Виктор Мишин - Солдат [Солдат. Превратности судьбы. Возвращение]

В подвале не оказалось ни единого, хотя бы самого завалящего фрица, а едва мы поднялись из подвала в одном из подъездов, как столкнулись с нашими бойцами.

— Оба-на! Это что тут за шахтеры? — удивленный возглас заставил меня опустить пулемет.

— Сами вы такие. Где командир? — спрашиваю я.

— Вроде левее заходил. Вы хоть видели, чего учудили-то?

— Не-а? А чего, плохо вышло? — чуть напрягшись, спросил я.

— Так выйди, посмотри! Фрицы-то, кто не сдох, уже сбежали, нет тут никого.

— Ладно, потом посмотрим, людей много побило, пока отвлекали? — Вся рота была в курсе, для чего все это я замутил.

— Да уж, покрошили нас немного, — опустив глаза, ответил собеседник. Все-таки надеюсь, что немного, иначе бы наступать, да еще с воплями «ура!» было бы некому.

Оставив ребят, что помогали мне рвануть этот гребаный дом, пошел искать Нечаева. Нашел на улице, ему бинтовали левое плечо, и командир кривился и скрипел зубами.

— Товарищ командир, задание выполнено, — просто произнес я, даже не отдав честь.

— Садись, черт счастливый! Как ты? — командир весело смотрел мне в глаза. Да, это уже не тот испуганный мальчишка, каким он был два дня назад, в зверя превращаться начинает. Глаза-то вон как блестят. Твою же мать, два дня, и детёныш в матерого зверюгу превратился! Как после войны люди будут к обычной жизни возвращаться?

— Как? Да хрен его знает, командир, сколько? — спросил я о том, что волновало меня сейчас больше всего. Я в той жизни, читая про отвлекающие маневры, да и фильмы о войне такому способствовали, всегда тяжело воспринимал такие действия. Помните отличный фильм «Батальоны просят огня»? Вот-вот! Всегда обдумывая такую ситуацию, прикидывал, каково это, когда тебя убивают, а помощи не будет, потому что ты тут просто отвлекаешь противника, а удар-то будет в другом месте? Прикидывал и плевался. Злился от того, что жалко было брошенных на убой людей, хоть и понимал прекрасно, насколько выгодно так поступать. Ведь такие маневры позволяли сберечь гораздо больше человеческих жизней, но каково, черт возьми, тем, другим, кто умирает там, отвлекая и стягивая на себя врага…

— Четырнадцать погибших. До взрыва всего пятерых потерял, остальные уже здесь легли.

— А мне тут боец сказал, что фрицы сбежали?

— Сбежали, да не все! Пришлось и тут пострелять, меня вон тоже здесь пометили.

— Серьезно? — взглянув на плечо, которое уже закончили бинтовать, спросил я.

— Штыком получил, когда в комнату входил. Насквозь руку пробили, суки, но вроде работает, хотя и больно чертовски!

— Ты командиров предупредил? — Это было, наверное, самой трудной задачей для Нечаева.

— Ага, даже и не подумали орать. Только обматерили немного, что доложил поздно. А-а, все равно ведь в донесении укажут, что это их приказ и план придумали именно они.

— Да ладно, Лех, ты чего? Какая к хренам разница, кто тут и чего придумал, бойцов-то дадут хоть?

— Обещали. Я же не просто так злюсь, что они себе твою идею припишут. Я, блин, на всех наградные пишу, а они ими печки, наверное, топят. Тебе вот взвод не дали, а на хрена мне этот мальчишка и пердун старый, хотя он погиб, если у меня есть ты?

— Отдохнуть дадут? Как думаешь? — устало проведя рукой по лбу, я сел рядом прямо на землю.

— Да хрен его знает. Если бы народу дали больше, то приказали бы занять оборону, а так… Мне всего десять человек прислали, обещали позже еще добавить.

