Александр Верт - Пекло

– Это что? – спросил Берг, морщась с явным отвращением.

Только взглянув на него, Карин поняла, что запах в этом месте другой. Она уже привыкла к затхлому воздуху, пропитанному потом, и видимо решила не улавливать больше ничего, но именно в этом бараке пахло сексом, вернее спермой, будто здесь все было ею залито.

Карин сглотнула, пытаясь не думать об этом. Им надо было просто выждать время, дождаться Шефа и поговорить.

«Он накажет Тибальда», – думала она, пытаясь представить предстоящий разговор и забыть об этом месте. Что бы здесь ни происходило, ее это не касается.

Берг решил так же. Оставив свои соображения при себе, он подошел к ней и, коснувшись ее подбородка, заглянул в глаза.

– Ты в порядке?

– Разве тут можно быть в порядке? – спросила тихо Карин, жалобно кривя брови.

– В таком случае ты хорошо держишься, – прошептал Берг, поглаживая ее щеку, а затем, зарывшись пальцами в ее волосы, резко притянул к себе, буквально заставляя уткнуться носом в собственное плечо. – У меня аж все вскипает от одной мысли, что эти грязные подонки к тебе прикасались.

Не отпуская ее головы, он коснулся ее талии другой рукой и, проведя пальцами по спине, прижал ее к себе всю, почти рыча ей на ухо.

– Ты сразу поняла, что он дал мне пистолет, чтобы я защищал тебя от этого урода? – спросил он зло.

– Нет, – жалобно ответила Карин, прикрыв глаза, – но думаю, именно так оно и было.

Решительные, властные руки Берга были для нее настоящим успокоением. В его объятьях она вспоминала, что рядом с ней есть человек, на которого можно рассчитывать.

– Ненавижу их всех, – шептал Берг, сжимая ее волосы и сползая рукой к ее ягодицам. – Ты должна была быть только моей.

Карин вздрогнула, напряглась, почти испугалась, но мужские губы коснулись ее шеи с прежней нежностью, будто извинялись за почти жестокие слова.

– Я хочу тебя, прямо здесь и сейчас. Хочу, чтобы ты помнила, что принадлежишь мне, а не этим уродам, – шептал Берг, пробираясь пальцами в ее штаны, чтобы погладить бороздку меж упругих ягодиц. – Ты ведь тоже этого хочешь?

Карин ответила не сразу, выдохнула, понимая, что дрожь в ее теле унялась лишь с его прикосновениями, и, выдыхая, отвечала «да», чувствуя, как мечтает просто забыться и снова хоть на краткий миг ощутить себя той Карин, что никогда не знала Пекла.

Ей нужно было забыть, перестать вспоминать чужие руки на своей коже, которые всплывали в памяти после слов Берга. Хотелось просто почувствовать себя влюбленной в своего капитана женщиной, но, пока его руки властно бродили по ее телу, словно поступью хищника, осматривающего свою территорию, она никак не могла совладать с собой и странным внезапным желанием вырваться.

– Берг, – прошептала она, поежившись, и все же уперлась руками в его грудь, – я…

– Прости, – прошептал он и успокаивающе погладил ее по одной из ягодиц, тут же едва ощутимо ее сжимая. – Я буду нежнее. Поверь мне, тебе и самой сейчас надо вспомнить, что такое настоящий секс.

Ответить ей он не дал, нежно проведя рукой по ее шее и целуя в губы. Свою Карин за много лет дружбы и отношений он хорошо изучил. Она была мягкой, податливой, умной, но управлять ею, порой, было слишком просто. Она ему доверяла, поддавалась во всем, стоило только настоять. Терять подобное сокровище Берг не хотел, потому всегда старался выхватить тот миг, когда ей нужно немного уступить, приласкать ее чуть больше, чем обычно, поцеловать нежнее, пройтись губами по коже, не оставив кровавых подтеков страсти, и вот она уже снова податлива, как прежде.

