Ивар Рави - Прогрессор

— Они отправились на дальнюю равнину на охоту вместе с Михой, будут только к вечеру.

— Старшие есть с ними?

— Да, Гор послал двоих воинов из племени Гаж, что ты привез с Плажа. Но Миха и Мал уже не дети, они и сами бы справились, — Нел, начала накрывать на стол, но я остановил ее:

— Я не буду, есть, надо похоронить Мию, сейчас мне кусок в горло не полезет. И скажи, пусть пошлют человека за мальчиками, мы не можем ждать до вечера в этом климате. Нужно торопиться с похоронами. Я прилягу на полчаса, разбуди меня, когда Мию принесут сюда.

— Хорошо, Макс Са, — Нел вышла, чтобы отдать распоряжения. Со стороны дома Санчо, примыкавшего к резиденции, слышались визги. Жены Санчо радовались мужу, но сейчас меня это раздражало.

— «Санчо, потише, или я разозлюсь», — послал короткий сигнал и поставил мысленный блок, чтобы ответ неандертальца не ворвался в голову. Шум и визг моментально стих, даже через стену услышал звуки затрещин, Санчо решал проблему шума радикально. Я не хотел спать, просто требовалось прийти в себя после смерти Мии. Стоило закрыть глаза, как возникали картины из прошлого, связанные с ней. Вот она причаливает к берегу и, спрыгнув на землю, смотрит горделиво. А здесь Миа стреляет из арбалета по черным, что во главе с Сихом захватили Плаж. А это Миа, которая после моего возвращения из неандертальского плена сует мне малыша в руки со словами, что это мой сын. Она была такой живой, что даже сейчас трудно поверить в ее смерть. Я даже покосился в дверной проем, ожидая, что вихрем влетит Миа, раздеваясь на ходу. Непроизвольно снова выступили слезы на глазах, ранее не мог даже подумать, что так трудно перенесу ее смерть.

От Мии мысли вернулись к Гору: формально он не виноват в смерти моей жены. Да и сама Миа была трудноконтролируемой. Возникни на ее пути Гор, она могла и убить его, лишь бы добиться своего. Но, с другой стороны, Гор отвечал за безопасность всех членов моей семьи, и со своей задачей он не справился. Оставить без наказания нельзя, казнить тоже практически нельзя. Его проступок не должен караться смертью. Казню, проведу раскол между собой и людьми. Оставлю без наказания — сочтут за слабость, и мои слова со временем перестанут воспринимать. Наказать нужно, но как найти ту золотую середину, чтобы наказание было адекватным?

В соседней комнате послышался шум, минуту спустя заглянула Нел:

— Макс Са, принесли Мию. Я послала воина за мальчиками, скоро они придут. — Как воспримут смерть матери Мал и Урр? Я вечно в разъездах, Мии теперь нет. Мал и так рос трудноуправляемым, станет ли он слушаться Нел в мое отсутствие?

Кряхтя от усталости и тяжелых мыслей направился в комнату, где находилось тело Мии.

Омытая и завернутая в светло-серую ткань Миа лежала, словно спала. Ее ужасные раны не видны, все тело кроме лица скрыто под тканью. Даже волосы и те убрали под ткань. На ее лице застыло умиротворённое выражение, так Миа выглядела после наших бурных ночей.

— Эх, дурочка ты моя, зачем полезла в море? С копьем против касаток, только моя неумная Миа могла пойти на такое. — Подойдя к мертвой жене, аккуратно убрал с ее головы ткань, освободив золотисто-красные волосы. Проникающие через оконные проемы солнечные лучи заиграли на них яркими красками.

— Спи спокойно, дорогая, ты прожила яркую и насыщенную жизнь. Люди будут долго тебя помнить, в моем же сердце ты навсегда, — поцеловал холодный лоб Мии.

Снаружи послышался шум, секунду спустя в комнату ворвался Мал, следом появился Урр с размазанными на щеках слезами.

— Мама! — Мал кинулся к телу матери и застыл, увидев меня.

— Отец, ты вернулся?

— Час назад, простись с матерью, Мал, пора ее хоронить. — На негнущихся ногах Мал подошел к Мие, которую громко плача обнимал Урр. Его рыдания шевелили тело Мии, отчего казалось, что она жива.

— Выйдите все, — после моих слов в комнате остались я и сыновья. По щекам Мала текли слезы, но мальчик мужественно держался, не издавая звука.

— Поплачь, Мал, мужчина может плакать, когда умирает мать, — Мал словно ждал моих слов, он всхлипывал, гладя волосы матери. Урр только сейчас увидел меня, с криком «папа» кинулся в мои объятия, продолжая плакать.

— Все хорошо, Урр, мама на Полях Вечной Охоты, и нет там женщины лучше и смелее, чем она.

— Мама, — ревел Урр, снова устремившись к телу матери. Мал быстро пришел в себя, он уже не всхлипывал, хотя слезы все еще текли по щекам. Ему шел одиннадцатый год, его ровесники по моей прошлой жизни бились бы в истерике, но не такого хлюпика родила мне Миа.

— Отец, кто виноват в ее смерти? — Тон, каким были сказаны эти слова, пробрал меня до дрожи. Передо мной словно стояла ожившая Миа: та же решимость, холодный немигающий взгляд, сжатые кулаки.

— Это несчастный случай, она на лодке поплыла охотиться, думая, что это Зи, но там была стая касаток.

— Почему ее не остановили? — слова Мала падали тяжело, как гири.

— Никто не видел, что она взяла лодку. Миа ушла в рыбацкую деревушку и оттуда поплыла в море, — словно оправдываясь, отвечал сыну.

— Кто-то должен ответить за смерть моей матери, — упрямо повторил Мал.

— Это был несчастный случай, я разберусь! — немного повысив голос, охладил пыл сына. Я еще помнил, как он в драке пырнул ножом мальчика старше себя. Мал понял, его руки расслабились, и мальчик снова обратил взгляд на мать, нежно поглаживая ее волосы.

— Мальчики, пора. Сейчас зайдут люди, больше слез не должно быть. Все люди умирают, бессмертных нет, проводим маму в последний путь достойно! — Мал кивнул совсем по-взрослому, Урр, размазывая слезы, старался перестать плакать, но пока не получалось. В конце концов, ему всего шесть лет, ничего страшного, даже если будет плакать все время.

— Нел, позвал я жену, — могила готова?

— Да, готова, — отозвалась Нел, показавшись в дверях. — Урр, иди ко мне, — позвала она сына, который с плачем кинулся к ней.

— Зови людей, похороним Мию.

Зик, Лайтфут, я и Мал несли Мию к могиле. Гробов мы не делали, доски все еще оставались дефицитным товаром, чтобы переводить их на гробы. Могилу я распорядился выкопать с западной стороны резиденции в десяти метрах от стены в сторону леса. Чуть дальше росли яблони привезенные с Ондона, потом сделаю ограду, чтобы в этом месте было наше семейное кладбище. Тело Мии я принял в яме сам, в последний раз поцеловал жену в лоб и уложил на правый бок. Мне показалось кощунственным класть ее на спину без гроба и засыпать землей. Лайтфут подал мне руку и помог выбраться из могилы.

Желательно бы прочитать молитву, но ни одной я не знал. Непосредственно около могилы остались только близкие: Санчо, Бер, Лайтфут, Нел, Сед и дети. Остальной Кипрус, все до единого человека, толпились в десяти метрах от нас. Попрощаться с Мией пришли все, ее любили несмотря на крутой нрав. Бывшие Нига, боевой отряд Мии, в знак скорби вымазали лица кровью и остригли волосы, являвшимися предметом их гордости.