— Ну, так может, пригонят сменщиков сюда, а нас опять на пару домов в тыл? — Очень хотелось спать. Раньше еще отлить прижимало, но это я уже сделал, как только успокоилось тут все.

— Хорошо бы, устал я что-то. Да, Петр твой ведь из санбата сбежал, но я его все равно в бой не взял, упрямится, говорит, как же там мой брат без меня?

— Ну братишка, ну ухарь! — смеюсь я, закуривая.

— Так и рвался вперед, пока не пригрозил арестовать его.

— Надо найти его, как хоть он?

— Слышит все еще не очень, а так вроде ничего. В глазах не двоится, говорит, башка целая и не болит, кровь тоже перестала течь.

— Ну и ладушки. О, командир, а ведь это кто-то из высокого начальства, — проговорил я, уже вставая и отряхиваясь. Застегнув ворот у гимнастерок, вытянулись с Нечаевым в струну.

Подошедший невысокий, с приятными чертами лица командир оказался нашим комдивом Родимцевым.

— Здравствуйте, бойцы, — спокойно поздоровался комдив и, протянув руку, застыл.

Мы с Лехой даже растерялись. То ли руку жать, то ли честь отдать. Леха очнулся первым:

— Здравия желаем, товарищ комдив, гвардии лейтенант Нечаев, — отчеканил он, вскинув руку к каске, а затем ухватился за кисть Родимцева и пожал ее. Я решил, что раз комдив сам первый обозначил действие, то надо поступить так же. Выкрикнув в свою очередь свое имя и звание, так же пожал руку высокого начальства.

— Ну, вы, хлопцы, и наделали дел! — как-то даже восхищенно заявил Родимцев. — На всю дивизию шум, кто придумал?

— Гвардии красноармеец Иванов, товарищ комдив, его идея, он и осуществил, — выкрикнул Нечаев. Вот ведь просил же, все инициативы твои, нафиг мне выделяться.

— Я уже слышал о тебе, — повернул голову в мою сторону Родимцев, — это ты ночью немцев вырезал в доме, что недалеко от Госбанка?

— В составе группы бойцов, товарищ командир! — вновь чеканю каждое слово.

— Да ладно, в донесении прямо указано было, штыком уничтожил кучу фрицев, что, твой командир врет, что ли? — нашел, как меня раскрутить комдив.

— За лейтенантом Нечаевым такого не замечал! — ответил я.

— Ну, а чего тогда ваньку валяешь? — усмехнулся комдив.

— Виноват! — вытягиваюсь и закрываю рот.

— Нечаев, как думаешь, потянет твой богатырь взвод? — просто и в лоб спросил Родимцев.

— И с ротой справится! — Вот ты черт малолетний, ну я тебе покажу. Дай только начальство свалит, устрою тебе Вальпургиеву ночь.

— Ну, так дальше будет воевать, может, и до дивизии дойдет, а пока… — на минуту задумался комдив и подозвал кого-то из свиты. — Сержантское звание и должность командира взвода, записали? — Тот, кто писал приказ командира дивизии, кивнул.

— Ну, ребятки, продолжайте бить этих гадов и дальше, вас скоро сменят, дом займет батальон тридцать четвертого полка, отдохнете, но немного, конечно, — комдив протянул руку и, по очереди пожав наши, ушел.

— Твою мать, Нечаев, что это было? — взревел я, как только командование убыло.

— Чего орешь? — в свою очередь огрызнулся командир. — Тебе сержанта дали, а не капитана. Пока только я могу на тебя орать, ну-ка, сми-и-рна! — И чего-то сразу захотелось выполнить.

— Я от вас, товарищ лейтенант, такой подлянки не ожидал! — фыркнул я и пошел прочь.

— Эй, ты чего, обиделся, что ли? Иди сюда, — смягчился командир. Я вернулся, а командир, ухватив меня за руку, дернул так, что я влетел к нему в крепкие мужские объятия.