Виктор Мишин - Второй Шанс [Начало. Снайпер. Счастливчик]

— Ясно, конечно, понимаю, — чуть погрустнел я. Но хоть не в камере сидеть и то хлеб.

— Ладно, выздоравливай, гуляй по парку, здесь хороший парк.

— А где мы, товарищ Берия?

— Под Москвой. Отдыхай.

— Спасибо, буду стараться, товарищ Берия.

Он ушел, а я выглянул в окно. Какой-то пансионат, что ли? Хоть и осень, а красиво. В палате возле дверей стояли костыли. Медленно, стараясь не сильно налегать на больную ногу, вышел во двор, остановился, закурил. Людей здесь не было. Я быстро заметил своих наблюдателей. Приглядывали за мной двое. Наверное, и на внешнем периметре кто-нибудь есть. Гулял я не долго. Усталость быстро сморила меня, и я похромал обратно. В палате меня тотчас уложили в кровать, сразу две сестры ждали моего возвращения. Сменили бинты, дали какой-то порошок выпить. Уснул я быстро, свежий воздух действовал как снотворное.

Время шло. Боль в ноге почти ушла, я вовсю ухаживал за сестричками, только они не очень отвечали на это. Как-то утром меня разбудил Истомин.

— Ну чего, преступник, как здоровье? — как всегда с улыбкой, спросил Истомин.

— Здравия желаю, товарищ майор госбезопасности, — ответил я бодро, — хорошо, спасибо.

— Прогуляемся? — Александр Петрович кивнул в сторону двери.

— С удовольствием, — ответил я.

— Ну, тогда пойдем, разговор есть, — загадочно произнес Истомин.

— О как! Пойдемте. — Я взял с вешалки шинель и повернулся к двери.

Дальше я услышал нечто такое, что подумал: куда я влез? До НКВД дошли сведения, что на Ленинградском фронте, а точнее в самом Ленинграде, вовсю развернулись немецкие диверсанты. Командованию, видимо, не до них сейчас, хватает и без того забот, да еще и свои, «враги народа», повылезали. Войска, измочаленные боями, отходят или ложатся в землю. Командование не может наладить взаимосвязь. Появились случаи исчезновения высших командиров. Полками командуют чуть ли не лейтенанты. Надо срочно исправлять ситуацию. Истомина отправляют, как представителя Ставки. Меня с ним, так сказать, на стажировку. Я ответил, что готов хоть сейчас.

— Я приеду завтра, рано утром. Будь готов. Вылетим сразу, как только сможем.

— А мне в чем ехать? В пижаме? — Я распахнул полы шинели.

— А кто свою форму на солдатскую поменял? — с хитринкой во взгляде, спросил майор.

— Так я же не выкинул ее!

— Какая разница? К вечеру привезут тебе новую. Еще что?

— Документы мои, вы сами забрали.

— Завтра отдам. Их переделывать пришлось.

— А чего опять не так?

— Лаврентий Павлович говорил, что ты попал под награждение?

— Да, что-то сказал, и что?

— Да то, решили, что за твою самоволку орден для тебя больно много. Поэтому просто повысили в звании и дадут медаль.

— Ого! И этого-то много, зачем?

— Звание-то нужно, а то я узнал, как тебя строил политрук, и доложил. Вот наверху и решили — за заслуги присвоить тебе младшего лейтенанта ГБ.

— Во блин, росту на дрожжах. Как все зубы выбьют, наверное, к полковнику доберусь.

— Ага, мечтай. Просто дело вы сделали хорошее и выполнили все отлично.

Вечером принесли форму, вошла медсестра Юлечка, такая ладненькая, положила на тумбочку. Я со вздохом посмотрел вслед уходящей сестре и развернул одежду. Все знаки различия уже были на своих местах. Я с удовольствием напялил шмотки и оглядел себя. Ай да вояка.

Ходил я уже нормально, прихрамывал только. Но боли не было совсем. Наверное, привычка уже. Немного покрутившись у зеркала, Юля и его принесла, опять переоделся в халат. Завтра наконец дело появится. Почти три недели дуру гнал. Нет, мне не сдохнуть хочется, хотя и не исключено. Просто так уж я был воспитан, вся моя большая семья, военные. Меня всегда тянуло к оружию, как наркоманов к героину. Такая видно уж судьба, не в двадцать первом веке, а тут. С такими мыслями я лег в кровать и моментально уснул.

Опять не успел проснуться до того, как Истомин придет.

— Подъем, мамлей!

— Здравия желаю.

— Доброе утро, — майор был в хорошем настроении.

— А оно бывает добрым? — Я сонно натягивал портки.

— Раз проснулся и есть дело, значит, доброе. Все, просыпайся давай.

— Так я уже встал.

— Но не проснулся. Вот твое оружие, — сказал майор, протягивая мне кобуру. — А вот новые документы.

Я раскрыл книжечку, правда, мамлеем сделали. Убрав ее в карман, застегнул ремень и поправил кобуру.

— А чего ты кобуру как фашист носишь, по уставу как положено?

— А кто воюет больше, мы или немцы? Они ведь не просто так ее вперед вешают. Так удобнее. И вынуть пистолет быстрее позволяет, и стрелять тоже.

— Ну смотри. Могут возникнуть придирки.

— Интересно, что за светлая голова у нас устав писала?

— Это очень заслуженные люди, поаккуратней со словами. Больно ты у нас на язык острый.

— Ну, вы ведь никому не скажете?

— Готов? — не ответил Петрович и отмахнулся.

— Так точно! — Я и вправду был готов.

— Пошли давай, самолет ждет.

Вылетели мы через час, а еще через час садились на каком-то маленьком поле. От самолета нас забрала полуторка, даже странно видеть было, как Истомин в нее залезал. В кузове сидело еще пяток бойцов, все в фуражках с синим околышком. Сопровождение.

— Все поедут? — спросил я у майора.

— Да, это моя группа, знакомься.

Парни по очереди пожали мне руку, представились.

— Они все знают? — спросил я тихо у майора.

— Ничего, если будет нужно, я сам скажу то, что считаю нужным.

— Ясно. А куда едем-то, секрет?

— На фронт, — отрезал Истомин.

Я не стал продолжать, видно было, что майор не желает говорить. В части, которую мы посетили первой и задержались в ней надолго, командующий полком, подполковник Иванцов, принял нас не добро.

— Чего, уже арестовывать примчались? — раздраженно спросил он.

— Это не по нашей части, товарищ подполковник, просто посмотреть, — не моргнув глазом, ответил Истомин.

— А чего тут смотреть. Стоит фрицам ударить, как следует, и все — амба.

— Что, совсем туго? — продолжал Истомин.

— А как еще? Снарядов нет, топлива нет, продовольствия — тоже нет. Как воевать прикажете?

— Все будет. На путях диверсии, снабженцы застряли. Потеряли уже два эшелона боеприпасов и продовольствия. Сейчас налаживают контрдиверсионную работу. Очень много предателей развелось, переходят к немцам, а чтобы новые хозяева приняли, устраивают подрывы.

— И все это предатели делают, может, немцы? — не унимался подполковник.

— И немцы тоже, естественно. Куда без них. Авиация у них не дремлет, — майор Истомин достал и разложил на столе карту местности, на которой стоял полк.

— Что у вас на левом фланге, товарищ Иванцов?

— Два танка, без горючего. Там несколько домишек от деревни осталось, ну мы танки в сараях и замаскировали. У них десяток снарядов на двоих. Там же неполная рота, стрелковая. Много раненых. Легкие все на позициях, тяжелых держим в тылу. Отправить не на чем.