Сейчас ему было самому нужно вернуть ее себе, заполучить назад, чтобы перестать думать о тех, кто посмел к ней прикасаться.

Он прижимал ее к стене и стягивал майку, чтобы поцеловать ямочку над правой ключицей.

– Я больше не позволю им к тебе приблизиться, – прошептал Берг.

– Не обещай, – попросила Карин, прикрывая глаза. – Что ты сможешь один против всех.

– А что они могут тут без нас? – надменно спросил Берг, опускаясь на колени и осыпая поцелуями ее шею, грудь и живот. – Они же животные, так что я уж найду способ их выдрессировать.

– Не говори так. Они тоже люди, – прошептала Карин, считая человеком разве что Оливера, а остальных стараясь при этом даже не вспоминать, но тут же протяжно выдыхала, когда Берг развязывал завязку ее штанов и стягивал их вниз.

Он целовал ее колено, а затем вел языком по внутренней стороне бедра, помня, как чувствительна у нее эта часть тела, а она едва не становилась на носочки от волнительной дрожи. Тело, словно по привычке, от одного присутствия Берга реагировало на все прикосновения иначе.

– Повернись ко мне спиной и упрись в стену руками, – почти приказал ей Берг и, не дожидаясь реакции, сам ее развернул. – А спину прогнуть? – спросил он с усмешкой и даже шлепнул ее по одной из ягодиц.

– Прости, – машинально ответила Карин и полностью подчинилась, прогнулась в спине, открываясь перед ним, вжимаясь в стену грудью.

Она знала, что будет дальше, но все равно подрагивала от того, как он медленно вел пальцами по ее бедрам, гладил ягодицы, а потом, сжимая их, буквально целовал ее внизу, дразнил, посасывал, едва ли не покусывал, выводя языком узоры, но даже не замечал едва различимый еще не до конца заживший рубчик, зато Карин кусала губы всякий раз, когда он к нему прикасался, но останавливать не хотела. Приятное тепло и настоящее желание пьянили ее и возвращали в совсем другую жизнь.

– Ты ведь хочешь этого? – спросил Берг, поднимаясь на ноги.

– Да, – томно отвечала она и прогибалась еще больше, когда его руки скользили по ее спине, сжимали ягодицы, упирались пальцами в промежность и раздвигали влажные губки.

Мгновение Берг любовался открывающимся видом, пытаясь понять, что прямо сейчас волнует его больше: распахнутые розовые губки или розовое сжатое, но давно уже привыкшее к нему колечко. Усомнившись на миг, он все же вошел в нее одним пальцем, чтобы тут же повести им по промежности, размазывая ее сок, и упереться пальцем в анус.

– Тут они тоже тебя трогали? – спросил он почти грубо.

– Нет, – жалобно ответила Карин и сжалась под его пальцем, вздрогнула вся, пытаясь представить подобный ужас.

– Это хорошо, – ответил Берг и стал осыпать ее плечи поцелуями. – Я люблю тебя.

Почему-то от этих слов по коже Карин пробежал озноб и сменился мгновенным жаром, когда мужские руки ее отпустили, и она ощутила, как трется об нее снизу член, к которому она привыкла. Это успокаивало.

– Я правда тебя люблю, – шептал Берг, медленно в нее проникая, вжимая в стену и целуя ее шею. – Потому убью любого, кто посмеет…

Он не договорил, выдыхая ей в затылок и отстраняясь, чтобы погладить ее ягодицы и полюбоваться видом собственного члена, медленно выходящего из нее. Подобные картины его всегда возбуждали еще больше, и он гладил ее спину, живот и грудь, медленно проникая до упора и чуть возвращаясь назад. В этом плавном движении под звуки ее сдержанных стонов, он чувствовал себя хозяином положения, владыкой собственной жизни, потому сжимал ее ягодицы все сильнее, проникал пальцем в ее зад и гладил ее изнутри.