязательного зрителя.

Я был довольно притязательным, поэтому заметил, что удары у противника идут, с хоть и легким, но размахом, плечи гуляют влево — вправо, накапливая энергия для удара. Бить без замаха, просто бросая руку расслаблено, здесь еще не умели и такие опытные бойцы. Я принял его игру и тоже начал поддавливать, пытаясь спровоцировать его.

Зрители напряженно следили за нашими маневрами и уже начинали шуметь, призывая начать типичный мордобой и обмениваться плюхами. Во время занятий боксом в лицее, я не был нокаутером, или панчером. Но вот потом, не на ринге, все стычки заканчивал всегда двумя — тремя ударами. Тренированный голый кулак сносил качков и тэквондистов, каратистов и рукопашников.

А теперь, мне очень хотелось испытать еще раз, насколько сильнее я стал после Храма. Это было важно, чтобы понять, стоит ли снова посещать его, для повышения своего уровня.

Старший не выдержал и первым начал, попробовал показать удар в печень и перехватить в голову, однако я легко опередил его и разбил атаку хлестким ударом слева. Мужика аж качнуло, настолько сильно я приложился к скуле, которая сразу покраснела.

Теперь он, как опытный человек, не понимал, что делать со мной. Удара он явно не видел. И уже понимал, что столкнулся с новым способом ведения боя, без могучих замахов и зубодробильных ударов. Координация сразу разладилась, глаза больше не играли. Теперь у него оставался шанс только в способности устроить навал и добраться до моей головы.

Но вот решиться на это Старший охранников пока не мог, тяжелое попадание в голову не прошло просто так.

Силенки в руках явно прибавилось, — отметил я и с помощью ног ушел от резкой атаки. Я хорошо разогрелся и стал попадать в ритм движений. Уйдя от сильных, хорошо видимых ударов, я разорвал дистанцию и встретил остановившегося противника хорошим ударом в нос. Дальше принялся избивать соперника одиночными, сначала добил нос, потом снес бровь, потом досталось и зубам.

Слава богу, что ремни на руках защищали от контакта с зубами. Удары были болезненны и красноречивы для лица, но в челюсть или в висок я не метил, так как быстро бой заканчивать не хотел. Ведь именно об этом просила певица, а мне было не трудно угодить ей.

Сопернику надоело получать одному, решив наверстать пропущенное, а может с отчаяния, он включил мельницу и бросился на меня, размахивая кулаками. Пришлось отскочить вправо и отвесить по уху, не жалея. Старшего опять качнуло, он на автомате развернулся ко мне, протягивая руки, и тут я на скачке, крюком слева ударил его по челюсти сбоку. В шуме толпы я услышал легкий хруст.

Как здесь, интересно, лечат перелом челюсти, тоже шины накладывают или, как заживет, так заживет. Охранник был еще на ногах, пытаясь прийти в себя, кровь уже залила ему глаза и сомневаюсь, что он видел меня отчетливо. Я дал ему прийти в себя. Сам нашел взглядом красивое платье, потом лицо, полное торжества.

Да, суровый век — суровые сердца, видно, он смертельно ее обидел когда-то. Народ орал, требуя закончить избиение. Я, подойдя стремительно, к еще пошатывающемуся противнику, поднырнул под его беспомощно вытянутые руки с мощным ударом в челюсть и отправил его на землю. Нокаут был глубокий, лежа, он еще двигал ногами.