Владимир Василенко - Жатва [СИ]

Но тут появились жнецы.

Отряд Макса был самым большим и организованным – ядро его оставляли СОБРовцы и полицейские из нескольких отделений Центрального района города. В общей сложности больше полусотни неплохо вооруженных бойцов – автоматы, пистолеты, гранаты, у многих бронежилеты. Плюс добровольцы из местных, вооруженные уже чем придется – от травматов и охотничьих ружей до бейсбольных бит и арматуры.

С арранами они схлестнулись недалеко от пилона, севшего на площадь Победы, рядом со зданием администрации. Судя по описаниям Макса, там было двое ортосов и штук пять-шесть гракхов. Арраны сражались между собой, но когда вошли в контакт с местными, на время объединились, чтобы дать отпор общему врагу.

– Тех гнид, что в золотых доспехах, вообще хрен чем возьмешь, – рассказывал Макс. – Пистолетные пули просто отскакивают, из калаша еще можно взять, но тоже чуть ли не в упор. Плюс у них еще какие-то щиты разворачиваются – полупрозрачные такие. Что-то типа силового поля. С черными шипастыми чуть попроще. Те, к тому же, любят в рукопашку лезть. Мы двоих завалили сходу – одного массированным огнем, второго на колеса БТРа намотали. А вот с остальными похуже.

– То есть их реально убить нашим оружием?

– Ну… да, вполне. Сложно, но можно. Золотого одного тоже завалили, но с трудом. В узком месте зажали. Один парень из наших, когда патроны кончились, кинулся на него, кольца с двух гранат сорвал… Ну, а там уж мы добили.

– То есть как минимум троих вы тогда ушатали? Уже неплохо.

– Думаешь? – саркастически усмехнулся Макс. – Наших зато знаешь, сколько полегло? Человек тридцать, не меньше. Мы кое-как успели отступить, убегали дворами. Да и то, наверное, хрен бы мы свалили, если бы чужаки опять между собой не сцепились.

– Здесь-то как оказались?

– Да хрен знает. Мне кажется, мы просто двигались, куда глаза глядят. Ротный вообще после того боя немного того… ну, контузило его слегка. Но он, правда, мужик жесткий, все равно ведет всех за собой. Да у нас особо и выбора нет. Надо вместе держаться.

– Чтобы что? – спросил я.

Не столько его, сколько себя. Я всю дорогу боролся с накатывавшей на меня мрачной безнадегой. Какой смысл вообще барахтаться? Мы в чужом мире, и жнецы – это просто авангард той армии, которая придет за ними следом. Не совсем понятно, зачем им вообще устраивать этот турнир. Может, просто чтобы друг дружку почем зря не резать. Вроде бы в древности так иногда делали – вместо полномасштабного сражения выставляли лучших бойцов от каждого войска.

Макс, кажется, тоже задумался.

– Чтобы драться, – пожал он плечами. – Чтобы выжить. Чтобы выгнать этих гадов. Кое-кто из наших, правда, доказывает, что с ними надо попробовать договориться. Но что-то мне кажется, что не получится.

– Мне тоже… А здесь давно осели?

– Незадолго до темноты. Мы с остатками другого отряда объединились. Но опять нарвались на говнюков в скафандрах. Опять пару-тройку штук убили, но с огромными потерями. Отступили сюда. А здесь двое золотых возле пирамиды тусовались чего-то, шаманили. Мы их завалили, группу гражданских у них отбили. Правда, потом пришлось прятаться, потому что засекли отряд черных.

– Двоих золотых? Так вот запросто завалили?

– Запросто с ними никогда не бывает. Пришлось попотеть, конечно. Но мы более-менее приспособились уже, учимся, как их лучше брать. Они, падлы, живучие – жуть. И в рукопашку их лучше не допускать. Но они не бессмертные. Ну, и знаешь… выеживаются много. Это их самое главное слабое место.

– А подробнее?

– Да не знаю, как объяснить… У них взаимодействия никакого. Каждый сам за себя. И как будто даже между собой соревнуются, кто круче. Ну, и черные с золотыми – это точно два разных лагеря. Те друг дружку, похоже, вообще на дух не переносят.

– А сколько вас осталось-то?

– Ну, бойцов – человек двадцать с лишним. И гражданских в несколько раз больше.

– Негусто, – вздохнул я.

Особенно если учесть, что этот отряд – скорее всего, один из немногих в городе, способных оказывать сопротивление. Может, даже последний.

– Угу. Самое хреновое – что патроны кончаются. Но ничего, еще повоюем.

На этом мы закончили, потому что как раз добрались до верхних этажей. Но разговор с Гончаром позволил мне немного отвлечься, да и вообще немного поднял настроение. В первую очередь из-за того, что я впервые за последние сутки почувствовал, что не одинок, и что можно надеяться на помощь других людей. Это дорогого стоило.

Еще я был приятно удивлен тому, что полиция и другие силовые структуры вполне эффективно действовали во время катаклизма. Все же в обычное время на силовиков много критики сыпется. Но все же ребята, даже в таких экстремальных условиях, сумели завалить кучу всякой нечисти и даже с десяток жнецов. И это только тех, о которых Макс рассказал.

Эх, если бы у нас на территории города была полноценная военная часть – может, вообще вся ситуация складывалась бы по-другому. Хотя, подозреваю, арраны тоже действовали бы по-другому. Наткнувшись на серьезное сопротивление местных, скорее всего на время позабыли о своем турнире и объединились против общего врага. Они же не идиоты.

Партизаны расположились на одном из предпоследних этажей, забаррикадировав наглухо лишние проходы, а оставшиеся укрепив стенками из уложенных друг на друга мешков цемента и других подручных материалов. Внутри лагеря теплились островки света, и люди теснились вокруг них, как мотыльки. В основном в качестве источников света использовались фонарики, но кто-то жег и небольшие костерки – ощутимо тянуло дымом.

– О, вы с пополнением, что ли? – окинув меня взглядом, спросил один из бойцов на входе.

Впрочем, боец – это громко сказано. Невысокий худощавый дедок с седой бороденкой, крепко за шестьдесят, в самом что ни на есть настоящем ватнике, наброшенном поверх синего рабочего комбинезона, штанины которого заправлены в высокие сапоги, не то резиновые, не то кирзовые. В руках – видавшая виды охотничья двустволка, в уголке рта – какой-то хитрый мундштук с тлеющим в нем окурком сигареты.

– Все-то ты заметишь, бать, – усмехнулся Макс. – Да, повезло, наткнулись на моего старого знакомого. Рус где?

– Да всё там же, где ж ему быть-то. Думу думает.

Дед, не спуская с меня внимательного, с прищуром, взгляда, мотнул головой в сторону пятна света от подвешенного к потолку фонарика. Там, сбившись в тесный круг, что-то обсуждали несколько бойцов в полной выкладке. Черная форма СОБРа, бронежилеты, балаклавы, у некоторых – жесткие щитки, похожие на мотоциклетную броню.

Ротный, скорее всего, вон тот седоватый крепкий мужик в центре, с рассеченным виском, бурым от запекшейся крови. Он что-то чертил на полу осколком кирпича, комментируя короткими фразами и время от времени странно дергая щекой, будто от тика. На вид – уже крепко за пятьдесят, смуглый, возможно, с кавказскими корнями. Странно. Такие обычно или в штабах уже где-нибудь на теплых должностях, или вообще на пенсию выходят по выслуге лет. Но на этом «полевая» экипировка смотрелась, как вторая кожа.