Владислав Жеребьёв - Судьба Бригадира [litres]

Сталкеры не спешили внутрь периметра, а даже наоборот. Те из них, что находились в комплексе, уже собрали вещички и сейчас торопились на выход, да их особо никто и не сдерживал. Внутри же творилось что-то совершенно непонятное. Феникс и Мастер взобрались на смотровую вышку. Подрывник вытащил бинокль и направил его на вход, куда стягивались люди в черной форме. Входить им, видимо, резона не было. Все нехотя топтались на месте. Дверь в бункер открывалась, выдергивался человечек, под стволами автоматов у него что-то проверяли, а потом направляли волшебным пенделем в сторону собственных казарм.

– Сбежал у них, что ли, кто-то? – поинтересовался Феникс.

– Или проник внутрь, – сообщил Мастер, не отрывая взгляда от действа. – Чуйка моя вечная сталкерская говорит, что опоздали мы малость. Этот Бригадир-Дженнингс еще шуму наделает.

– Закусить бы надо, а то меня от бражки Вепревой до сих пор не отпустило. Нельзя на работе пить.

– А что делать, тут везде работа. Ни минуты спокойной. Вот, держи. – Мастер на ощупь вытащил из своего бездонного рюкзака банку тушенки. – У Вепря со стола прихватил, пока он бледного отыгрывал.

Банка перекочевала в руки Феникса. Тот поспешно потянул ключ, вскрыл консерву, подумал немного и, будто бы что-то решив для себя, запустил пальцы внутрь. Отправив часть содержимого в рот, поинтересовался:

– Ну что там?

– Да пока суетятся, будто муравьи, на чей муравейник помочились. Негодуют, значит. Встали в две колонны, пропускают гражданских. Ага, пропуска сверяют. Опа, зашевелились.

– Что там? – всполошился Феникс. – Мутанты?

– Та не. Мужик какой-то в костюме биологической защиты. Толкает перед собой мужика лысого в халате, руку вон поднял, сжимает что-то в кулаке. Ты погляди, погляди, как чернорубашечники-то заволновались. Нет, струхнули, я тебе говорю. Ты же знаешь, зачем черный цвет на форме нужен?

– Удиви меня.

– Затем, чтобы пятна на портках скрывать.

– Шутка, понимаю… Что за мужик-то?

– Да черт его поймешь. Лицо маской закрыто.

– Из-за него, небось, и весь сыр-бор. Только операцию мне рушит. Чего они его не пристрелят-то? Снайперы перевелись?

– Да есть, наверное, резоны. Думаешь, они первый день воюют. Знают, видимо, что делать.

Первый кабинет, попавшийся по ходу, был снабжен табличкой «Сенников Д.П.». Воспоминания о нем у Бригадира были самые противоречивые. Людей на этаже почти не осталось. Разве что мелькали в проходе черные рубахи.

– Все на выход! – орал динамик под потолком. – Экстренная эвакуация из комплекса. Возможность биологического заражения. На выходе с нулевого этажа готовить пропуска. Все сотрудники без пропусков будут задержаны до выяснения и помещены на карантин.

Хозяин кабинета на свою беду задержался и сейчас судорожно щелкал клавишами компьютера. Оторвавшись от экрана, он взглянул на вошедшего.

– Что вам надо? Вы разве не слышали, что идет эвакуация?

Бригадир пошарил на затылке и, отстегнув клапан, снял прозрачный колпак-маску.

– Здорово, Денис Петрович. Не ждал?

Сенников, и без того бледный, цветом лица стал похож на побелку потолка собственного кабинета. Физиономия его в мгновение ока осунулась, руки затряслись.

– Что вы хотите, Дженнингс? – промямлил он.

Бригадир пожал плечами.

– Мира во всем мире хочу. Жену верную да красивую. Счет в банке крупный. Но главное, как и всем, очень уж мне жить хочется.

– А что вы хотите от меня?

– Информации.

– А если…

– А если ты, тля, дернешься, я вот это разобью.

Бригадир вытащил пробирку с красной субстанцией и помахал ей перед носом Дениса Петровича. Казалось бы, бледней уже быть просто невозможно, однако у ученого получилось.

– Мутаген «К», – засипел он, в ужасе выставив руки перед собой. – Вы понимаете, насколько он токсичен?

Внутренний шкодник Бригадира возликовал, и где-то на задворках сознания воспрянул Брайн и отвесил ответное пять.

– Ответы.

– Что ты хочешь узнать?

Рассказ Сенникова от грибовской исповеди особо не отличался. Да, он считал Бригадира неким Брайном Дженнингсом, агентом «меченосцев», опытным и хорошо тренированным бойцом, которого, как выяснилось, слили свои же. Эта новость стала неприятной, но особо ничего не объяснила. Дженнингс все еще был для Бригадира чем-то посторонним, инородным, с чем просто приходилось мириться. Считать его основной своей личностью как-то не очень-то и хотелось. Искусственный интеллект настолько развился в полевых условиях, что Бригадир даже думать не мог о том, что он просто компьютерный морок, который проецирует в его лобные доли или куда там еще в черепной коробке картинку сталкера без страха и упрека, начисто вычеркнув оттуда, а может, просто спрятав подальше богатый жизненный опыт и воспоминания настоящего человека.

– Что ты сливаешь?

– Данные. Все данные по ключевым проектам.

– Разве они не хранятся на ваших серверах?

– Естественно, но мне как руководителю был необходим оперативный доступ.

Бригадир подошел, поднял со стола провод, к которому была подключена флешка.

– Это?

– Да. – Сенников казался каким-то обреченным. Старый, выдохшийся, с пухом волос на голове, сейчас ученый был жалок, но вот жалости Бригадир почему-то не испытывал. Перед ним был человек, по воле которого на шее у сталкера образовался шрам. Его мучили, держали в нечеловеческих условиях. Так к чему эти сантименты? Жалость к врагу испытывать нельзя, к тому же если враг мотивированный и идейный.

Бригадир засунул флешку в карман. Некоторое время он стоял в задумчивости, а потом вытащил из-под стола системник. Отключив провода, сорвал крышку, заглянул внутрь. Жесткий диск последовал за флешкой через пару минут.

– Так-то будет лучше. Теперь на выход.

– Зачем я вам?

– Как зачем, Денис Петрович? Ты пойдешь со мной, в Зону. Проводишь, так сказать, из этих гостеприимных хором в чуткие объятия видоизмененного вида аномалий. Может, даже с местными жителями познакомишься, радиоактивным воздухом подышишь. А то все кабинет, кабинет.

Феникс перехватил бинокль у Мастера и теперь наблюдал, как человек в халате что-то горячо объясняет другому – высокому, плотно сбитому здоровяку. Лицо научника стало пунцовым, глаза готовы были вывалиться из орбит. Великолепная оптика Мастера даже слюну на подбородке позволяла различить. Волновался мужик в халате, тот, что в черном, тоже нервничал, а вот стоявший за всем этим неизвестный в защитном костюме, похоже, был совершенно спокоен. Движения его были плавными и уверенными. Он расположился так, чтобы ненароком не прилетела пуля, встав под защиту бортика при выходе из бункера. От остальных стрелков его отделяла рыхлая туша ученого. Правая рука по-прежнему держала над головой какой-то продолговатый темный предмет, истинное предназначение которого определить пока не получилось.