Алексей Ар - Четверо и один

— Ребята здесь мимоходом, — предположил Чет. Ему не ответили.

Повозка остановилась у периметра, обжитого солдатами. Из сумрака выступили часовые — из ладони расслабленно поколись на эфесах мечей в стремлении придать ситуации тривиальный оттенок. Бойцы отбыли, бойцы прибыли — погоня эфемерна, а гости банальны. Михаил обменялся с Четом тревожными взглядами и, подчиняясь скупому жесту возницы, спрыгнул на землю. Твердь была приятно стабильна.

Новый жест перенаправил димпов к одному из ближайших домиков. Скрипнули ступени крыльца, знаменуя прибытие гостей. Сквозь приоткрытую дверь виднелась скудная обстановка, освещенная парой светильников, — несколько топчанов вдоль стен, куцый стол… Входить не хотелось.

Хозяева остановились на пороге, обстоятельно поклонились и молча ретировались. Хлопнула дверь, знаменуя томительное одиночество. Михаил вздрогнул.

— Какого черта? — Он осмотрел голые, покрытые копотью стены. Немного подумав, плюхнулся на мизерную деревянную лавку. Охнул…

— Спеть вам песню или сами? — Лаони быстро оккупировала единственный в комнате полноразмерный стул. Бдительно осмотрела полы мантии.

— Сами, — ответил Чет. — Раны пустяковые. Только Мик опять дырявый.

— Доспехам слово не давали. Абыр, прям килька в банке…

— Кто? — не понял Курьер и с надеждой спросил: — Это ругательство, да?

— Это рыба. Закуска. Хорошая, — вдруг сказал Ор. Стоя у крохотного окна, он внимательно рассматривал лагерь. Родня несколько минут озадаченно изучала его спину.

— Чем здесь пахнет? — опомнился Четрн.

— Светильники на жиру… — Лаони осеклась.

Натужно скрипнув, открылась дверь. На пороге возник согбенный старец — одетый в подобие серой тоги, с клюкою в руке, он внимательно рассматривал димпов из-под седых клокастых бровей. Серебристая шерсть на его загривке чуть колыхалась под легкими дуновениями сквозняка.

— Драсте, — неуверенно кивнул Михаил.

— Воины, мое имя Архан. Я хранитель мудрости племени Ханаси.

Укрывшись от посторонних взглядов в личной палатке, зеленокожий офицер нехотя подсел к комплексу связи, что серебристым сплетением блоков приткнулся в углу. Мгновение помедлил, судорожно сглотнул и отстучал на клавиатуре код запуска.

— Докладывай, — резанул хриплый голос.

— Мы засекли их, лорд. Как вы и предрекали. Напали ночью…. Они были почти у нас в руках, но ханасийцы…

— Надо было давно разобраться с проклятыми кошками! Димпы спаслись?

— Да, мой лорд.

— Иногда я жалею, что избрал моргов в помощники… — Голос Хоора тронули задумчивые нотки. — Вы упустили их, выкормыши тлена!!

— Да, мой лорд… виноват, мой лорд.

— До моего прибытия осталось семь циклов… Удвойте… нет, утройте силы! Используйте все резервы! В случае нового провала, я убью вас… Лично. — Экран медленно погас.

— Садитесь, — почтительно склонился Архан. Четрн, недоумевая, присел рядом с Михаилом, Ор опустился на корточки у стены и замер Несколько минут в комнате царило молчание, чуть разбавленное извне негромким говором и шорохами лагерного бытия. — Свершилось! — вдруг очнулся Хранитель Мудрости.

— Е… — вздрогнул Чет.

— А могу я предложить вам… — Лаони тихо перебралась на лавку.

— Благодарю, Хранительница. — Старик, кряхтя, опустился на стул. — Внемлите, ибо то, что я говорю, вечно. Испокон веков Ханаси хранят Святыню — Белый Огонь — Начало всех Начал.

— Банально. Я за конец всех концов, — пробурчал Чет. Лаони привычно шикнула.

— В год великой тьмы пришли Лаконы, те, кто не признает истинных богов. Они осквернили Святыню…

— Откуда пришли? — не удержалась Лаони.

— Из-за гор. Их родина — холодные каменные земли, что на севере. Верьте мне, все ханасийцы от мала до велика поднялись на защиту. Война длилась много дней, и смерть напоила наши земли, но мы не теряли надежды. Ведь богами молвлено и светом вписано в священные летописи — грядут Великие Воины Хранители Огня, что сметут неверных в пламя Дорока. И будут они как мы, из плоти и крови, но силы неимоверной… — Архан судорожным движением вытер слезу, скатившуюся по щеке. — Вы пришли, Хранители.

— Мы не…

— Тихо, — одернул Лаони Михаил. — Да, мы-таки добрались. Вместе мы отбросим… как их там, лаконов прочь. Святыня будет свободна.

— Свободна, — эхом повторил старик. Глаза его лихорадочно сверкнули. — Свободна… Дети Ханаси услышат весть!

Хлопнула дверь, едва не прищемив полы хламиды Архана, покинувшего гостей. Стремительность происходящего рвала мысли в клочья, лишала шанса перевести дыхание и наметить план — достичь цели, не устраивая геноцид.

— Это бесчестно! — воскликнула Лаони, приходя в себя. Она недоуменно смотрела на дверную створку, точно пытаясь разглядеть метания Архана средь солдатских бивуаков. — Столь вопиющий обман…

— Скажешь потом, что мы тебя заставили, — отмахнулся Четрн. — Ребята сами напрашиваются. И не забудь о великой Миссии. С ханасийцами у нас есть великолепный шанс прорваться к Вратам…

— О чем вы? — Лицо Мистерии раскраснелась. — Они не мясо…

— Он прав. — Михаил встал и нарочито потянулся. — Либо Средоточие, либо пиндюк. Выбор не богат…

Он прислушался к себе в попытке обрести солидарность с Лаони и растревожить человечность. Т’хар хорошо поработал, закаляя орудия своей воли. Сомнения таяли, не успевая подняться на уровень осознанности.

За дверью, на крыльце, послышался шорох…

— Хранители? — В дом заглянула женщина- кошка. — Я Арда.

— Проходите. — Лаони мгновенно овладела собой и приветливо кивнула.

— Тут вода, одежда и еда. — Арда доверчиво улыбнулась. Михаил поймал себя на мысли, что находит ее привлекательной. Огромные глаза цвета первой листвы и маленькие аккуратные ушки в рыжевато-белой шерстке, прелестный носик… Он помотал головой, стремясь избавиться от сюрреалистического видения.

— Спасибо.

В комнату вошли трое мужчин. Быстро расставив по местам кувшины, тарелки и деревянные бадьи, ханасийцы поклонились в пол и удалились. Воздух загустел от благоговения и почтительности перед ожившей Судьбой.

— Заметил, Арда тебе глазки строила? — Четрн хлопнул Михаила по плечу и сморщился, разглядывая ладонь — Ты абыр прям по уши в…

— Я выйду. — Лаони, чуть покраснев, упорхнула в ночь.

Она отсутствовала минут тридцать, неведомыми женскими чарами рассчитав время, требуемое мужчинам для приведения в порядок грешных тел и амуниции Она даже сподобилась вежливо постучать перед тем, как войти, чем привела Чета в необъяснимую радость… На удивление молча, лучась улыбкой, он наблюдал, как Мистерия обстоятельно вымыла лицо и руки. Мантия в чистке не нуждалась — магия радела за чистоту и непорочность.