Александр Пономарёв - Хранители. Чернобыль Лэнд [litres]

Несколько долгих секунд свидетель держал клиента на прицеле, видимо, не решаясь спустить курок.

– Стреляй. Чего медлишь? – прошептал Вепрь, но его призыв остался незамеченным. Он издал стон разочарования и досады, когда свидетель опустил автомат и зашагал за попутчиком.

Наемник рано предался отчаянию. Свидетель быстро нагнал клиента. Сильным ударом приклада по затылку сбил того с ног, рывком перевернул на спину и несколько раз врезал кулаком по лицу.

Радости Вепря не было границ, когда он увидел, как подонок снимает с лежащего без сознания товарища бронекомбинезон. Мерзавец делал за него грязную работу.

С востока донесся далекий вой псевдомутантов. Вепрь сдвинул ствол в направлении звука. В поле зрения попали понуро бредущие по склону пологого холма «слепыши».

Псевдомутанты вели себя как настоящие твари. Их привлекал запах свежей крови. Они дрались с сородичами и другими биомехами, нападали на незаконно оказавшихся на территории парка любителей халявы. Вепрь не раз встречал в «Чернобыль Лэнде» разодранные в клочья окровавленные останки. Он не был до конца уверен, что биомеханические создания нуждались в пище, как их ранее жившие здесь прототипы. Его вполне устраивал и тот факт, что они могли имитировать повадки настоящих мутантов, терзая трупы когтями и зубами.

Тем временем подонок облачился в трофейный бронекомбинезон и быстрым шагом отправился на юго-запад. Избитый и ограбленный клиент по-прежнему лежал без сознания.

Вепрь проводил грабителя взглядом, потом снова повернул ствол кинетической пушки в направлении «слепышей». Псевдомутанты уже не просто брели куда глаза глядят. Теперь одни лениво почесывались, сидя на задних лапах и хватая зубами пролетающие над ними пушинки и насекомых. Другие отдыхали на траве, уронив голову на вытянутые вперед лапы или лежа на боку, как сраженные неприятельской шрапнелью кавалерийские лошади.

Наемник криво усмехнулся. Даже если эти биомехи проигнорируют клиента, непременно найдутся другие любители свежей человечины. Ну или один из искусственных деструктивов оборвет жизнь парня. В любом случае шансов выжить без защитного микрочипа, который остался в бронекомбинезоне, у него не было.

Вепрь сел на колени. Вынул из внутреннего кармана куртки спутниковый телефон, поднял похожую на маленькую полицейскую дубинку антенну и нажал кнопку быстрого вызова. Из трубки послышались сдвоенные гудки, а потом раздался громкий щелчок, как будто на том конце линии включилось записывающее устройство. Наемник помолчал, собираясь с мыслями. Ему хотелось сказать нечто особенное. Найти такие слова, после которых заказчик поймет, что Вепрь нереально серьезный перец, с которым можно вершить любые дела. Наконец он придумал, что скажет, зажал ладонью микрофон трубки, откашлялся и проговорил, как ему показалось, крутым голосом:

– Бабки на бочку. Клиент мертвее мертвого. Конец связи.

Вепрь нажал кнопку сброса, сложил губы трубочкой и зашипел, как проколотое колесо. Дыхательная гимнастика помогла сдержать в себе рвущийся на волю вопль ликования. Он чувствовал себя победителем. Ему удалось сорвать куш и не испачкаться при этом по уши в дерьме.

Сегодня утром двадцатипятилетний Геннадий Смирнов, более известный широким массам как Гена Мутный, проснулся в прекрасном настроении. Во сне его окружали сплошь герцоги, бароны, графы да всякие принцы с виконтами, одетые в вычурные старинные наряды. Они кланялись перед ним, покачивая плюмажами на широкополых шляпах и выделывая ногами забавные па и фуэте, беспрестанно улыбались и повторяли на все лады: «О, мой король», «Сир», «Ваше величество».

А потом Гена очутился на званом пиру. Он сидел на резном троне во главе длинного, заставленного изысканными кушаньями и заморскими яствами стола. Вино лилось рекой. Гости желали «его величеству Геннадию Великолепному» долгих лет жизни и щелкали пальцами, веля слугам нести богатые дары.

Гену обкладывали подарками со всех сторон. Среди подношений преобладали золотые и серебряные кубки тончайшей работы, бриллианты, самоцветы и сундуки с несметными сокровищами. Были там и картины известных художников, и отрезы дорогих тканей, и мраморные скульптуры, и даже филигранной работы и точности модели парусных кораблей из ценных пород дерева.

Гена ничуть не удивился, когда перед троном в огромной куче подарков вдруг ни с того ни с сего появились яркие коробки со смартфонами, телевизорами, игровыми приставками и прочей техникой. А когда в торжественный зал сквозь распахнутые двери, басовито рокоча двигателем и мигая фарами, вкатился красный гоночный «феррари», Гена засвистел и заулюлюкал от удовольствия.

Он слез с трона, внезапно оказавшегося на вершине высокой горы из подношений. Потревоженное золото и драгоценности звенящими ручьями покатились вниз по крутым склонам. Гена важно вышагивал позади сверкающих потоков, свысока глядя на павшую ниц пред ним знать его могучего королевства. Каждый шаг Гены сопровождали влетающие в открытые стрельчатые окна залы радостные вопли толпы. Чернь тоже хотела выказать любовь и почтение монарху в столь торжественный день и распевала песни на огромной площади перед замком.

Стоило Гене спуститься с горы, к нему подошел первосвященник в золоченых одеждах и с тиарой на голове. В правой руке он сжимал изогнутый сверху полукольцом деревянный посох, а в левой держал украшенную бриллиантами, рубинами, сапфирами, яшмой и изумрудами золотую корону с лепестками в виде дубовых листьев.

Рядом с патриархом семенил служка в плотно облегающей худое тело красно-синей одежке. Бубенчики на шутовском колпаке и загибающихся кверху носах невероятно длинных пуленов тихо позвякивали в такт его мелким шажкам.

Первосвященник отдал посох служке. Тот благоговейно прижал его к себе. На лице мальчишки появилось выражение блаженства, словно он получил самую желанную вещь в жизни. Держа корону обеими руками, патриарх склонился в почтительном поклоне. После чего выпрямился и со словами «ваше величество» водрузил королевскую регалию на голову Гены.

Толпа одобрительно взревела, как будто следила за происходящими в замке событиями через установленные на площади большие экраны. В тот же миг раздался оглушительный перезвон, словно все церкви и храмы в Генкином королевстве разом забили в колокола.

Гена рывком сел в кровати, хлопком ладони выключил дребезжащий на тумбочке будильник и громко зевнул. Ночные видения быстро таяли, как утренний туман. Через минуту он помнил обрывочные фрагменты, а через пять забыл все, что видел и испытал во сне, кроме ощущения собственного величия.