Алексей Ар - Сезон охоты

Интересное чувство, самобытное… В окне ничего кроме зданий жилого квартала и могучих тополей.

— Нервы. — Он переместился в прихожую. Сидеть в гулкой тишине родного дома — не для него.

Подсчитав наличность, Николай накинул куртку — одну из одной, как говорится, и шагнул за границы квартиры.

— Как спалось, Феликс? — кивнул он соседу. Феликс буркнул в ответ нечто странное и захлопнул дверь; бедняга откровенно страдал.

Николай спустился на улицу. Постоял у крыльца, внимая городским прелестям, и не торопясь двинулся к скверу, что располагался метрах в ста от подъезда.

— Часа два с гаком, — определился он. Сегодня бригадир милостиво сместил график работы. Честь ему и чтоб не мучился. А вот и требуемый ряд стеклянно пластиковых киосков.

— Пива.

Бутылка приятно холодила руки. Вкупе с философским теплом солнца диспозиция расслабляла… Николай не сопротивлялся. Отыскав свободную лавочку, вольготно устроился на краткий отдых — чудный миг. Если бы бутылочная пробка сама соскакивала…

— Дьявол. — Он тряхнул оцарапанной рукой и углубился в изучение панорамы района.

Привычный город, периодически встряхиваемый муниципальными властями, — он лучился равнодушием. И никакие усилия Совета не могли вывести мегаполис из состояния стагнации. Генеральная чистка, великая ярмарка, расширение транспортной сети, усиление патрулей и, наконец, смена названия: статус мегаполиса требовал нового имени, которым и стало емкое «Мегос». В один прекрасный день жители города проснулись мегосцами. Удивились, обругали власти, выпили кофе и устремились по рабочим местам.

Николай глотнул пива. Неподалеку торопливо проскочил тип в элегантном плаще. Простая личность — пять лет института и нервотрепка до пенсии на престижной работе. С другой стороны, перед незнакомцем открыты многие двери благодаря высшему образованию.

— Успеется, — пожал плечами Николай. Одетый с иголочки везунчик мог учиться, не заботясь о хлебе насущном. Будь у Николая постоянный источник доходов… — Я обустроился бы не хуже, — сказал он вслед незнакомцу.

Сущая правда, начальное образование далось ему легко, что отмечали и мастера классов. А потом безвестное авто вылетело на тротуар, и радужные перспективы испарились утренней дымкой.

— Эй, земляк, обрати внимание, — нарушил покой уверенный голос.

Их было трое. «Нас тоже восемь», — мысленно закончил Николай. Реальность есть реальность — один против троих бойцовых ребят. Они так себя и называли: “боры”. Одетые в классическом стиле — темные костюмы, лакированные ботинки… И каменные невыразительные лица.

Сквер был зоной игры.

— Как насчет делиться? — Блондин лениво приподнял брови в знак вопроса. Его напарники — смуглый невысокий парень и красавчик с холеными усиками — синхронно плюнули на тротуар. Бедняги даже не подозревали насколько изменились моральные ценности Николая за последние месяцы.

— А в ответ тишина. — Чернявый склонил голову набок. — Непонятно.

Николай рассмотрел пивную бутылку на свет. Этот сорт ему никогда особо не нравился… Распрямляясь, он снизу вверх ударил Блондина; пенный напиток выплеснулся на лицо бора, веер осколков канул в траву… Минус один — согнутый враг отчаянно прижимал к лицу ладони.

Уход вправо — прочь от Красавчика. Метнуть горлышко в Чернявого, броситься следом, замахнуться… Враг пнул не глядя — скорее так, для профилактики — и умудрился попасть.

Судорожно глотая воздух, Николай рухнул на колени. Он пребывал вне действия — подобный расклад как нельзя лучше устраивал смазливого бора. Располагаясь за спиной противника, он, не торопясь подготовил атаку. Шаг, другой и каблук, обитый металлом, сомнет ребра наглеца.

Упав на спину, Николай перехватил ногу противника, извернулся и всадил пяткой в пах нападавшему. Бор с нелепым писком осел на плиты сквера. Насладиться видом Николаю не дало тело, что обрушилось подобно лавине. Цепкие пальцы стиснули горло, вытряхнули остатки сознания…

Мир стал багровым и неуютным.

Поведя руками, Николай нащупал искаженное лицо врага. Заорав, Чернявый крутанулся волчком.

— Не дыши носом, может обойдется. — Николай с коротким стоном встал. Пора уносить ноги, иначе патруль его оприходует и тогда не будет ни правых, ни виноватых.

Он захромал к остановке муниципального транспорта. Никто из добропорядочных граждан не выказал сочувствия… К примеру, мужчина на лавке, мимо которой он проходил. Одетый в потрепанную джинсовую куртку и брюки, с рассеченным шрамом подбородком, он сидел прямой как струна и любопытствовал — вплоть до момента, когда хмурый взгляд Николая заставил его потупиться.

Оригинальная картина для Мегоса: по большей части никто из обывателей не смотрел на чужие проблемы. Свои бы решить.

— Именно. — Николай кивнул: его ждала работа. К чертям анализ бытия. Мир катится в пропасть, надо успевать жить.

***

Скрипнули шаткие сходни, установленные между товарным вагоном и платформой. Вроде и груз на плече не серьезный — ящик столичной, но сходни заходили ходуном.

— Не тормози на перевале! — Массивный Семен, грузчик во втором поколении, нетерпеливо приплясывал в тени вагона. — Эдак мы до вечера не управимся.

— Я тебе не акробат. — Николай соскользнул на платформу. Перехватил тару и устремился к микроавтобусу, в котором уже поблескивали стеклянные ряды бутылок. Там он передал груз Старику и рванул обратно.

«Темп- основа успеха», — любимая поговорка бригадира. Сам он следовал ей только при беге до сортира. И все-таки ему многое прощали за честность в финансовых операциях. «Каждому по труду», — вспомнил Николай.

— Ник, давай поставим твою песню, — Старик хлопнул по допотопному магнитофону. — Я ведь знаю, ты никогда с ней не расстаешься.

— Нет. — Николай оперся на дверцы транспорта. Воспользовался моментом для отдыха, благо внимательный бригадир опять куда-то испарился.

— Не жмись. — Старик поддернул готовые упасть штаны.

— Там не музыка.

— А что?

— Курс лекций о вреде алкоголя.

— Гадость какая. Зачем слушаешь?

— Во избежание.

И вновь закипела работа — час за часом. Мало-помалу пять вагонов очищены…

— Кому бухарского, кому деньгами? — приступил к расчету бригадир.

Гвалт поднялся до небес. В суматохе Николай одним из первых получил свою долю; в отличие от компаньонов он точно знал, что ему необходимо. В продуктовом имела ход только одна валюта — бумажная.

Спасаясь от вероятных приглашений, Николай побрел к железнодорожным складам, что располагались метрах в двухстах от эпицентра рабочей суеты. Кирпичные здания с отвалившейся местами штукатуркой скрывали в лабиринте стен и переходов самую короткую дорогу к привокзальным точкам общепита. Есть хотелось неимоверно. Как ни странно, холодный блеск рельсовых путей и черные пятна мазута на шпалах только усугубляли чувство голода. И чем дольше Николай смотрел на них, тем быстрее становился его шаг.