Виктор Мишин - Солдат [Солдат. Превратности судьбы. Возвращение]

— Петь, тебя чего, зацепило? — смотрю на кровь, что стекает у друга по шее. Обхватываю его голову руками и поворачиваю к свету. Уши, кровь из ушей, контузия, что ли? — Братишка, ты меня слышишь?

— Да слышу, не ори! — отвечает Петя и сам хватается за свою больную голову. — Как через вату правда, но слышу.

— Дружище, тебя к берегу надо, пусть дохтур посмотрит, сегодня уж вряд ли сунутся еще.

— Как мы им накостыляли, а? — с восхищением произносит друг.

— А то! — киваю я. — А уж как ты выступил, так Рэмбо отдыхает!

— Кто? — трясет головой Петя. — Не расслышал, какое РЭО?

— Забудь, пойдем к командиру, надо тебя в санбат отправить да трофеи собрать.

— Это дело, а про санбат забудь! — отвечает друг.

— Петь, нельзя так, можешь глухим остаться, — настаиваю я и, подобрав оружие, иду на улицу.

Тут и там между домами шныряют наши бойцы, нагло, как будто так и надо, собирая трофеи. Да уж, патроны и гранаты нам пригодятся. Никто уже не стреляет, и я двигаюсь довольно спокойно. Нахожу мертвого снайпера, точнее то, что от него осталось.

— Вот гады, взяли и своего же гусянкой перепахали! — ругаюсь я, видя кусок мяса в обрывках формы. Винтовка тоже не похожа больше на оружие, труба ствола да пара щепок от приклада, вот и все, что осталось от немецкого снайпера.

Спустя пару минут меня находит Нечаев. Рука на перевязи, голова забинтована. Оглядев его со всех сторон, просто раскрываюсь и отдаюсь в объятия еще одного хорошего человека.

— Жив, курилка?! — орет мне Нечаев. — Ну вы и дел тут наворотили!

— Как сам? — игнорируя восторженные возгласы командира, оглядываю его небольшую, но сильную фигуру.

— Да порядок, ты сам-то как?

— Петрухе досталось, контузило вроде, кровь из ушей течет, — сокрушенно отвечаю я.

— Где он, у меня бойцы в санбат идут, тяжелых понесут, могут и твоего подхватить.

Иду назад в дом и нахожу Петруху сидящим возле стены. Видок у братишки еще тот. Лицо белое, руки подрагивают, и волосы… черт, да он весь седой. А у него такой чубчик красивый черный был… Надо бы на себя глянуть, может, и сам не лучше.

— Братушка, пойдем, — я помогаю напарнику встать и поддерживаю под руку.

В санбат я Петю не повел, ребят туда много шло, отправили с ними. Ладно, может, ему просто отдохнуть надо и придет в себя. Сами с Нечаевым обходим оставшихся.

— Вот, Иванов, был у меня взвод, дали роту, а она опять в тот же взвод превратилась, буквально за сутки.

— Война, командир, чего сделаешь, — вздыхаю я.

— Интересно, резервы-то вроде есть, дадут ли нам бойцов еще, или как?

— Скорее с соседней ротой соединят, там, я слыхал, меньше двадцати человек осталось, кстати, командира там убило еще утром, — отвечаю я. — Разговаривал тут с парнями, у них на самом деле с составом песец, они на соседней улице стояли, там их танками всерьез «покатали».

— Это ты к чему? — насупился Нечаев.

— Да не смотри так, да, думаю, тебя и поставят «рулить» сборной солянкой.

В принципе, так и вышло. Только Нечаев попросил у комполка меня на взвод поставить, а тот не согласился и прислал молоденького мамлея да старшину, лет сорока пяти. Я даже обматерил сначала лейтеху.

— Нафиг ты вообще заикнулся? Ты командир роты, в которой всего сорок два бойца, какие еще взводные???

— Да не ори ты, они в штабе полка сами сказали, что командиры нам необходимы, я и предложил тебя. Тебя-то я знаю, уверен, что взвод ты потянешь легко, да и роту бы смог…

— Я боец, мне некогда командовать и думать за кучу бойцов, — ответил я и сдернул с глаз долой.

Пока две роты из нашего полка, пришедшие нам на смену, отражали очередную атаку, мы отдыхали. Точнее, перезнакомившись с бойцами, которых влили в нашу роту, занялись кто чем. Чинили разорванную одежду, штаны у всех были дыра на дыре, чистили оружие, снаряжали магазины, это те, у кого автоматическое было. Новый командир нашего взвода был именно тем старшиной в годах, поладить вроде с ним смог, но если честно, я стал бояться за бойцов. Дело в том, что старшина оказался усталым, битым жизнью и войной человеком, если по-простому, ему просто было уже ничего не нужно. Он один из тех немногих, что воюет еще с сорок первого, да и немолод уже, уставший человек. Когда я обратился к нему с предложением, то, мягко говоря, разочаровался.

— Товарищ старшина, может, сходить окрестности осмотреть?

— Чего их смотреть? Полезет немец на нас, будем воевать, сиди, где сидишь! — был его ответ.

— А если они нас обойдут под шумок, опрокинут соседей и вылезут нам в тыл, то…

— Тебе чего, боец, больше всех надо? Хочешь — иди, не держу. Попадешься фрицам, скажу, ушел самовольно. — Вот так.

Надо ли говорить, что я, конечно, пошел к Нечаеву. Вот от такой усталости и нежелания проявлять инициативу так много и потеряли с сорок первого. Командир поругался чуток и одобрил мое предложение. Жаль, Петрухи нет со мной, привык я к нему, двое суток плечом к плечу воевали. Это вовсе не шутка, это тут уже реальный срок. Многие и часа не живут, не то что сутки или двое. Вон у нас, от двух полноценных рот, а нас перед самой погрузкой на баржи доукомплектовали, осталось чуть больше сорока человек, вот тебе и пара суток. Радует одно, фрицев мы угрохали раза в два больше, точно, абсолютно уверен. Помню, в той жизни постоянно усмехался, читая сводки о боях, в которых всегда наших гибло меньше, чем фрицев, по крайней мере, в тех боях, где наши оборонялись, а фрицы пытались штурмовать. Конечно, тут и руководство и командование занижали реальные потери, и наоборот завышали потери противника, но сейчас убедился, много гибнет у нас людей, но немцев больше. Вон, даже по винтовкам посчитать, слышал, как Нечаев отчитывался, около сотни захвачено, а ведь это только те, из которых стрелять можно, есть и раздолбанные в хлам. Я так думаю, что ротный если и приврал, то совсем немного, доложив, что убито до батальона солдат противника и уничтожено десять танков.

Взяв одного паренька, из остатков еще тех, что прибыли в город вместе с нами, мы отправились на прогулку. Просто разведкой это не назовешь, пойдем-то по нашим позициям. Пробираясь где подвалами, а где по развалинам, мы обходили дом за домом. Вдобавок к этому осмотру находили оружие и боеприпасы. Через полчаса найденные винтовки решили оставить где-нибудь прямо тут, укажем в донесении точное место, просто их набралось такое количество, что было уже тяжко их таскать. Вот патроны пока несем с собой, их много не бывает. Нашли пулемет, станковый «Максим». Колес на станке нет, но сам вроде целый, тоже оставили в том же доме, где нашли, только к выходу подтащили.

Проходя мимо пары разрушенных домов, услыхал откуда-то справа голос:

— Замри, боец! — я инстинктивно сделал еще шаг и замер, правда, нового напарника пришлось ухватить, не сразу сообразил.