Алексей Ар - Четверо и один

— Почему?

— Открытое.

Скрипнул вертел.

— Ты специально, да? — Чет невольно оглянулся на переплетения лесных теней.

— Вокруг ни единого проблеска разума, — буркнул Михаил. — Я проверил.

— А мы? — Курьер придвинулся к огню.

— Ора и Лао я учел.

— Сейчас меня одолеет смех.

— Вы когда-нибудь перестанете собачиться? — устало спросила Мистерия.

— А смысл? — ответили ей в два голоса. Михаил и Чет переглянулись и удовлетворено кивнули.

— Готово. — Ор скупыми взмахами ножа разделил мясо на четыре порции. Отодвинулся в темноту и замер. Он ел столь же лаконично, как и говорил.

Оценив манеры Защитника в контрасте с сочным урчанием Чета, Михаил безоговорочно отдал симпатии Ору и вплотную занялся ужином. Организм, утомленный дорогой и сонмом тревог, безропотно смирился — отсутствие разносолов печалило, крохотным сожалением фланируя на задворках сознания. Ели молча, неосознанно чувствуя — на неведомом пути они наговорятся вдосталь. Заманчиво верить в удачу, способную привести их к цели на первом шаге… Никто не верил.

Обтерев руки лопухом, Михаил достал сигарету и лег на небрежно разосланном плаще. Камни приветливо подперли бок. Он повозился, притираясь, и вперил взгляд в кровавую панораму небес. Закурил.

Темная стена леса всколыхнулась. Скрипучий крик вознесся над лесными вершинами. Настройщик покосился на молчаливых спутников, не проявлявших признаков беспокойства, и расслабленно откинулся на плащ.

— Уверен? — встрепенулся Чет. — Возможно, мы в шоковом состоянии от страха.

— Кто будет дежурить первым? — спросила Лаони.

— Мик. Он, абыр ахун, бдителен, — ответил Курьер.

Михаил показал небу недвусмысленную комбинацию из трех пальцев.

— Видела? Парень даже богов на пальцах вертел. Совсем, абыр, бесстрашный.

— Мик? — уточнила Мистерия.

— Я тебе, Чет, во сне какую-нибудь гадость сделаю.

Михаил с сожалением встал и пересел к огню. Через минуту послышалось мерное сопение — родня не рефлексировала, по-солдатски четко сыграв отбой. Тьма сгустилась. Настройщик обратил лицо предположительно в направлении Врат и закрыл глаза в иррациональной надежде на просветление. Откровения не наступило. Шорохи, пряный дымок и ночь переплелись в статичную картину ожидания.

Утром Михаил проснулся к завтраку — вывернулся из складок плаща и узрел под носом пластики мяса на листьях. Реальность и умудренные опытом родственники полагали размеренный утренний моцион излишним. Быстрый прием протеина и глоток воды в преддверии марша по каменистой плеши речного берега — иное лишь множило тревоги.

Через несколько часов димпам пришлось оставить берега реки и углубиться в холмистую местность, под своды тенистых рощ. Игра светотени в легком изумруде листвы и пение птиц бальзамом пролились на растревоженные чувства…

— Промах! — Четрн с досады отбросил лук. — Ор, дай на секунду твою пукалку.

— Это шутка, — торопливо сказал Михаил, видя, как Защитник берется за излучатель.

— Догадался.

Чет встрепенулся в попытке откомментировать поток красноречия родственника и неожиданно отшатнулся — три птицы синхронно опустились подле его ног, заклекотали и деловито опрокинулись в обморок.

— Чтобы не мучались, — вздохнула Лаони.

— Может мне их того… порубить? — неуверенно спросил Курьер.

— Изверг. — Мистерия встряхнулась, обретая должный настрой. — Помогите развести костер.

Полчаса, потраченные на скромный отдых, промелькнули точно миг, без обиняков и раскачиваний препоручив димпов дороге. История предпочла извечный бег по кругу — понял Михаил. Он начинал эпопею с нескончаемого марша с Третьим Лозанским отрядом и продолжил ее в столь же утомительном пути — по лесам и долам безвестного мира. День и ночь, сменяя друг друга, канули в небытие…

— Когда уже? — Четрн, восседая на камне, обросшим фиолетовым мхом, ожесточенно потряс снятый сапог. В траву тонким ручейком ссыпалась галька. Жаркие токи воздуха в полуденном зное оплели четверку точно патока. Хотелось прильнуть к земле, скрыться в травяном ковре и отринуть долг, цель и Т’хара.

— Терпение, Чет. Спустимся в долину, а там рукой подать, — проверив спектральную картину, объявила Лаони.

— Заметь, я предаюсь в твои руки смиренно и доверчиво, аки агнец, ведомый…

— Бесовская речь, — буркнул Настройщик, обреченно последовав за Ором. Защитник обладал неоспоримым талантом обращать споры родни в целевое молчаливое действо.

Мистерия не ошиблась. Ближе к вечеру, в золотисто песчаном обрамлении холмистой местности, сдобренной изрядной толикой зелени, забрезжило сияние Врат. Точно хлопья первозданного снега легли на сплетение вьюнов и травы. До них метров пятьсот, не более — расстояние, не способное скрыть жуткий оскал Вечности.

— Напоролись… — Четрн, достав из сумки полевой бинокль, внимательно изучил окрестности. Пейзаж не радовал — обманчивую простоту Врат дополняли многочисленные костры неизвестного лагеря, багровыми всполохами разгонявшие серебряный туман. В отблесках пламени курсировали патрули, высокие силуэты солдат с завидной частотой мелькали в тенях массивных укреплений.

— Разглядел кого? — подполз к Курьеру Михаил. — Кроны?

— Нет. — Чет повел биноклем. — Двухметровые, мохнатые аборигены… смахивают на обезьян. И карлики в довесок… Абыр, страна контрастов. Может Хоор не причастен?

— Дай телескоп. — Михаил в свою очередь осмотрел лагерь. Привычная картина охранного периметра, призванного пресечь несанкционированный доступ в святая святых. Плотная фортификационная застройка, бдительные патрули, следовавшие выверенным маршрутам… Внимание Настройщика привлекла суета подле Врат — за линией конусообразных шатров. На составленных пирамидой бревнах висели трое голых мужчин. Они могли бы сойти за представителей человеческой породы, не будь у них кошачьего строения черепа, — эстетически законченного воплощения тигра в человеке. Воплощения недолговечного — в преддверии казни. Обезьяноподобные гиганты деловито наблюдали, как огонь пожирал тела пленников.

Грозный оклик зеленокожего офицера, выделявшегося из толпы добротной униформой, выдернул солдат из медитативного состояния. Палачи, безыскусно размахивая мечами точно бенгальскими огнями, двинулись к кострам.

— Хоор, — констатировал Михаил. — Предложения, замечания?

— Не торопись, Мик, — вздохнула Лаони. — Их сотни… Отступим, подумаем.

— Прям с языка сняла… — Четрн потихоньку обгладывал птичье крылышко. — Чего уставились? На пустой желудок мне не думается.

Полный желудок Курьеру не помог. Степень насыщения в принципе не коррелировалась с поисками решения. Час проходил за часом, а ничего кроме банального лобового удара димпы придумать не смогли. Экономия сил в преддверии неизвестного будущего, наполненного вероятными сюрпризами, не способствовала широте мысли и маневра.