Вова Бо - Химера-2

— Это пить что ли бросить? При чем тут это?

— Это поможет сконцентрироваться, открыть чакры и познать дзен. Только в состоянии высшей нирваны ты будешь способен управлять наномашинами.

— Черный, — начал я закипать, — хорош придуриваться. Я понимаю, что тебе не нравится, когда я пьян, но у меня на то были причины. Веди себя нормально и мне не придется бухать до беспамятства.

— Скучная, скучная восьмерка, — раздался шепот откуда-то сзади. — Обернись.

Я рывком развернулся, готовясь к любой пакости. Но бить было некого. Потому что напротив меня стоял я сам. То же хмурое лицо, протертый плащ, немного сутулая фигура. Только этот я был полностью обмотан тяжелыми цепями.

— Ну нет, — замотал я головой. — Третий глюк в копилку, это уже перебор. Мне и вас с Восьмеркой хватает.

— Присмотрись, — прошуршал Черный откуда-то из темноты.

И я последовал этому совету. И чем дольше я вглядывался, тем больше замечал. Мой двойник оказался странным. Его лицо постоянно покрывалось рябью и шло волнами, но не как от воды, а более грубо. Словно его кожа жила своей жизнью и двигалась как хотела.

Будто бы он состоял из множества маленьких частей, связанных друг с другом весьма условно. И глаза тоже отличались. Холодные, пустые и безжизненные. Словно сделанные из стекла, а не принадлежащие живому существу.

— Это наномашины? Мне надо их освободить? — спросил я Черного.

— А силенок хватит? — усмехнулся он.

Я хотел было ухватиться за толстые цепи, но понял, что не могу пошевелиться. Опустил взгляд и понял, что цепи на самом деле сковывают меня, а смотрел я не на своего двойника, а в зеркало.

Отражение усмехнулось, хотя я наоборот хмурился. Попытался разорвать цепи, но даже не смог хоть сколько-то пошевелиться. Меня словно спеленали, как какую-то мумию. Я начал дергаться сильнее, но без результата.

Вдох, медленный выдох, успокоиться. Это все не по настоящему. Мы у меня в голове. Успокойся, восьмерка. Просто представь, что никаких цепей нет.

— Это так не работает, — ухмыльнулся Черный.

— Да чтоб тебя со стены обоссали.

Цепи и впрямь никуда не делись, вроде бы даже стали толще. Вглядевшись в зеленоватый металл, различил какие-то волны, что плыли по поверхности звеньев. Мириады нулей и единиц. Это программный код, который призван сдерживать возможности химер.

— Соображаешь, — пророкотал Черный. — Только помни, что он сдерживает не только тебя, но и геном Иных. Что-то неправильно сделаешь и сдохнешь в мучениях.

— Боевая форма, принять, — произнес я заученную фразу.

Все мое тело покрылось черной матовой броней, увитой узором багровых прожилок. Только вот цепи от этого не порвались, а наоборот — натянулись так, что даже дышать стало трудно. Да чтоб вас всех со стены обоссали.

Сил заметно прибавилось в моем воображении, так что я даже почувствовал, как смог немного пошевелить рукой. Напрягаясь что было дури, попытался разорвать оковы, но безрезультатно.

Вокруг меня ездил Черный, на своем маленьком трехколесном велосипеде и при этом жонглировал человеческими органами.

— Смотри, я еду без рук. А ты так можешь?

Я не стал тратить силы на ответ, а лишь предпринял новую попытку. В этот раз пошло лучше и я даже смог оторвать руки от тела, пусть и совсем чуть-чуть. Но стоило выдохнуть, как цепи вновь сомкнулись вокруг меня.

— Давай, восьмерка, — подначивал Черный, кидаясь в мою сторону тухлыми мозгами. — Ты же только и умеешь, что все ломать, что теперь-то не так? Надо было есть мясо, как и говорил Черный. Был бы крутым и сильным, как я! А ты все время нос воротил. Человечину я не буду, восьмерочьи потроха я не хочу. Вот и не осталось силенок.

В третью попытку я вложил всю накопленную ярость, благо это было просто. Я представил, как сейчас разорву эти цепи, а затем доберусь до Черного и намотаю этот сраный скрипучий велосипед ему вокруг горла. Затем схвачусь одной рукой за раму, другой за руль и начну тянуть в разные стороны, чтобы передавить ему шею. А затем вырву все спицы и затолкаю их…

— Да, — пророкотал Черный. — Друг из тебя так себе, должен заметить.

На последней фразе моя ярость достигла предела, а одно из звеньев с грохотом лопнуло. В то же мгновение я мешком свалился… Не знаю куда я свалился в этой темноте, где не было ничего, кроме скрипа сраного велосипеда.

Словно упал в воду и продолжал медленно погружаться на дно, которого нет. Потому что каждая восьмерка знает, что дно — это сектор.

Меня крутило от боли, что судорогами проходила по телу. Казалось, мои органы плавятся изнутри, а в голову мне затолкали те самые спицы и сейчас усердно проворачивают. Кажется я падал вечность или две. Постепенно боль сходила на нет, уступая место странному онемению.

Почему мне больно, хотя я нахожусь внутри своего подсознания? Что вообще происходит?

— Нарушение целостности защитного протокола. Ошибка в коде, вызванная сторонним вмешательством, — начал декламировать Черный каким-то машинным голосом. — Неконтролируемый выброс генома прототипа Генома в организм носителя. Повреждения организма обратимы, запущен процесс купирования, запущен процесс реконструкции, запущен процесс регенерации.

— Так, то есть ошейник не дает мне принять боевую форму, но и сдохнуть тоже не даст.

— Восьмерка, — воскликнул Черный своим ехидным рокотом, — Это не только ценный геном, но и два, а то и три кило свежего сочного мяса.

— Я вообще-то за сотню вешу.

— В тебе говна много, — пожал плечами Черный. — И желчи. Аж наружу прет.

— Как выпить-то хочется.

— Что и требовалось доказать! — воскликнул тот.

Поднявшись на ноги, хотя уместнее будет сказать, приняв вертикальное положение, я вновь уставился на цепи.

Думай, восьмерка, думай. Ты уже проделывал этот фокус раньше, превращая броню в когти или когда пытался протиснуться в пролом. Оби тоже так умеет, причем вообще свободно. Решение должно быть, причем где-то на поверхности.

Даже ребенок справился с этой задачей. Я что-то упускаю. Что-то простое и банальное, но важное в этой ситуации.

— О-о, — оскалился мой вечный комментатор. — Груда мышц и злобы наконец вспомнила, что у нее есть мозги. Осталось дело за малым. Вспомнить в какой части организма они расположены и найти кнопку для их активации.

— Не напомнишь?

— С радостью, но только в форме песни, — заорал Черный и тут же брякнул по струнам своей укул… чего-то там.

— Хватит! — проревел я.

Из ушей, глаз и носа тут же потекла кровь. Она просачивалась сквозь маску, стекая по подбородку на грудь.

Опустив голову, тяжело дыша, я старался прийти в себя. Похожее состояние было, когда Черный произносил слова, вызывавшие адскую головную боль. Например «яблоко» или «наизнанку».