Виктор Мишин - Второй Шанс [Начало. Снайпер. Счастливчик]

— В штабе полка.

— Полка, даже не в дивизии? — удивился я.

— Так точно, нас же тоже туда вызывали. Спрашивали, почему отошли, была ли необходимость.

— Ясно все. Вот где крыса сидит.

— Какая крыса? — спросил сержант.

— Это я о своем, не обращай внимания.

Понятно, значит из полкового начальства тоже кто-то замазан, то есть он-то и отдал приказ капитану пропустить немцев. Хотя, может и тому приказали. Какая длина у этой цепочки предателей, еще предстоит выяснить.

— Где штаб дивизии, можешь показать? — спросил я у Базаева.

— Да, километра полтора будет.

— Так, а не тот ли это штаб, из которого мы и ехали с Истоминым, — подумал я и добавил вслух: — Поехали, есть на чем?

— Товарищ младший лейтенант госбезопасности, у нас только лошадки. — Во блин, я на них и не сидел ни разу.

— А телеги нет?

— Есть, как не быть, — ответил сержант. Ну и славно, а то меня бы тут на смех подняли.

— А полковое начальство где?

— В другую сторону, с километр.

— Ясно. Давай сразу в дивизию.

Сержант ушел за подводой, а я вернулся в дом, — узнать, как Истомин. Доктор сообщил, что пулю они достали, рану почистили. Должно все быть нормально, но нужен покой и уход. Сказал, что майор приходил в сознание, все рвался что-то сказать мне. Я спросил, куда они его повезут. Доктор рассказал, как найти госпиталь. Но потребовал от меня машину. Выяснилось, что штаб дивизии находится по пути в госпиталь. Решили все ехать на подводе, которую приведет сержант Базаев.

Выйдя на улицу перекурить, увидел сержанта, тот кормил лошадку с руки.

— Тащ младший лейтенант, карета подана, — съязвил он.

— Слушай, Базаев, постели чего помягче найдешь, майора повезем в госпиталь.

— Сейчас соломы накидаю, шинельку подстелим и порядок. Как на перине будет.

— Отлично, крикни бойцов, надо вынести и положить раненого в телегу.

Крикнув кого-то из бойцов, сержант сам пошел с ними. Вчетвером вынесли из дома Истомина и положили в подводу. Тот постонал чуток, но не проснулся.

— Ослаб он сильно. Кровушки-то вытекло прилично, — сказал врач, выйдя на улицу.

До штаба дивизии мы добирались долго. Но доехали без приключений. Там я нашел какого-то батальонного комиссара и попросил связаться со Ставкой. Что говорить, мне объяснил по дороге Истомин, когда пришел в себя ненадолго. Я вызвал группу следователей из Москвы. Обещали скоро прибыть. Дальше крутить местных гнилых армейцев будут уже настоящие следователи.

Майора, после осмотра в госпитале, приказали везти в Москву. Меня отправили само собой вместе с ним. По прилете, Истомина увезли в госпиталь, а мне было приказано прибыть на Лубянку.

Добрался быстро. На аэродроме нас встречали, они же и привезли в наркомат. Пройдя через приемную и сдав оружие, я вошел в кабинет.

— Здравия желаю, товарищ генеральный комиссар безопасности.

— Проходи, Сергей, присаживайся, — Берия был какой-то нервный, но старался выглядеть спокойным, по крайней мере так мне показалось. — Расскажи, что у вас там произошло?

Тщательно, со всеми подробностями, я рассказал Берии, что происходило на фронте, там где мы были с Истоминым.

Лаврентий Павлович остановил меня, когда я говорил о стрельбе, в которой был ранен Истомин.

— Значит, они и не пытались оправдаться.

— Да опер-то вроде бы и не при делах был, а вот капитан…

— Ну, это выяснят. Значит, капитан сразу начал стрелять?

— Вначале пытался что-то вякнуть, но когда Истомин объявил ему, что задерживает, тот выхватил пистолет.

— А в кого он стал стрелять, ты видел?

— Мне показалось, что он просто стрелял в нашем направлении. Стояли близко, сказать, в кого именно, не смогу. Да и в меня он точно не попал бы, майор в одно мгновение меня оттолкнул. Я ведь даже к пистолету не потянулся, а уже все было кончено.

— Истомин, конечно, молодец, но вот сам пулю получить не должен был. Он мне живой нужен.

— Я смогу его навестить, Лаврентий Павлович?

— Конечно, но не один. Я с тобой поеду. Мне из госпиталя обо всем доложили, конечно, но я сам хочу ему спасибо сказать. Благодаря вам, обоим, теперь наконец раскроются подлинные враги. Хотя бы часть таковых.

Это была далеко не бравада и не просто слова. То, что творилось на Ленинградском фронте, не лезло ни в какие ворота. Про другие участки фронта я просто не знал.

Мы побывали в госпитале, Истомин уже был в сознании. Уход за ним был соответствующий, и он пребывал в хорошем настроении. Берия оставался с ним наедине, говорили минут двадцать, потом позвали меня. Я поблагодарил майора за то, что он спас мне жизнь, а тот, взглянув на Берию, отмахнулся и сказал не за что.

Сидел я у него часа два. Берия, сославшись на дела, уехал. Но для меня прислал эмку с водителем и охранником. Вот так. Уходя от Истомина, я пообещал заходить почаще, так как на фронт без него меня все равно не отпустят. Майор, взял с меня слово, что в следующий раз приду с гитарой. Я обещал, хотя понятия не имел, где ее взять.

Шофер отвез меня обратно на Лубянку, но не в НКВД, а в жилой дом, практически напротив. Поднялись на третий этаж. Водитель, Андрей Семенов, позвонил в дверь с номером 11. Дверь открыла тучная дама, лет пятидесяти, в очках с толстой оправой и копной рыжих волос на голове.

— Знакомьтесь, это Сергей Новиков, — сказал Андрей женщине.

— Алевтина Игоревна, очень приятно, молодой человек.

— Взаимно, Алевтина Игоревна.

— Алевтина Игоревна, Сергей — ваш новый постоялец.

— Хорошо, Андрюша, а ты почему не заходишь ко мне?

— Так служба, Алевтина Игоревна, некогда. Ну, я побежал. Товарищ младший лейтенант, завтра в восемь заеду, приказано доставить вас в Кремль.

— О как! А не знаешь, зачем?

— Это уж мне не известно. До завтра.

Водитель убежал, а вместо него поднялся охранник, Толя Круглов. Ему приказали быть со мной всегда. Оба парня, как я потом узнал, были сержантами ГБ.

— Пойдемте пить чай, мальчики. Потом покажу вам вашу комнату.

— С удовольствием! — ответил я за обоих.

Великолепное чувство — чай, с домашними булочками и малиновым вареньем. Тишина, покой. Как будто и войны нет. Но она здесь, рядом. Хозяйка спросила о войне, рассказал, что люди стоят насмерть, бьются до последнего. Враг очень силен, она все время кивала. Потом я спросил, как живется в Москве. Алевтина Игоревна ответила, что все чаще совершаются налеты, город пытаются бомбить. Зенитчики не дремлют, но все равно страшно. Вдруг следующая бомба упадет именно на наш дом. Тут же, как в доказательство ее слов, протяжно завыла сирена, оповещающая о бомбежке.

— Ну, вот, — со вздохом сказала Алевтина Игоревна, — ребята, пойдемте в подвал.

Толя взял автомат и вышел за дверь. Я скользнул за ним, а хозяйка закрыла двери.