Александр Верт - Правила борьбы

– И ты даже не отомстил им? – не поверил Кастер.

– Не-а, мне было некогда, начиналась моя ученая карьера, мой первый научный проект. Я там подкинул пару идей и, представь, попал в список авторов работы. Что мне какие-то недопидорасы из нерабочего туалета? – совершенно серьезно спросил Виту.

На самом деле говорить об этом было неприятно. Он проглотил эту историю, заставил себя сделать вид, что ничего не было, ради проекта, ради шанса, который вряд ли выпадет дважды, ради репутации, которая потом может пригодиться. Он тогда даже не боролся насмерть, а мог, но тогда не смог бы встать быстро и врать всем, что он упал с лестницы в старом корпусе, не получилось бы, а тем парням осталось только гордое: «Ну и кто тут пидорас? У вас же встало, придурки». Главное, что тогда он оказался прав. Те парни так и остались никем, а он сделал правильный выбор, потому можно было отмахнуться от этого и протянуть с улыбкой:

– А вот физика…

– Я понял, она будет третьей в наших отношениях, – с улыбкой сказал Кастер, понимая, что для Виту эта дикая история действительно какое-то тупое недоразумение. – Она мне даже нравится, эта твоя Физика…

Он приблизился, чтобы поцеловать его, а тот рассмеялся.

– Если ты не остановишься, я тебя трахну, особенно за физику, а тебе надо спать, а мне – работать…

– Ну, Ви-и-иту, – шутливо заканючил Кастер, повиснув у него на плече, и тут же стал серьезным, понимая, что на них внезапно упала тень.

– Вообще-то уже поздно спать, – строго сказала тень голосом Шефа, – я пришел тебя будить.

Кастеру оставалось кашлянуть в кулак и сделать вид, что он никогда не заражался дурашливым настроением. Оказывается, смеяться над собственным прошлым приятно, особенно когда человек понимает и смысл, и шутку, и как это было не смешно когда-то прежде.

Виту было даже стыдно за то, что он так и не отправил Кастера спать. Ладно Кас – он влюбленный мальчишка, а он-то о чем думал?

– Да не переживай, Шеф поворчит и успокоится, – махнул рукой Кастер и весело улыбнулся.

– Не в этом дело. Тебе вон работать и на задание потом…

– Тебе, вообще-то, тоже, – напомнил Кастер.

Витур едва не возмутился, мол, не путай, то я, а то…

Сам при этом и заткнулся. Чем он лучше Кастера? Или сильнее? Да ничем, наоборот, Кастер был молод и полон сил.

– Я много раз и не спал сутками, и сражался, ничего, – добродушно отмахивался Кастер, брал лопату и шел копать ямы для мин.

Виту же пришлось доделывать бомбу, а потом идти спать. По плану в лагерь к Ястребам Виту и Кастер должны были ехать в одной машине, и по дороге Кас мог поспать, этим Виту себя и утешил, прежде чем рухнул на пол танкобура и уснул. Разбудили его, только когда надо было выезжать.

– Вставай, спящая красавица, – сказал Кастер, поцеловав его в нос.

– Очень смешно, – проворчал Виту, вставая и растрепывая еще больше волосы.

– Берг сказал, что снимет тебе швы, как вернемся.

– Прям охренеть, – зевая, отвечал Виту.

Ему казалось, что он совсем не спал, глаза закрыл, а его уже разбудили.

«Все-таки я уже не молод, черт его дери, нельзя мне так не спать», – подумал он и даже смутился, когда Кастер спросил:

– А чего ты такой злой?

– Прости, спать просто хочется, – признался Виту, все же вставая. – Мне бы сейчас кофе…

– Есть только это, – сказал Кас и дал ему сигарету.

– А ты че такой энергичный? – поразился Виту.

В последний раз он видел Кастера с лопатой в пустыне, ругающимся, что это жестоко и тяжело столько копать, а теперь, казалось, он был свежим и отдохнувшим.

– Вздремнул полчаса и умылся, а еще перекусил и тебе кусок мяса припрятал, так что давай просыпайся и это… не надо есть сигарету.

Он щелкнул зажигалкой, только тогда Виту прикурил, затянулся и рассмеялся, ощутив, какой он, оказывается, вредный ворчливый старик.

– Так-то лучше, – посмеялся Кастер, выдал ему еду и убежал готовить оружие.

Еще раз выслушав план, Виту сел на переднее сидение и, закинув руки за голову, посмотрел вперед. Кастер устроился на заднем, Ярван молча сел за руль, врубил фары и поехал вперед, но буквально через две минуты тишины не выдержал.

– Это… У вас, конечно, своя атмосфера, но, может, мы поговорим?

Виту не выдержал и расхохотался.

– Какая такая атмосфера? – спросил Кастер, приподнимаясь. – Ты на что намекаешь, Ярик?

– Да не намекаю я, просто это…

Он сбился, и Кастер тоже не выдержал и расхохотался, устроившись обратно в машине.

– Поговорить – это неплохо, только о чем?

– Да мы ж почти незнакомы, – буркнул Ярван.

– Ну…

– Но это, я ж до Пекла был ребенком нищего района, и мы там бандами собирались, а когда появлялись новенькие и мы знакомились, мы там о себе рассказывали, типа самое крутое, самое постыдное, что делал, мечты и прочее. Может, че-т такое? – предложил Ярван, которому было просто скучно.

Кастер тут же напрягся и покосился на Виту. Ему-то были не страшны никакие откровения, а вот мог ли Виту устраивать такие беседы, он не знал. Ему казалось, что это не для него, но сам Виту усмехнулся и махнул рукой:

– Давай!

Просто он умел играть в правду так, чтобы часть ее все равно оставлять при себе. Самое постыдное? Кто сказал, что надо рассказывать о мерзких пошлых играх или насилии? Он вполне может рассказать, например, про женскую партию в балете.

– Я тогда и начну, – тут же сказал он. – Со странной, стыдной и в то же время наглой гадости. Ну, я занимался балетом.

– Да ты че? – офигело спросил Ярван, видимо, решив, что это и есть гадость, при этом у него было такое лицо, словно он был готов просить пощады.

– Да, но это так, только начало, – рассмеялся Виту. – В общем, меня там дразнили бабой и, вообще, частенько говорили, что мне в пачке лучше, ну это бабская юбочка такая с корсетом. Особенно задиралась главная прима, потому что она мне глазки строить пыталась, а я ее отшил, дружил с другой девчонкой. Кстати, просто дружил, я ж гей. Ну и, короче, так она меня достала, что я один раз стащил ее пачку в гардеробе, надел и перед репетицией при всех открутил женскую сольную партию.

– Зачем? – спросил Кастер.

– Потому что я могу, – развел руками Виту, – ну, вообще, смысл же был в том, что это тупой поступок. Я довел ее до слез, она пачку выкинула, говоря, что после меня не наденет, но зато я гордо показал ей фак, потому что да – я могу станцевать женское соло. И че тут такого?

Он хохотнул и закурил.

– Если что, мне было тринадцать, и я был тем еще придурком, – добавил он, глядя на ошарашенного Ярвана, которому сейчас рассказали какую-то историю из жизни принцессы иного мира. Он даже понятия не имел что такое балет, просто знал, что там танцуют, и мужики ходят в лосинах, через которые яйца видны, и то это он не видел, а ему так говорили. Все, что он мог, это пожать плечами.