Ивар Рави - Прогрессор

Утром Сед выглядела уставшей, но довольно резво зашагала. Признаки приближения к Кипрусу появились ближе к полудню: натоптанные тропы в лесу, зарубки на деревьях. Когда перед нами появился нарядный Кипрус с белеными известью домами, Сед ахнула:

— Как папа мне рассказывал из своей прошлой жизни, — прозвучали первые слова девушки после минутного восторга.

— Да, так было в нашей прошлой жизни, но мне не нравится, что со стороны леса никто не заметил нашего появления. Зик по шее получит за такую расхлябанность, — решительным шагом пересек опушку, вступая на отсыпанную песком дорожку. Ни одного человека не попалось по пути, пока не дошел до резиденции, откуда открылся вид на пристань, запруженную людьми, смотревшими в сторону моря. Но странно не это, а зловещая тишина, словно весь Кипрус онемел. Первым меня увидел подросток лет десяти: он затеребил стоявших рядом, и вся огромная толпа как по команде развернулась, уставившись в нашу сторону.

Нехорошее предчувствие сжало грудь: сделав несколько шагов, я остановился. В голову ворвался пронзительный мысленный крик Санчо:

Макш, здесь смерть, здесь плохо.

До края собравшейся на пристани толпы оставалось около пятидесяти метров, когда люди расступились, и вперед вышла Нел. «Слава Богу, с Нел все в порядке», — мелькнула мысль.

— Нел, что случилось, почему вы все собрались на пристани? — слова давались трудно, пересохшее от волнения горло словно не хотело рождать звуки.

— Макс Са, — Нел бросилась навстречу и разрыдалась в моих объятиях.

— Что-то с детьми? — холодея, спросил у плачущей жены, поглаживая ее по волосам. Мысли, словно табун бешеных лошадей, скакали, я даже замер в ожидании страшных слов.

— Нет, Миа, — сквозь слезы и рыдания выдавила Нел.

— Что Миа? Она убила кого-то? — это первое, что пришло в голову. Зная ее крутой нрав, не удивился бы такому. Нел отрицательно замотала головой и, высвободившись из моих объятий, пошла вперед, увлекая меня за собой. Люди расступились, и моему взору предстала Миа, вернее то, что от нее осталось. На досках пристани лежало тело, вернее половина тела моей жены: отсутствовала правая нога почти у самого бедра, и левая рука по локоть. На талии с правой стороны вырван большой кусок мышц, обнажая внутренности. Усилием воли подавил тошноту, на мгновение земля покачнулась под ногами.

— Когда это случилось, расскажите, — люди прятали глаза под моим взглядом, съеживались, стараясь касаться незаметней.

— Макс Са, Миа вышла поохотиться на Зи, она жаловалась, что ей скучно сидеть без дела, — робко начала Нел, но я остановил ее:

— Я хочу выслушать Гора, оставленного в Кипрусе для охраны моей семьи. Гор мертв? Зик, — позвал я мэра, — Гор мертв?

— Макс Са, Гор не знал, что Миа выходит в море, — подала голос в защиту провинившегося Нел. Зик выбрался из толпы и рухнул на колени:

— Макс Са, это моя вина, я недоглядел. — Следом за Зиком на колени приземлилась огромная фигура человека, которому я доверил охрану. При виде Гора кровь вскипела, рука сама легла на рукоять катаны. В абсолютной тишине звон металла покидающего ножны прозвучал зловеще.

«Моя Миа, моя озабоченная рыжеволосая красавица! Эта тварь по имени Гор недостойна жить, раз позволила ей выйти в море одной на утлой лодочке». Гор стоял на коленях склонив голову, обнажив мощную шею. Замах, и лезвие катаны понеслось вниз, но в последний момент мою руку сильно дернули в сторону, и лезвие просвистело рядом, не найдя жертву.

Я в ярости обернулся: смело смотря мне в глаза, Сед тихо промолвила:

— Ты ведешь себя как мальчишка, не принимай поспешных решений. От твоего наказания не уйдет никто, но прими решение спокойно, а не в момент ярости.

— Да кто ты такая, чтобы мне советовать? — прошипел я, в ярости отбрасывая ее руку, помешавшую мне свершить правосудие. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы не влепить пощечину Сед, осмелившейся остановить меня.

— Твоя жена, твоя половина, твоё второе «я», и та, что умрет вместо тебя, когда понадобится. — И столько искренности и убежденности прозвучало в ее словах, что я заколебался, переводя взгляд с коленопреклонённого Гора на нее. Понимая, что практически достигла успеха, Сед добавила:

— Ты должен остаться в памяти как мудрый правитель, а не как неуравновешенный мальчишка.

— Она права, казнь Гора не вернет нам Мии, — прижалась ко мне Нел с опухшими от плача глазами. Вспомнив уроки самообладания, входившие в программу подготовки космонавтов, сделал три глубоких вдоха с увеличивающимся интервалом задержки выдоха. Ярость прошла, осталась кровоточащая рана потери, только сейчас я понял смысл фразы: «сердце обливается кровью».

— Бер, свяжи Гора и посади в темницу.

— Зик, подготовьте все, чтобы достойно похоронили мою жену. Пусть тело омоют и перенесут в резиденцию, я хочу попрощаться. Нел, это Сед — моя жена. Займись ею и собери детей в резиденции. Санчо, пошли, — развернувшись, зашагал к дому, чтобы подданные не видели выступивших на глазах слез. Обе жены шли за мной отставая на пару метров.

Когда зашли внутрь, послал Нел за самогоном. Выпил залпом полную пиалу, отдышался:

— Рассказывай, что случилось. — Самогон живительным теплом потек по венам, придавая ясность уму.

— Вчера у берегов в море появились Зи, не такие как раньше, другие. Миа хотела выйти на охоту, но я ее отговорила. Она целый день простояла на берегу, рассматривая животных. Сегодня утром, когда я готовила еду, Миа ушла в рыбацкую деревушку, где взяла лодку и на ней поплыла в море к животным. Но это оказались не тихие и спокойные Зи. Когда Каа увидел в море лодку, то вывел «Акулу», но не успел. Эти плохие Зи разбили лодку своими хвостами и успели убить Мию, прежде чем Каа добрался до нее. Ему удалось распугать Зи и поднять Мию на борт. Ты пришел в тот момент, когда Каа снял тело Мии с «Акулы». Это были не Зи, а кто-то похожий на акул, но только больше и у них белые пятна на голове и брюхе. Так сказал Каа, — закончила рассказ Нел.

Наступило молчание, я переваривал услышанное. Бедная Миа приняла касаток за морских коров. Или просто монотонная жизнь ее довела до такого отчаянного шага? В любом случае, часть вины лежит и на мне: я всегда забывал, что Миа потомок упрямого ирландского народа. Эти ирландцы без тормозов, а в Мие это проявлялось вдвойне. Невольно улыбнулся, вспомнив, как Миа пыталась угадать, с кем проведу ночь, если возвращался из странствий.

— Эх, Миа, не слышать больше Кипрусу твоих криков, — пробормотал себе под нос. — И Сед не услышит от тебя нравоучений и подколов.

— Где Мал и Урр? — поднял голову, вспоминая, что обеих сыновей Мии не видел в толпе.