Виктор Мишин - Второй Шанс [Начало. Снайпер. Счастливчик]

— Успокоили, — скорчив недовольную гримасу, проворчал я.

— Да не шипи ты. Самому тошно.

Взяв что-то из своих вещей, Петрович выскочил из каюты, а я снова стал прислушиваться. Апатия, что накатила несколькими днями ранее, куда-то исчезла. Захотелось действовать, да вот тело подводит.

Шум волн, бьющихся со всем остервенением о корабль, здорово усилился. Качало тоже все сильнее. Мне трудно судить, но если бы стоял на ногах, держаться нужно было бы руками и ногами.

В каюту влетели два бойца из сопровождения.

— Товарищ капитан, нужно уходить, — начал один из парней.

— Все так плохо? — я откинул здоровой рукой покрывало, которым был укрыт.

— Капитан говорит, что судно не выдержит. Нужно уходить.

Ребята подхватили меня под руки. Один из них взял мой рюкзак. Опираясь на помощников, я вышел из каюты.

На корме уже все было готово. Две шлюпки спущены в воду и готовы отплывать. Когда меня переправляли в лодку — офигел. Корма корабля погрузилась в воду намного ниже ватерлинии.

Волны перехлестывали через палубу, все говорило о том, что кораблик наш отходил свое. Шлюпки были довольно большими, надеюсь, они не утонут. Команда на судне была маленькой, всего-то пять человек, поэтому места всем хватило.

— Думаете, в шлюпке мы сможем выжить? — недоверчиво спросил я Истомина.

— Ну, будем стараться, — Петрович сплюнул.

— Толку-то от наших стараний? Океан же кругом! — я выдохнул. От нарастающего волнения становилось жутко. Как-то не хочется пойти на корм рыбам в океане.

Мы успели отойти на пару кабельтовых, когда увидели, как резко ушел под воду наш «банановоз».

Шторм уходил южнее, дождь постепенно стихал. Наши шлюпки кидало из стороны в сторону, и мы с трудом видели друг друга. Наконец волна пошла на убыль, и мы смогли достать весла и начать сближение со второй лодкой. Когда между шлюпками оставалось два десятка метров, сбоку от нас вдруг что-то вылезло из воды. Истомин только успел прокричать:

— Оружие к бою, но не показывать.

Все хоть и были вымотаны штормом, но вытащили пистолеты и автоматы. Я тоже, подтянув к себе рюкзак, достал свой и, навернув глушитель, проверил магазин. Загнав патрон в патронник, убрал пистолет под тряпку, которой был укрыт. Субмарина, а это была именно подлодка, медленно дрейфовала к нам.

Скорость реакции Истомина была обусловлена тем, что он сразу посмотрел в бинокль, едва ему показали направление. Лодка была немецкая. Увидев свастику, Петрович и отдал команду.

Да, это ни хрена не Голливуд. А все-таки вдруг — получится?

— Без глушителей не стрелять. Услышат пальбу — сразу уйдут! — это Истомин раздает указания. Кроме команды корабля и моих американских спасителей, у нас у всех пистолеты с глушителями. Вот ими и будем работать.

— Серега, отдай свой Джону. Я думаю, толку будет больше, — произнес Истомин.

— Думаете, что не попаду ни в кого? — протягивая «Вальтер» Джону, я взглянул на Петровича. Поймав его взгляд, быстро остыл. Наверное, Петрович прав. Все-таки Джон здоров, и я думаю, он очень хорошо стреляет.

— Ничего я не думаю. Просто отдай.

— Давайте я под немца «закошу»? — вдруг мелькнувшая у меня мысль тут же вылилась в предложение.

— Хорошее предложение. А то пальнут издалека — и амбец. А увидев своего, ну, по крайней мере, одетого как немец, лишний раз задумаются.

У меня в рюкзаке оставалась лишняя офицерская фуражка. Вот ее я и нахлобучил на голову. Ребята, те, что сидели на веслах, стали потихоньку грести к подлодке. Та уже была совсем рядом, и люди на ней виделись уже отчетливо. Подсвечивая себе тусклыми фонарями, матросы пытались нас разглядеть. Выходило это у них плохо, так как они не могли сконцентрироваться на ком-либо. Наконец со стороны лодки прилетел окрик на лающем языке:

— Эй, в лодках. Руки вверх. Кто такие?

— Майор Кеслер, Абвер! С кем имею честь говорить? — Во несу.

— Капитан подлодки Ю-502 Ганс Ридель, кригсмарине.

— Капитан. Помогите нам подняться на ваш лайнер. Мои люди истощены, сам я ранен. Надеюсь, вы нам поможете?

— Оставьте оружие в лодках. Мои люди помогут вам, — ответ был довольно жестким.

На палубе стояли четыре матроса. Капитан находился чуть поодаль, возле рубки. Надеюсь, на рубке нет пулеметчика.

— Капитан, я и мои люди безоружны. Спасибо за помощь.

— Хорошо. Поднимайтесь.

Дальше действие развернулось похлеще голливудского блокбастера. Немецкие подводники приняли концы и стали закреплять их, а из обеих шлюпок полетели пули. Я не стрелял, некуда было. Капитан этой посудины первым улетел за борт с простреленной грудью. Никто даже не сообразил, что происходит. Секунды, и палуба девственно чиста.

— Двое к рубке, живо, не дать задраиться, — полетели команды от Истомина. Трое убитых матросов лежали на палубе. С них были сняты плащи и головные уборы. Трое наших парней, настоящие головорезы, надели на себя обмундирование немецких мореманов.

Меня затащили наверх и уже несли ближе к рубке.

— Люк открыт, внизу слышится возня. Возможно — гости, — донеслось до меня.

— Дайте им выбраться на палубу. В рубке не стрелять! — Петрович раздавал указания.

Через несколько минут был убит еще один матрос. Вылезший на палубу ошалело обводил нас взглядом, его ухлопали выстрелом в голову. У нас были уже четыре накидки. Петрович решил штурмануть подлодку, бред, конечно, но вдруг?

У нас не было другого выхода, или захват, или…

Прошло все как по маслу. Ну, почти. Потери были и у нас. У фрицев вдруг откуда-то взялся не в меру резкий мореман, итог печален. Одного бойца потеряли убитым, а еще одному пуля сделала дыру в животе. Центральный пост был быстро захвачен, и бойцы Судоплатова держали на мушке моряков. Оружия у них не было, поэтому вели они себя, как нашкодившие коты. Заискивающе смотрели на нас, но ничего не предпринимали. Ребята задраили все люки, ведущие к центральному посту, и приготовились.

— Передать по отсекам — погружение! — скомандовал Истомин, обращаясь сразу ко всем.

— Команды отдает капитан, — проблеял стоящий рядом с перископом человек в толстом свитере.

— Вот я и отдаю! Вопросы?

Вопросов не последовало. Старпом отдал приказ, и рулевые пришли в движение. Спустя несколько минут лодка уже медленно погружалась.

— На какой глубине вы обычно идете экономичным ходом?

— Тридцать метров, — проскулил старпом. Не нравится он мне, пристрелить бы его лучше. Я так и сказал Петровичу.

— Пока он нам нужен. Я понятия не имею, как управлять этой посудиной.

— Куда идем-то? — с интересом спросил я.

— Вы старший помощник? — задал Истомин вопрос человеку в свитере, которого я определил как старпома.

— Да, — последовал короткий ответ.

— Идем в Исландию. Покажите мне на карте, где мы сейчас, — продолжил Петрович.